— И это только первый день! — простонала королева, одной рукой держа бутерброд, другой пытаясь выпутать из причёски шпильки.
Причёска не поддавалась, поэтому Кая сдалась и предпочла уделить всё своё внимание еде.
— Надо же, — вяло удивился Канлар между двумя кусками, — а мне вы казались такой бодрой!
Прожевав, Кая парировала:
— Я пять дней в монастыре сил набиралась. Но кто ж знал, что нужно сидеть там минимум месяц? — возмутилась она, запивая сухомятку тёплым успокаивающим отваром из трав, который только что принесла отвратительно бодрая камеристка.
Канлар с тоской посмотрел в сторону ванной и решил, что, раз уж они с женой спят покуда в разных кроватях, то помыться можно будет и с утра.
— Вы как хотите, а я спать, — забирая свою порция отвара с собой, встал он.
— Приятных снов, — вяло махнула ему Кая, даже не выдав намёка на улыбку.
— Взаимно, — невнятно пробормотал он, дошёл к себе, разделся, допил половину отвара и отрубился сразу, как лёг.
«Везёт ему», — с тоской подумала Кая, у которой ещё оставалась пышная невменяемая причёска и не менее пышное невменяемое платье — даже при помощи камеристки здесь было работы на полчаса. Не говоря уж о том, что с утра нужно встать пораньше, чтобы всю эту красоту навести сызнова.
«Вот угораздило же родиться девочкой», — с тоской потрогала свои убранные кудри королева и обречённо позвала:
— Кати!
…утро выдалось бодрым. Пока Канлар мылся, Кая наводила очередную красоту (поскольку ей-то вчера всё равно было пропадать и искать внутренние ресурсы для снятия своих красот, то она и помылась с вечера). Платье она надело то же — первые три дня празднеств делалось именно так, чтобы все желающие успели отлицезреть королеву в её свадебном одеянии. А вот причёску полагалось придумать другую, и не менее пышную.
Канлару, к счастью, одеваться было гораздо быстрее, поэтому они были одновременно готовы и выдвинулись к завтраку.
Первый завтрак молодожёнов традиционно проходил в семейном кругу. Сперва это мероприятие выглядело весьма мило: дядюшка по матери бодро пересказывал курьёзные моменты со вчерашнего бала, а сын дяди-военного с восторгом делился своими впечатлениями о столице — он сюда приехал впервые.
Но, конечно, троюродные не могли не отличиться и здесь.
— Милая племянница, — кокетливо похлопала ресницами бесцеремонная тётушка, — а правду ли я слышала, будто ваш брак состоялся по любви? — и заодно стрельнула глазками в Канлара, выискивая реакцию на свои слова.
То, что Кая слегка смутилась этому вопросу, выдавали только её сжатые на ложечке пальцы, и этого никто бы не заметил, если бы рядом с нею не сидела неприметная, но глазастая сестрёнка князя.
— А что именно вы понимаете под любовью, миледи? — с вежливой улыбкой уточнила Кая, всем своим видом демонстрируя непринуждённость.
Тётушка романтично вздохнула, некрасиво закатила глаза, а потом растрогано выдала:
— Сердечное согласие, моя дорогая.
— Тогда это, определённо, был брак по любви, — ответил вместо королевы Канлар, непринуждённым жестом кладя свою руку на ладонь Каи.
Глазастая сестрёнка заметила, что ладонь королевы слегка дрогнула.
Сама же Кая обернулась к мужу с ласковой улыбкой, отложила ложечку и положила свободную руку на его.
— Да, определённо, так и есть, — обернулась она к тётушке с милой улыбкой.
Дядюшка — глава семьи погрозил Кае пальцем и нравоучительно сказал:
— Смотри же, племянница, береги это согласие!
— Непременно сбережём, — любезно ответил ему Канлар, и на этом троюродные слегка угомонились, влившись в русло вполне приличного светского разговора.
После завтрака молодых ожидал очередной приём. Если вчера их поздравляли и приветствовали дворянские семьи, свои и чужеземные, то сегодня настал черёд гильдий и мастеров. В установленном порядке представители той или иной гильдии входили в зал для малых приёмов, произносили свои поздравления и подносили подарки. Королева и король-консорт вежливо проявляли внимание, задавая те или иные вопросы по поводу жизни гильдии. Канцлер торжественно принимал дары, а вице-канцлер — прошения. Придворные музыканты исправно играли мелодии, отвечающие характеру каждой гильдии. После короткого приёма каждый мастер получал памятный подарок — из раздавал дядя по матери — и приглашение на торжественный обед и вечерний бал — здесь заправлял церемониймейстер.
К счастью, приветствия гильдий заняли только полдня. Для торжественного же обеда был оборудован большой бальный зал, куда снесли в огромном количестве столы и утварь, обычно хранящиеся на так манившем господина Се-Крера чердаке.
Обед, больше походивший на пир, занял два часа, после которых гостям предлагалась экскурсия по открытой части дворца и саду, а молодые супруги отправились на заседание Малого совета — благо, никаких особенно сложных дел там не было.
На совете Канлар теперь сменил место и сидел рядом с королевой, как подобает её супругу. Для него в который раз оказалось странно находиться в центре всеобщего внимания — до этого он спокойно сидел где-то в середине, где на него смотрели только тогда, когда он брал слово. Теперь же на него глазели постоянно, и Канлар чувствовал себя ощутимо стеснённым этим обстоятельствам, и с некоторой долей вины осознал, что никогда не задумывался о том, что чувствовала под этим всеобщим прицелом королева — ведь и он сам ранее считал наиболее логичным смотреть именно на неё.
Сейчас же Кая ощутимо радовалась, что часть внимания теперь отдаётся не ей — примерно так было и в те времена, когда она была всего лишь принцессой, восседающей рядом со своим отцом. За прошедший год ей более чем надоело находиться на скрещении всех взглядов единолично, и она мысленно отметила ещё один плюс брака.
Основным вопросом сегодняшнего совета был вопрос перераспределения обязанностей. Во-первых, старый канцлер наконец-то уходил на покой, передавая свои основные полномочия вице-канцлеру. При этом, конечно, никто не хотел отпускать столь ценного человека, как канцлер, поэтому место в совете за ним сохранялось — просто теперь он мог присутствовать здесь не ежедневно, и круг его обязанностей ограничивался только высказыванием своего авторитетного мнения.
Во-вторых, часть обязанностей канцлера переходила к королю-консорту — и была явная необходимость ввести того в курс дел, что, впрочем, не представлялось возможным сделать до окончания празднеств, потому что на их время график Канлара был расписан чуть ли ни поминутно. Кроме того, ему переходила и часть обязанностей королевы — особенно те из них, которые уместнее поручить мужчине, например, принятие парадов и смотров. Что, впрочем, не означало, что Кая вообще перестанет на них присутствовать — предполагалось, что она теперь будет посещать только самые важные мероприятия подобного рода.
Из второго вопроса закономерно следовал третий: в связи с возросшей на него нагрузкой, Канлар не мог теперь уделять столько времени внешней разведке, поэтому часть его полномочий переходила Се-Ньяру. В совете разразился нешуточный спор, кому теперь должно принадлежать звание главы внешней разведки и стоит ли вводить Се-Ньяра в члены совета.
