На фоне других колоритных событий главы этот стих теряется. Однако миниатюристы считали эту сцену очень важной. Это очередное поклонение Богу во славе Старцев (понятых тут как 12 апостолов и 12 пророков). Внизу обязательно помещали повод торжества на небесах – осуществленный суд над Вавилоном, который показан как низверженная Блудница, от которой поднимаются языки пламени. Здесь сцену дополняют фанфары и голоса от престола.
Джусто де Менабуои. «Видение ангела с жерновом». Фреска баптистерия, 1375–1378 гг. Падуанский собор
21 И один сильный Ангел взял камень, подобный большому жернову, и поверг в море, говоря: с таким стремлением повержен будет Вавилон, великий город, и уже не будет его.
Ангел, бросающий круглый каменный мельничный жернов в море – обязательный атрибут сцен гибели Вавилона. (Иногда рисуют обычный кусок скалы). В изображениях плача ангел обычно находится в небесах, на фоне языков пламени, выигрышно контрастирующих с гладью синего моря. Фреска из Падуи – редкий пример аллегорической трактовки: ангел кидает жернов не на город, а на многоголового Зверя.
Густав Доре. «Падение Вавилона». Иллюстрация к «La Grande Bible de Tours». Тур, 1866 г.
22 И голоса играющих на гуслях, и поющих, и играющих на свирелях, и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет; не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества, и шума от жерновов не слышно уже будет в тебе; 23 и свет светильника уже не появится в тебе; и голоса жениха и невесты не будет уже слышно в тебе: ибо купцы твои были вельможи земли, и волшебством твоим введены в заблуждение все народы. 24 И в нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле.
В этих строках развивается пророчество из начала главы, где говорилось, что руины Вавилона великого станут обиталищем бесов и нечистых птиц. Тут образ усиливается: в городе больше не будут играть музыканты, работать художники, печь хлеб, и т. д. Мрак и запустение завладеют Вавилоном.
241 гравюра Густава Доре для «La Grande Bible de Tours» – для сегодняшнего зрителя, пожалуй, наиболее известная иллюстрированная Библия. Однако она не была чем-то уникальным – подобные книги со множеством рисунков самых разных художников издавались постоянно с XVI века. Несколькими годами ранее, в 1859 году, аналогичный проект в Британии затеяли братья Дэлзил, в итоге «Dalziels’ Bible Gallery» была опубликована в 1881 году. Кроме Симеона Соломона рисунки для нее делали Эдвард Берн-Джонс, Фредерик Лейтон, Форд Мэдокс Браун и другие мастера круга прерафаэлитов. Однако английское издание стало коммерческим провалом. А вот Библия, иллюстрированная Доре (текст – новый французский перевод, сделанный в 1843 году) пользовалась бешеной популярностью, ее постоянно переиздавали во Франции и в других странах, включая Россию. Это оказался последний столь масштабный проект иллюстрирования Библии, если не считать полутысячи рисунков, сделанных Джеймсом Тиссо в 1880–1890-х годах (однако «Откровение» он не рисовал).
19
«Наказание блудницы вавилонской». Миниатюра из «Толкового Апокалипсиса» Андрея Кесарийского, Россия, ок. 1800 г. (Walters Ms. W.917, Fol. 179v). Художественный музей Уолтерс (Балтимор)
1 После сего я услышал на небе громкий голос как бы многочисленного народа, который говорил: аллилуия! спасение и слава, и честь и сила Господу нашему! 2 Ибо истинны и праведны суды Его: потому что Он осудил ту великую любодейцу, которая растлила землю любодейством своим, и взыскал кровь рабов Своих от руки ее. 3 И вторично сказали: аллилуия! И дым ее восходил во веки веков. 4 Тогда двадцать четыре старца и четыре животных пали и поклонились Богу, сидящему на престоле, говоря: аминь! аллилуия! 5 И голос от престола исшел, говорящий: хвалите Бога нашего, все рабы Его и боящиеся Его, малые и великие.
Распространенная ситуация для произведений искусства совершенно в любом жанре – не только в изобразительном, но и в литературе и кинематографе: негативные происшествия и катастрофы разнообразны и захватывают дух. Каждая страшна по-своему. А вот позитивные события, сцены счастья, нередко однообразны, похожи друг на друга. Очередная сцена торжества на небе из «Откровения» для внимательного читателя этой книги покажется знакомой в деталях и легкой для расшифровки.
Самые ранние восточнославянские рукописи «Откровения» (главным образом, это был «Толковый Апокалипсис» Андрея Кесарийского), снабженные иллюстрациями, сохранились со 2-й пол. XVI века. Восновномихэкземплярысвязаны с деятельностью мастерских Московского Кремля, в особенности, скриптория Чудова монастыря. В XVII веке, несмотря на Раскол, традиция создания лицевых рукописей процветала, пока в начале XVIII века ей не положили конец реформы Петра I, в частности, указ 1701 года, запрещающий монахам «писать» в кельях. Однако обычай создания рукописных «апокалипсисов» сохранили старообрядцы, с середины XVII века находившиеся в конфронтации с официальной Церковью. Они создавали свои рукописи, которые представляли хаотичное смешение старой иконографии с новыми веяниями, архаичной византийской традиции с наносными трактовками из западных гравюр эпохи барокко.
«Брак Агнца». Миниатюра из «Апокалипсиса Тринити Колледжа», Англия, ок. 1250–1260 гг. (R.16.2, Fol. 22r). Библиотека Тринити Колледжа (Кембридж)
6 И слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуия! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель. 7 Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя. 8 И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых. 9 И сказал мне [Ангел]: напиши: блаженны званые на брачную вечерю Агнца. И сказал мне: сии суть истинные слова Божии.
Третий женский персонаж «Откровения» – самый аллегоричный. Невеста (Жена) Агнца – обозначает христианскую Церковь, а их брак – окончательный союз, единение Христа с Церковью. Образ брачной вечери взят Иоанном из Нового Завета, где о ней в притчах говорит Иисус. Невеста является антиподом Блудницы вавилонской, что видно и по описанию ее одежды из виссона: судя по всему, она одета в белое. Однако не всегда в миниатюрах Невеста одета именно в белое – встречаются самые разные цвета. В русских «толковых апокалипсисах» Невеста нередко появлялась в красном царском наряде, а иногда – в мафории и тунике красного и синего цветов, подобно одеждам Богоматери.
