В «Откровении» фигурирует множество ангелов, но этот «Ангел сильный», судя по тексту Иоанна, обладает самой удивительной внешностью, описать которую можно только «космическими» терминами. Художники XVI–XVII веков пытались следовать этому описанию, и так возникали весьма странные фигуры – с ногами-колоннами, из которых исходит огонь, телом-облаком и головой-солнцем. Причем если живописец пытался рисовать это «реалистично», а не стилизованно (как на этой фреске), иногда получалось вообще нечто несуразное.
Бенджамин Уэст. «Ангел сильный, стоящий на земле и на море». Ок. 1797 г. Частная коллекция
И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю, 3 и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими.
Главная идея работ рубежа XVIII–XIX веков, когда этот сюжет вдруг стал популярен, выразить могущество и силу Ангела, поэтому в них больше нет «космических» деталей вроде ног-столбов. Ангел человекоподобен, а чудо выражается светом.
«Иоанн и Ангел сильный с книгой». Миниатюра из «Liber Floridus», Бельгия, 1460 г. (The Hague, KB, 72 A 23, Fol. 12v). Королевская национальная библиотека Нидерландов
4 И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего.
Любопытно, что в Средневековье, не смотря на страсть иллюстрировать «Откровение» буквально, при изображении Ангела сильного ограничивались светом и радугой, иногда – красным цветом ступней. Здесь узнаваемых деталей еще меньше. Зато подробно изображен эпизод с семью громами. Как и ветра, они выполнены в виде голов с открытыми ртами, выглядывающих из облака. Иоанн выведен на рисунке дважды – сначала он слушает приказ с неба, потом берет книжку.
«Явление Ангела в облаке с раскрытой книгой». Миниатюра из «Толкового Апокалипсиса», Русский Север, 1885 г. Собрание В. В. Смирнова (Санкт-Петербург)
5 И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу 6 и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет; 7 но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам.
Хотя расцвет русских лицевых «апокалипсисов» пришелся на XVII век, однако их продолжили создавать и в послепетровскую эпоху. Несмотря на распространение книгопечатания, это искусство не умерло благодаря старообрядцам, которые не покупали «государственные» издания, созданные, по их мнению, теми, кто отошел от правильной веры из-за Раскола патриарха Никона. Печатать свои, дониконовские версии священных книг старообрядцы длительное время не могли.
Старообрядцы копировали книги с образцов предыдущих веков, используя прориси и сохраняя их иконографические схемы. Однако художественный уровень и стилистика иногда становились крайне упрощенными.
«Ангел сильный вручает книжку апостолу Иоанну». Миниатюра «Аусбургской книги чудес», Германия, ок. 1552 г. (Fol. 184). Частное собрание
8 И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною, и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле. 9 И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед.
Здесь представлен эталонный образец «космического» Ангела сильного, изображенного «реалистично» (в отличие православной стилизации). Эта буквалистская иконография возникла в XV веке, и в конце столетия была подхвачена и эффектно проработана Дюрером. В XVI веке образ перекочевал в гравюры других европейских авторов, которые позже вдохновили православных художников.
«Аугсбургская книга чудес» – уникальный манускрипт, посвященный небесным явлениям (метеорам, миражам и т. п. Однако открывает книгу несколько миниатюр про чудеса Ветхого Завета, а закрывают – катастрофы «Откровения».
Альбрехт Дюрер. «Иоанн съедает книжку», фрагмент листа № 10 из цикла «Apocalypsis cum Figuris», 1498 г.
10 И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем. 11 И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих.
Иоанн проглотил книгу – выражение, которое мы используем до сих пор в переносном смысле. Будучи воплощенным визуально, как и многие другие образы из «Откровения», оно производит странное впечатление. Даже у Дюрера сцена выглядит своеобразно. У других же, менее талантливых художников, получается намного хуже. Большинство художников предпочитали изображать предшествующий момент – Ангела, который только протягивает книжку Иоанну.
11
«Измерение храма». Миниатюра из «Canonici Apocalypse», Англия, ок. 1320–1330 гг. (MS. Canon. Bibl. Lat. 62, Fol. 012v). Бодлианская библиотека (Оксфорд)
1 И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем. 2 А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святый город сорок два месяца.
Здесь может подразумеваться иерусалимский Храм, который, скорей всего, уже был разрушен римлянами. Но рисовали его просто как идеально красивую церковь. Здесь она открыта, и внутри нее виден жертвенник (алтарь).
Сцена, в которой Иоанн получает от ангела трость и измеряет ею земной Храм, имеет, как и многие другие эпизоды в книге, параллель, но не демоническую, как обычно, а полностью райскую. В одной из следующих глав ангел будет измерять тростью уже Небесный Иерусалим.
