Прямо скажем, от испытанного потрясения Канлар несколько преувеличил внутри своей головы степень терзаний Каи и остроту её переживаний. Он знал её ещё не достаточно хорошо, чтобы уметь понимать её чувства; открыв для себя, что эти чувства, вообще, существуют — он тут же навоображал себе Бог весть чего сентиментально-трагического.
Впрочем, это было вполне естественно — кто на его месте не вообразил бы себе нечто драматичное? — но Кая, прямо скажем, была несколько удивлена, получив от жениха записку всего через час после того, как они, вроде бы, решили все текущие вопросы.
В записке Канлар писал, что, не решаясь оспаривать её прямо озвученное желание побыть одной, он, однако, тревожится о её состоянии, и, если ей будет того угодно, она может найти его в саду у фонтана, чтобы разделить с ним небольшую прогулку.
Похлопав глазами и попытавшись понять, что это вдруг на него нашло, Кая не преуспела в этих размышлениях, но решила всё же спуститься в сад — в конце концов, было бы невежливо игнорировать человека, который почему-то вздумал о тебе переживать.
Канлар, в самом деле, обнаружился у фонтана, где смотрел куда-то в зелёную изгородь невидящим взглядом, сложив руки за спиной. Заслышав шаги королевы, он обернулся, поклонился и предложил той руку. Она согласна эту руку приняла и позволила повести себя по тропинкам.
— Меня тревожит, — прямо высказал он, когда она и не подумала начать разговор, — что я стал причиной вашего огорчения.
Кая подняла на него спокойные глаза и мягко возразила:
— Я говорила вам, вы не имеете к тому прямого касательства. Не вынуждайте меня жалеть о моей откровенности, — добавила она с некоторым нажимом.
Они прошли в молчании несколько минут; вокруг стоял чарующий аромат цветущих плодовых деревьев, что делало прогулку весьма приятной.
— У меня есть идея одного плана, — заявил вдруг Канлар. — Ничто не мешает нам оставить наш брак фиктивным, с тем, чтобы, когда вы испытаете сердечное желание связать с кем-то свою жизнь, мы могли беспрепятственно развестись по факту отсутствия консуммации.
Королева так удивилась, что даже сбилась с шагу.
— Что? — глупо переспросила она. — Какое ещё сердечное желание?
Канлар возвёл глаза к небу и пояснил:
— Полюбите же вы однажды!
Несмелая улыбка тронула губы королевы; со смешком она возразила:
— Помилуйте, мне уже случалось быть влюблённой, и это явно не тот выбор, которому должна следовать правительница.
Вспомнив Се-Крера, Канлар не мог не согласиться с таким выводом, но всё же возразил:
— Вы прекрасно умеете править, ваше величество, и вокруг вас собрался талантливый и верный вам штат советников. Вы вполне можете позволить себе брак по сердечной склонности.
Кая грустно улыбнулась и ничего не ответила, увлекая его дальше по дорожке.
Спустя минут пять она сказала:
— Благодарю вас. Мне нужно было услышать от вас подобное предложение, чтобы перестать ощущать себя жертвой своего положения. Я не думала раньше о том выходе, который вы предложили, а меж тем — это и в самом деле выход. И это напомнило мне, что я не склонна доверять сердечным склонностям, — твёрдо резюмировала она. — Даже если обстоятельства и не давили бы на меня, я бы все равно предпочла брак по политическим соображениям. Но ваше предложение напомнило мне, что это мой сознательный выбор.
Канлар пожал плечами и отметил:
— Порой и в политических браках зарождается сердечная склонность.
Кая посмотрела на него слегка грустно:
— Простите за откровенность, дорогой жених, но я выбрала вас не оттого, вы не внушаете мне романтических чувств.
Казалось, её ответ ничуть не огорчил Канлара. Он, напротив, улыбнулся, глянул на королеву искоса и задорно и с самым хулиганским видом уточнил:
— А вот я, узнав вас ближе, кажется, увлёкся.
Королева в удивление подняла брови и не без внутреннего кокетства, чувствуя себя польщённой, переспросила:
— Как, в самом деле?
Вместо ответа Канлар остановился, мягким, но быстрым движением снял с руки королевы перчатку и припал губами к её обнажённой коже.
Кая слегка вздрогнула, но руку не отняла; на затылок своего советника она смотрела с самым искренним удивлением.
— Полно вам, — слегка сжала она пальцы, — вы меня смущаете.
Он выпрямился, не отпуская её руки, и обнаружил, что её скулы и впрямь снова порозовели.
— Предпочитаю видеть вас смущённой, нежели плачущей, — весьма деловито заметил он, и его тон не оставил королеве иного выхода, кроме как рассмеяться.
Разыгрывая эту небольшую интригу, Канлар отнюдь не лукавил: те отголоски тайной жизни обычной девушки, которые он увидел за королевской холодной маской, влекли его к себе. Ему хотелось проникнуть туда, за эту маску, увидеть настоящую Каю, которую он пока не знал, но уже угадывал. Это влечение ещё нельзя было назвать влюблённостью, но оно явно отличалось от простого политического расчёта.
— Вы меня смущаете, — повторила королева, забирая, наконец, свою перчатку и пряча в неё руку. — Но мне почему-то по душе ваши выходки.
Канлар улыбнулся и повёл её гулять дальше.
Спустя несколько минут Кая решилась на новые откровения:
— Я выбрала вас, — спокойным и твёрдым голосом поведала она, — потому что моей стране нужный сильный консорт, а если говорить о моих личных желаниях — то я хочу видеть своим мужем умного человека. Обрести в вашем лице верного союзника для меня важнее сердечной склонности, хотя, должна признать, мне льстит ваше внимание, дорогой жених. Постойте! — оборвала она его попытку заверить её в своей верности. — Я хочу сделать одно признание, — решилась она. — Более всего в браке меня страшит необходимость соображаться с решениями мужа — необходимость считаться с чужой волей, которая может ограничивать мою или вовсе противостоять ей. В страшных мыслях брак видится мне вечной войной, противостоянием моей воли и воли мужчины. Возможно, учитывая это обстоятельство, мне стоило выбрать в мужья мужчину слабохарактерного и слабого, который не доставил бы мне хлопот. Это было большим искушением для меня, но я выбрала вас, рассчитывая этим выбором усилить трон и обеспечить наследников положительным примером сильного отца. Этот путь тяжелее, и оттого я нервничаю.
Откровенность такого рода далась ей нелегко; она не привыкла делиться столь сокровенными мыслями, не говоря уж о том, что ей боязно было давать ему в руки оружие против неё — знание о её страхах. Однако она решилась на этот шаг, зная, что именно такие моменты искренности и помогают зародить крепкие близкие отношения.
Ей нужен был муж, а не консорт-марионетка или соперник за власть. А с равным нужно и вести себя на равных, этот урок она усвоила ещё в детстве.
С минуту Канлар молчал, обдумывая услышанное:
