…ситуацию с вице-канцлером распутали тихо. Разведка выяснила детали и подтвердила наличие связей, вице-канцлера взяли в оборот без лишнего шума, а через пару дней королева просто сообщила, что господин Бернару вынужден оставить свой пост, и они снова находятся в активном поиске кандидата на это место. После этого заявления она, не вдаваясь в объяснение причин такого решения, спокойно перешла к вопросам организации закрытия выставки и награждения победителей и участников.
В это время отсутствующий на совете Канлар решал свои дипломатические вопросы: писал письмо Вернару. Требовалось сообщить соратнику, что планы с махийскими пиратами изменились, и теперь нужно сподвигнуть анжельское правительство на дарование гражданства и амнистию. Дело непростое, и кружок иммигрантов активно подбирал документы, факты и материалы, которые помогут Вернару быть более убедительным и склонить анжельцев к принятию этого плана.
Канлар как раз заканчивал пространное послание, в котором объяснял нюансы своей интриги, как в министерство с голубиной почтой прибыло срочное сообщение из Ниии. Вестей оттуда не ждали, поэтому факт сам по себе тревожный, а уж когда Канлар прочитал, что именно ему написали… оставив своих ребят разбираться с пиратским вопросом дальше, сам он рванул во дворец — у него намечался крайне серьёзный разговор с княжной.
Та, впрочем, визиту короля-консорта не удивилась совсем — давным-давно была к нему готова и ожидала вполне себе бурной реакции, даже отослала фрейлин и служанок, как только с трудом сдерживающий гнев Канлар возник на пороге.
— Так, так! — резким взмахом руки прервал он положенные по этикету реверансы и многословные вступления. — Потрудитесь объяснить, миледи, во что вы меня втянули?
Княжна казалась такой же безвыразительной, как всегда.
— Я обещала решение проблем с рьонскими землями, сир, — спокойно сказала она. — И это решение вполне рабочее.
В отличии от её холодного в своём безучастии лица, мимика Канлара весьма красноречиво демонстрировала его изумление, гнев и раздражение.
— Потрудитесь объяснить! — повторил он. — С какой это стати ниийские дипломаты прощупывают у наших, как мы отнесёмся к отчуждению рьонских земель в независимое княжество!
Тут княжна рассиялась совсем уж нетипичной для неё улыбкой:
— А они в самом деле прощупывают? — с восторгом спросила она, вскочила и даже закружилась на месте от избытка положительных эмоций.
Канлар со стоном прикрыл глаза рукой, рухнул в кресло и всем своим видом продемонстрировал обречённое понимание, что со стихией не спорят.
— Княгиня автономного государства, значит? — уточнил он у ликующей княжны.
Та закивала и с несвойственным для неё восторгом и оживлением вывалила свой коварный план.
На границе Ниии и Райанци полноводный и широкий Рьон делился на два рукава. По западную сторону одного из них располагались территории Райанци, по восточную сторону другого — Ниия. Земли же между этими рукавами вызывали споры, и оба государства время от времени предпринимали попытку захватить территорию военным путём. У Ниии, с одной стороны, было преимущество по численности и вооружению, но зато привычные к своим лесам ниийцы терялись на широких подтопленных пространствах и, захватив землю, оказывались неспособны её удержать. С другой стороны, райанцы были гораздо более приспособлены к военным действиям в таких условиях, легко выгоняли с болот и полей ниийцев, но, увы, при очередном нашествии оказывались не способны противостоять большим отрядам.
Княжна предложила ниийскому принцу уговорить отца согласиться на признание этих территорий автономным княжеством под патронажем Ниии и Райанци одновременно. Таким образом, принц становился бы самодержавным князем, а княжна, его жена, — княгиней. Все довольны, всем хорошо.
— Как вы себе это представляете, миледи? — устало уточнил Канлар, выслушав весь этот восторженный план. — Там голые земли, какое княжество? Вы там от голода помрёте в первую же зиму.
И тут на лице княжны отразилось такое самодовольство, что король-консорт еле удержался от того, чтобы не вздрогнуть и не сбежать из этих покоев куда подальше, желательно, со святыми словами молитвы на устах.
— Ваше величество… — сладенько пропела княжна. — Вы разве не видели мою свиту?
Канлар закрыл глаза и застонал.
В таком контексте разборчивость княжны в выборе фрейлин была более чем объяснима: одна из них была единственной наследницей крупного фермерского хозяйства, другая происходила из рода именитых архитекторов, купчиха так успела уже наторговать своё личное небольшое состояние… Да и мадемуазель Се-Нист не так проста, рьонские земли как раз граничат с итанскими…
— Поправьте меня, — сухим голосом уточнил Канлар, справляясь с шоком. — Вы выходите замуж за ниийского принца. Ниийский король и райанская королева совместно отдают вам в надел рьонские земли, даруя им статус автономии. Вы забираете туда ваших людей, принц — своих, и вместе вы мило строите там своё небольшое королевство?
— Княжество, сир, — мягко и мило поправила та.
— Это безумие, — пробормотал он, пытаясь успокоиться разглядыванием расписных плафонов.
Княжна аккуратно села в своё кресло, разгладила юбки, поправила причёску и дерзко сказала:
— Ну, переигрывать-то уже поздно!
Канлар перевёл на неё больные и обречённые глаза и, без особой надежды, вопросил:
— А королеве эту комбинацию объяснять будете вы?
Ответная улыбка была настолько милой, что Канлар снова спрятал лицо в ладонях.
— Зачем же что-то объяснять? — медовым голоском пропела княжна. — Ниийцы сами составят пропозицию и всё пришлют своим чередом.
Про себя Канлар решил, что это и впрямь неплохое решение вопроса, потому что объяснять королеве этот безумный, безумный, безумный план он не испытывал никакого желания.
Возможно, он просто никогда не обращал внимания на то, что его собственные интриги со стороны выглядят не лучше.
Глава пятнадцатая
Королева безуспешно пыталась нарисовать розу.
Дело шло туго, хотя прямо перед её глазами находился живой оригинал, который на днях прихватил в саду Канлар. По правде сказать, рвать цветы в дворцовом саду было катастрофически запрещено, и даже самому королю-консорту это могло не сойти с рук, если бы главный садовник его увидел. Во всяком случае, шум был бы поднят до небес. Канлара это соображение не остановило, потому что добытая с риском для нервов роза выглядит куда романтичнее заказанной в королевской оранжерее.
В общем, цветок теперь находился прямо перед глазами Каи, но процесс это не облегчало: то, что вырисовывалось на холсте, напоминало оригинал весьма отдалённо. Скорее всего, это было связано с тем, что королева упорно пыталась наносить тени чёрным цветом. Почему этого делать категорически нельзя, она не знала, так как мастер-классы своих художников благополучно пропустила, слишком занятая делами государства.
