— И что вам требуется? — впервые с начала разговора в глазах армейского комиссара я увидел искру живого интереса.
— Три самолета воздушной разведки, оснащенных автоматическими фотоаппаратами ночной съемки НАФА-3с и фотоосветительными бомбами ФОТАБ-35. Ну и, конечно, нужны опытные экипажи, способные работать при наведении по радио. Фотобомб, кстати, потребуется штук десять, не меньше, ну и еще кое-что по мелочи.
Мехлис коротко взглянул на меня, едва заметно усмехнулся и достал из планшета карандаш и лист бумаги.
— Составьте список, генерал-майор, и постарайтесь как можно подробнее перечислить всё, что вам необходимо.
* * *
Атаковать позицию «Доры» я решил со стороны моря. Лететь почти сто сорок километров до Бахчисарая над занятой немцами территорией мне совершенно не хотелось, и Летра меня в этом вопросе поддержала, одобрив идею облететь над морем почти весь Крым и зайти на цель с запада, немного севернее Севастопольского оборонительного района. Ей, вообще, что-то в действиях немцев сильно не нравилось, если так можно выразиться об искусственном интеллекте. Прямой угрозы она не видела, но то и дело подсвечивала тусклым оранжевым цветом небольшие артиллерийские колонны, двигавшиеся в сторону Севастополя из немецкого тыла. Впрочем, делала она это как-то неуверенно, и быстро меняла цвет отметок обратно на серый. Точно так же периодически подсвечивались аэродромы в северной части Крыма и какие-то объекты ПВО, вроде радиолокаторов и звукоулавливателей.
— Летра, что происходит? — наконец, не выдержал я. — Если тебя что-то беспокоит, объясни, а не устраивай из карты новогоднюю елку.
— Недостаточно данных, — искусственный интеллект талантливо изобразил в голосе досаду. — Противник совершает действия, лишенные видимого тактического смысла.
— Ну, с нами, людьми, такое иногда случается, — усмехнулся я в ответ.
— Естественно, — очень натурально хмыкнула Летра, — но обычно не в таких масштабах. Зачем, к примеру, гонять ночью артиллерийские колонны по раскисшим дорогам, если в этом нет никакой срочности? Перебрасывать гаубицы гораздо удобнее днем, когда в воздухе господствует немецкая авиация, а дороги хоть немного подсыхают, да и водители хоть как-то видят, куда едут. И ладно бы это была единичная колонна. Их тут вокруг Севастополя штук двадцать ползает.
— А аэродромы?
— Да там тоже не все понятно. Обычно немцы патрулируют небо вдоль линии фронта одним-двумя ночными истребителями, а сегодня в воздухе никого, зато на аэродромах весь десяток двухмоторных «мессершмиттов» находится в полной готовности к взлету. Они, как будто, ждут чего-то, что сегодня ночью обязательно должно произойти. И эти артиллеристы… Они тоже непонятно куда движутся и есть вероятность, что к фронту им совсем не надо.
— Тоже ждут какого-то сигнала?
— Вполне возможно. У меня нет оснований утверждать это с уверенностью, но я не понимаю, кого еще, кроме нас, он могут здесь ждать.
— Ну хорошо, по поводу ночных истребителей можно согласиться. Они действительно могут готовиться к нашей попытке заткнуть «Дору». Но гаубицы-то зачем? Это же не зенитки…
— Вот потому я и не поднимала тревогу, — если бы Летра могла пожать плечами, она бы, наверное, это сделала, — план противника не просчитывается. Достоверный прогноз его действий построить не получается.
— Пролетаем Севастополь, — доложил Кудрявцев, — Через шесть минут будем поворачивать в сторону берега.
— Принято.
Я еще раз осмотрел наш строй. Четырнадцать Пе-2 с бомбами АБОВ-1000, наш с Кудрявцевым командирский Пе-3 и три «пешки» в разведывательной модификации, оснащенные ночными фотоаппаратами и фотоосветительными бомбами.
— «Седьмой», здесь «Крейсер», вы отклонились к северу. Четыре градуса влево, набор высоты сто метров.
— «Крейсер», здесь «Седьмой». Выполняю.
Строй периодически начинал расползаться. Ночной полет над морем — не самое простое упражнение даже для опытных пилотов, так что мне иногда приходилось вмешиваться. Особенно часто вываливались из ордера разведчики — сказывалось отсутствие опыта действий в группе.
— Приготовься опять изображать меня, — я вновь переключился на диалог с Летрой, — Я один всех скоординировать не успею.
— Я готова. Тактическая схема нами согласована, так что можешь спокойно наблюдать за спектаклем.
Летра сохраняла олимпийское спокойствие, что было вполне естественно, а вот мне по-прежнему не давала покоя возня, устроенная немцами на земле вокруг Бахчисарая. Я никак не мог отделаться от неприятного ощущения, что нас ждут и готовят какую-то пакость. Гаубицы эти еще…
— Летра, сколько немецких орудий, независимо от их типа, смогут достать до нас в момент выхода на цель? — наконец, поймал я за хвост все время ускользавшую мысль.
— Пятьдесят шесть полевых гаубиц из тех, что сейчас ползут по дорогам, две шестисотмиллиметровых самоходных мортиры, семь стационарных осадных орудий чешского производства и двадцать четыре зенитных пушки среднего калибра.
— Какого типа боеприпасы у расчетов гаубиц изготовлены к стрельбе? Я о тех, которые можно наиболее быстро использовать для открытия огня.
— Секунду… Нужно загрузить в ближайшие сателлиты специальный алгоритм сканирования.
Летра ненадолго замолчала, управляя настройками спутников, а потом виртуальная карта расцветилась множеством ярко-оранжевых отметок.
— Шрапнельные снаряды! — теперь в голосе Летры звучало волнение. — Не знаю, как они собираются синхронизировать залп, но, если у них это получится, ты потеряешь больше половины машин.
Самолет качнуло — строй бомбардировщиков совершал плавный разворот над морем, ложась на курс к цели.
— Вы обнаружены! — доложила Летра почти сразу после пересечения береговой линии.
Еще примерно минуту ничего не происходило, а потом немцы начали действовать. В воздух взлетели сотни сигнальных ракет, и лениво двигавшиеся по дорогам артиллерийские колонны разом остановились. Расчеты в дикой спешке разворачивали орудия в боевое положение, готовясь открыть огонь. По взлетным полосам аэродромов начали разгон ночные истребители. Уже заряженные мортиры и стационарные гаубицы медленно двигали задранными в небо стволами, наводясь на цель в соответствии с полученными условными сигналами.
— Летра, бери управление десятью бомбардировщиками. Рассредоточь строй, выдели самые опасные целей и наводи по одной «пешке» на каждую них, а я с четырьмя оставшимися Пе-2 и тремя разведчиками пойду к «Доре».
— Принято.
У нас оставалось еще минут пять относительно спокойного полета и их нужно было использовать с максимальной пользой.
— «Крепость», здесь «Крейсер». Нужна огневая поддержка, — я вызвал на связь артиллеристов Севастопольского оборонительного района.
— «Крейсер», здесь «Крепость». Жду указаний.
