Спустя минуту Кая с недоумением держала в своих руках королевский эдикт, где в самых торжественных оборотах значилось, что такой-то такой-то, король-консорт Райанци, список титулов прилагается, официально дозволяет такой-то такой-то, королеве Райанци, список титулов прилагается, первой касаться его без особых причин, дополнительных вопросов, разрешений, уточнений итд итп В примечание к эдикту значилось, что ещё дозволяется означенной королеве. Подписан документ был по всем правилам, и даже личную печать Канлар не позабыл приложить.
— О! — только и смогла отреагировать Кая.
И тут же поспешила воспользоваться своими неожиданно подтверждёнными привилегиями — к полному удовольствию обоих супругов.
Часть третья Глава первая
Полномочный посол Анджелии был безупречно нейтрален в светло-сером костюме с жемчужным отливом. Разве что, на торжественный приём послам не пристало являться с бутоньерками, а этот явился, вложив в свою два переплетённых цветка, красный и синий.
В отличии от бежевого демарша ниийских послов, такое отклонение от протокола можно было рассматривать как весьма эмоциональное изъявление радости по поводу союза правящей королевы Райанци с анжельцем.
Было отчасти забавно, что, несмотря на смену статуса, Канлар встречал послов ровно на том же месте, что и всегда: по правую руку от королевы, где вполне уместно было располагаться главному дипломату страны. Правда, в зале были проведены небольшие работы по продлению возвышения, на котором раньше находилась только королева, так что стоять-то Канлар стоял там, где и всегда, но на ступеньку повыше, чем обычно. С точки зрения удобства наблюдения это давало несомненное преимущество.
Когда посол откланялся, а придворные разошлись, Малый совет традиционно сгрудился вокруг этого возвышения, чтобы ознакомиться с официальным посланием.
Там ожидаемо обнаружились поздравления с браком, изъявления гордости за таланты своего соотечественника, надежды на плодотворное сотрудничество и подтверждение горячего желания расправиться с пиратами в Северо-Южном море.
Ровным счётом ничего неожиданного, но, тем не менее, все испытали отчётливое облегчение: учитывая напряжённые отношения с Ниией и Махией, ссориться ещё и с Анджелией не хотелось никому, и было приятно убедиться, что на этих фронтах им ничего не угрожает.
Поскольку приступать к делам сразу считалось невежливым, первый день посла был расписан весьма плотно — утренний приём у их величеств, приём у канцлера, торжественный придворный обед и небольшой бал.
А вот на второй день были назначены основные переговоры, которые предполагалось провести в министерстве внешней разведки в узком дипломатическом кругу — поскольку все нюансы, волнующие смежные ведомства, Канлар прояснил ещё во время Большого совета. От обычных дебатов такого рода эти отличались тем, что на них пожелала присутствовать королева — с неофициальным визитом. Такой жест долженствовал свидетельствовать об особом благоволении, а также демонстративно являть супружеское согласие.
Впрочем, во время самого обсуждения королева благоразумно помалкивала, справедливо рассудив, что ей не стоит тягаться с опытными дипломатами, тем более, что со стороны Райанци имелся целая анжельская коалиция из пяти человек, возглавляемая самим королём-консортом. Полномочный посол тоже приехал не в одиночку, его сопровождало трое доверенных лиц и помощников, так что с самого начала беседа велась в анжельском велеречивом ключе, и даже другие представители министерства влезали в неё с большой осторожностью.
Первые четверть часа полномочный посол красноречиво и эмоционально разливался соловьём на тему того восторга, которое испытывают анжельские патриоты при мысли, что таланты их соотечественника были так высоко оценены при дворе мудрейшей королевы Райанци. На это Вернар с не меньшим красноречием выдал речь лишь на пару минут короче, которая сводилась к восхищению могучим и мудрым соседом и надеждам на дальнейшее сотрудничество.
Эстафету принял один из спутников посла, сократив ответную речь до десятиминутной и сводящейся к заверениям в готовности анжельской стороны идти навстречу своим прекрасным и благородным друзьям.
Пятиминутная речь со стороны Райанци обозначала надежды на отмену пошлин за прохождение торговых судов по морской территории Анджелии.
Двухминутный ответ посла был красив, но категоричен: никаких пошлин мы отменять не хотим.
Снова пятиминутный ответ Райанци выдвинул предложение взамен предоставить помощь в борьбе с пиратами.
Снова десятиминутный ответ Анджелии сводился к мысли, что с пиратами, конечно, покончить хорошо бы, но это есть сиюминутная выгода, а пошлины, на минутку, дело повторяющееся и сезонное, поэтому то на то не выходит.
Снова подняв планку до пятнадцати минут, райанская сторона принялась убедительно доказывать, что пираты — тоже дело повторяющееся, ведь грабят-то они не по одному разу, а постоянно, поэтому их окончательное уничтожение принесёт перманентную выгоду.
После этого ещё час обе стороны пытались произвести приблизительные расчёты и выяснить, выходит ли то на то, или нет. Осознав, наконец, что это дело займёт пару дней, решили прерваться на обед и перенести дальнейшее заседание на тот момент, когда и те, и другие свои расчёты закончат и смогут сойтись с конкретными цифрами.
После обеда кружок иммигрантов радостно подхватил королеву в гостиную с камином — знакомиться поближе, а Канлар, как хозяин министерства, вежливо отправился предоставлять анжельцам отдельный закрытый зал для совещаний.
— Ваше величество! — радостно подхватил его под локоть полномочный посол, переходя на анжельский. — Мы в восхищении!
— Вот как? — хмыкнул Канлар по-райански, не пытаясь, впрочем, высвободить локоть.
Команда анжельцев деликатно отстала.
— Так отрадно видеть на троне нашего соотечественника, — смахнул несуществующую слезу посол. — Как радостно видеть, каких высот достигают доблестные анжельские мужи!
Канлар вежливо улыбнулся.
— Надеюсь, вы не забываете о своей дорогой родине, сир? — перешёл на проникновенный шёпот посол. — Ведь она дала вам жизнь, воспитала вашу личность, и непрестанно пеклась о вас все эти годы!
Канлар не стал озвучивать ту мысль, что его благодарные воспоминания о родине закончились той скверной ночью, когда под моросящим дождём, под далёкие крики и зарево пожара, он торопливо копал одну общую могилу для отца, матери и сестры.
Не то чтобы такие воспоминания как-то вдохновляли на конструктивное сотрудничество.
— К делу, мессир, — просто поторопил он посла.
Тот мгновенно отбросил своё красноречие, нацепил серьёзную мину и прежним проникновенным шёпотом заявил:
— Мы желаем, чтобы вы продавили отказ райанской стороны от требований по поводу пошлин. С сохранением дальнейшей общей морской операции, разумеется.
