Кая прервала начавшуюся дискуссию соображением, что постройки вполне может оплатить государство, а Канлар пусть лучше решит вопрос с людьми.
В целом, горячее обсуждение затянулось на час. Перед тем, как раскланяться, финансист замялся и побросал на короля-консорта выразительные взгляды. Канлар своим дипломатическим нюхом посыл уловил верно, весьма убедительно ненарочным тоном воскликнул:
— Ба! Да у вас там новый триптих Джер-Лирэ? Никак не могу рассмотреть, что там держит святая Анирития? — после чего вскочил и отправился в дальнюю сторону гостиной, приглядываться к триптиху и приглушённо восхищаться.
Посмотрев ему вслед с благодарностью, финансист перевёл взгляд на королеву и начал с неожиданно отвлечённого вступления — что для его конкретной манеры выражаться было крайне нетипично:
— Ваше величество, вы знаете, я не люблю лезть в чужие дела, да и вообще далёк от сплетен и интриг…
Королева сделала нетерпеливый жест, предлагая перейти к делу.
Финансист достал из своих бумаг какой-то список фамилий и смущённо сказал:
— Возможно, я не совсем верно оценил вашу задумку, ваше величество, но… мне показался странным список персон, отобранных для вхождения в Совет гильдий.
— В самом деле? — приподняла бровь Кая и взяла список, вчитываясь.
— Да, — поспешно объяснил свою позицию советник, — посмотрите, нет ни дома Толпери, ни Гратенье — а ведь они весьма влиятельны! Зато Крулонсы и Кетаньи, чьи таланты и влияние весьма сомнительны…
— Да, вы правы, — рассеяно ответила королева, вчитываясь и пытаясь вспомнить фамилии. — Я разберусь с этим! — резюмировала она, забирая список себе. — Благодарю за то, что поделились вашими сомнениями, господин Фурлио!
Тот просиял от облегчения, что деликатный вопрос остался позади, — он чувствовал себя уж крайне неловко, переходя из финансовой сферы на чуждую ему почву, — и, раскланявшись с их величествами, удалился.
— Джер-Лирэ прекрасен, — резюмировал Канлар, глядя на жену с лёгкой насмешкой.
— Игра цветов поразительна, — согласилась королева, подходя и разглядывая триптих.
— Мне нужно выдворять анжельцев, — между поцелуями сообщил ей Канлар. — у меня махийская пиратка со дня на день прибудет.
— Да, у меня тоже появились дела, — с лёгкой улыбкой согласилась королева, трогая заложенный за корсаж список.
Большая часть организационной работы по созданию Совета гильдий легла на плечи вице-канцлера, как на наименее загруженного члена Малого совета. К тому же, как бывший член муниципалитета, он лучше остальных знал предполагаемых кандидатов. У королевы не было причин считать, что он не справляется с задачей — пока дело существовало только на бумаге и было ещё в разработке, — но замечания финансиста её встревожили.
Следовало сперва проверить информацию — сама Кая, как ни старалась, не сумела разобраться в хитросплетениях влияний купеческих родов друг на друга и на торговлю вообще. Но у неё в доступе был ещё один член гильдии, с которым можно было поговорить прямо сейчас — фрейлина княжны!
Так что, распрощавшись с Канларом, она отправилась в покои троюродной сестры.
Там её поджидал неприятный сюрприз: первым, кого она увидела, войдя, был троюродный братец!
— Князь! — почти не скрывая своего изумления, воскликнула Кая.
— Сестра! — радостно подскочил тот, с большим энтузиазмом бросаясь поцеловать ей руку.
Королева посмотрела на него весьма хмуро и с недовольством спросила:
— Почему мне не доложили о вашем прибытии?
Князь возвёл глаза к потолку, задорно улыбнулся и принялся пересказывать историю своих утренних злоключений.
Прибыв во дворец как раз во время завтрака, он, разумеется, первым делом отправился в столовую, в надежде застать сестру там. Однако на месте ему поведали, что ни королевы, ни короля-консорта здесь ещё не было, так что, вероятнее всего, они всё ещё в своих покоях. Князь отправился туда тотчас — даже не соблазнившись запахом свежей выпечки! — но гвардейцы, охраняющие покои, сообщили, что их величества уже ушли. Хлопнув себя по лбу, князь догадался о государственных делах и помчался к Малому кабинету — но там оказалось закрыто!
— Тогда я разослал десяток лакеев по всему дворцу, — весело балагурил он, — а сам пошёл поздороваться к сестрёнке в полной уверенности, что вы непременно почувствуете спинным мозгом столь вопиющее нарушение протокола и придёте по мою душу! — и торжествующе подытожил: — Как видите, мой расчёт был верным!
Королева слушала всю эту радостную лабуду, и у неё в голове что-то не складывалось.
— А почему?.. — начала было вопрос она, и тут же от досады прикусила губу.
— Как? — с ощутимой насмешкой переспросил брат. — Неужто ваша разведка не доложила, что я выдвинулся к столице?
На лице его читалась самое отчётливое самодовольство: было видно, что он сделал всё возможное, чтобы его не засекли раньше времени.
Нахмурив лоб, королева пообещал себе сделать внушение своему таинственному советнику. Конечно, у того есть оправдание — половину своих соглядатаев он снял с мест и приставил к кортежу махийской принцессы, который уже двигался торжественно по райанской земле. Но всё равно, такой провал был категорически недопустим!
Выдержав полчаса светской беседы с неожиданно разросшимся кланом троюродных, Кая, наконец, обратился к княжне со своим делом:
— Ваша светлость, позволите спросить мнение одной вашей фрейлины? Мне тут задали интересную загадку, как раз по её профилю.
Глаза княжны разгорелись любопытством, и она тут же подозвала свою купеческую прислужницу.
— Ваше величество! — присела в реверансе та.
— Мадемуазель, — тепло улыбнулась королева. — Я хотела бы услышать ваш комментарий по поводу одной остроумной загадки, которую мне задали мои советники, — она передала фрейлине свой список, — как вы считаете, что объединяет все эти фамилии?
От усердия хмурясь, девушка вчитывалась в имена, едва заметно шевеля губами. Потом она подняла задумчивые глаза на королеву:
— За исключением того, что все они принадлежат к моей гильдии?
— Это я как раз и сама разгадала, — с ясной улыбкой согласилась Кая.
— Право… — замялась княжна. — Не уверена, что это загадка мне по плечу… — задумалась немного. — Возможно… нет, вряд ли… — бормотала она, потом предположила: — Ну, разве что большая часть этих семей известна своей прижимистостью, но тогда три имени не вписываются.
— Вот как? — королева протянула руку, требуя список обратно. — А эти три имени… особенно влиятельны?
— Да, ваше величество! — просветлела лицом фрейлина, радуясь, что, кажется, сказала что-то не слишком глупое. — Вот эти трое, — наклонилась она, указывая на фамилии, — вы наверняка слышали!
