— Мистер Кастеллано, у меня тоже есть определенные планы, — так же тихо ответил я, — и почему-то они для меня важнее, чем ваши. Я не играю в грязные игры. Победитель определится за турнирным столом, а не в результате кулуарных договоренностей.
— Я надеялся, что вы умнее, мистер Нагулин, — пожал плечами Кастеллано. — Как знаете. Вы сами выбрали свою судьбу.
Финал длился недолго. Мафиози оказался весьма посредственным игроком. Единственным, кто выбыл из борьбы раньше него, стал все тот же бразилец, опять не сумевший совладать со своей азартной натурой. У остальных участников тоже не было шансов, но сопротивлялись они дольше. Правда, причина этого крылась скорее в моем нежелании слишком быстро выбивать их из игры, чем в их игровых талантах, которые, надо признать, кое у кого все же имелись.
— Сколько у нас теперь? — напряженным голосом спросил Сивко после того, как процедура вручения главного приза завершилась.
— Банковские чеки на почти двадцать пять миллионов и еще три миллиона наличными.
— И вы хотите со всем этим ехать за четыреста с лишним километров в Лос-Анджелес после того, что здесь произошло?
— Естественно. Деньги ведь мне понадобятся именно там.
— Товарищ Нагулин, — Сивко только сокрушенно покачал головой, — мы туда не доедем. В Лас-Вегасе нас, конечно, не тронут, но дальше будет много достаточно глухих участков шоссе, где наш автомобиль просто расстреляют из засады. Это Америка! И вы нажили очень опасного врага. Здесь убивают и за гораздо меньшие прегрешения перед мафией.
— Мне нужно в Лос-Анджелес, товарищ Сивко, — повторил я с легким нажимом, — и мы туда доедем, кто бы ни пытался встать у нас на пути. Время сейчас играет ключевую роль буквально во всем. Каждая минута нашего промедления означает новые смерти советских солдат на фронте, и мне глубоко плевать, сколько американских преступников закончит свою жизнь в пустыне штата Невада, пытаясь нас остановить. Это проблемы исключительно самих американских преступников. В заготовленном вами арсенале найдется что-нибудь способное быстро и точно стрелять на приличную дистанцию?
— Естественно, — кривовато усмехнулся майор, — Американская самозарядная винтовка М1 «Гаранд» образца тридцать шестого года. Надежная, точная, калибр — семь шестьдесят два, восемь патронов в патронной пачке. Быстрая перезарядка с автоматическим выбрасыванием пачки после отстрела всех патронов. Выбирал и проверял лично.
— Вот и отлично, — улыбнулся я в ответ на четкий доклад Сивко, — выезжаем через час. Здесь у нас дел больше не осталось.
Глава 10
— Этот русский генерал оказался чрезвычайно деятельным джентльменом, — усмехнулся Гарри Гопкинс в ответ на слова директора ФБР Джона Эдгара Гувера. — Что сказали в Комиссии по ценным бумагам? В его деятельности на Нью-Йоркской фондовой бирже удалось выявить признаки нарушений закона?
— Формально придраться не к чему, — пожал плечами Гувер. — Да и неформально, пожалуй, тоже. Сейчас его торговый счет перевалил за тридцать миллионов. Очень неплохо, если вспомнить, что начинал он с двух с половиной, однако в истории биржи бывали и более впечатляющие взлеты. Если отбросить мелкие сделки, этот результат обеспечен всего четырьмя торговыми операциями покупки и последующей продажи акций. Комиссия провела негласное расследование. Во всех случаях русский использовал для покупок резкие падения котировок, вызванные информацией о различных инцидентах на заводах или о природных катастрофах. В одном случае сообщение оказалось ложным, а в остальных первичная оценка ущерба была сильно завышена. Как следствие, каждый раз паника на бирже быстро заканчивалась, и акции почти сразу отыгрывали падение, иногда поднимаясь даже выше начальных уровней.
— Он мог знать об этих инцидентах заранее?
— Маловероятно, хотя такая версия рассматривалась, как и то, что мистер Нагулин мог иметь прямое отношение к самим происшествиям. Однако, никаких подтверждений этому найти не удалось. Против подобных версий говорит и то, как он вел себя во время паники на бирже. Последующий анализ котировок показал, что русский просто принимал взвешенные решения, не поддаваясь паническим настроениям. Он ни разу не делал ставок на падение акций, хотя мог бы заработать вдвое больше, если бы знал заранее о том, к примеру, когда именно полыхнет склад на заводе «Объединенной Сахарной компании». То есть Нагулин ни разу не предпринял каких-либо действий непосредственно перед инцидентом, а всегда лишь реагировал на уже свершившиеся события.
— То есть предъявить ему Комиссия ничего не может? — с легкой усмешкой спросил Гопкинс.
— Не может, — кивнул Гувер. — А надо?
— Думаю, нет, — отрицательно качнул головой советник президента, — эти деньги все равно не уйдут из США. Вы же сами только что сказали мне, что Нагулин уже разместил на наших заводах заказы на куда большую сумму, чем та, которую он успел заработать на бирже. Так что не будем ему мешать. Этот человек может быть нам полезен. Вот только что это за история с покерным турниром в Лас-Вегасе? Я никак не ожидал от русского генерала такой авантюры.
— Судя по всему, ваш партнер по переговорам — весьма разносторонняя личность, — улыбнулся Гувер, и Гопкинсу показалось, что в глазах директора ФБР мелькнул огонек одобрения. — Мои агенты приглядывают за ним в его поездке по США. По их докладам, по дороге в Лос-Анджелес он заехал в Лас-Вегас, остановился в отеле при казино «Эль Ранчо», и в тот же вечер вместе со своим телохранителем общипал игорное заведение на пару миллионов, а потом принял участие в покерном турнире, организованном казино в честь годовщины своего открытия, и ухитрился его выиграть.
— И тоже, естественно, всё сделал исключительно честно? — недоверчиво усмехнулся Гопкинс.
— В том-то и дело, что никаких признаков мошенничества с его стороны обнаружено не было, хотя, поверьте мне, после того как он выиграл в рулетку полтора миллиона, администрация казино с него глаз не спускала, но ничего так и не обнаружила. А вот против Нагулина нечестная игра как раз велась в полный рост.
— И как же тогда он выиграл турнир?
— Лично выявил мошенника и сдал его с потрохами администрации игорного заведения. Правда, при этом он полностью расстроил планы некоего Пола Кастеллано, члена одной из влиятельных семей Нью-Йоркской мафии. По самым скромным оценкам Кастеллано потерял около восьми миллионов и лишился еще двадцати пяти, которые мог получить за победу в турнире.
— И вы говорите об этом так спокойно?! — в голосе Гопкинса послышалось волнение. — Джон, этот человек нам нужен, а если все обстоит так, как вы излагаете, до Калифорнии он живым не доедет.
— Этот русский действительно так ценен для нас? — внимательно глядя на советника президента поинтересовался Гувер.
— Скажем так, — чуть помедлив, ответил Гопкинс, — президент будет крайне недоволен, если узнает о его гибели.
— Ясно, — директор ФБР коротко кивнул, поняв, что более подробного ответа не получит. — В таком случае я прикажу моим людям присмотреть за ним. Правда, их только двое, и они всего лишь полевые агенты, а не полицейский спецназ… Да и, боюсь, уже поздно. Час назад Нагулин покинул Лас-Вегас.
