Королева с видимым усилием перевела дыхание, прикрыла глаза на несколько секунд, вздохнула и села на место.
— Любовь, льдинка, — невозмутимо продолжил гнуть свою линию Се-Крер. — Вот и я пал под её стрелами!
Не открывая глаз, непослушными губами Кая пробормотала:
— Но ты не можешь…
— Почему нет? — сурово перебил её Се-Крер, чей стальной взгляд ясно выдавал в нём опытного дуэлянта-победителя. — Разве я мало сделал для тебя? Разве не имею право наконец получить что-то для себя?
Она отвернулась, признавая, что он прав.
— Не маленькая, справишься, — проворчал он, чувствуя себя неуютно. Сталь в глазах словно была спрятана в ножны, и суровый голос потеплел.
На несколько минут повисло молчание.
— Ну ладно тебе, — смущённый Се-Крер был обескуражен её реакцией. — В конце концов, у тебя даже есть теперь этот твой муж, которого ты, как говоришь, любишь, — принялся убеждать он. — Между прочим, льдинка, если он нас застукает, будет очень нехорошо — я же и впрямь не могу его на дуэль вызвать. Отрубят мне голову, бедному, за пылкую дружбу с королевой! — возопил он.
— Не говори глупостей! — наконец не выдержав, повернулась она.
Обрадовавшись успеху, он развил наступление:
— Да ты видела, какими он меня взглядами прожигает, стоит лишь пересечься? Да он тебя безумно ревнует, льдинка! — пылко заверил он.
— Не преувеличивай, — губы королева задрожали от еле сдерживаемого смеха, — к главе моей внутренней разведки он меня ревнует гораздо сильнее.
Се-Крер заразительно рассмеялся.
— Это потому что при нём я веду себя исключительно прилично! — с гордым видом поднял он палец, призывая Каю в свидетели его поразительных талантов по части умения казаться приличным человеком.
Та, напротив, снова погрустнела:
— Кай…
Посмурнев, он прервал:
— Даже не пытайся. Оставь этот свой королевский авторитет и пылкие речи о долге перед родиной. Свой долг я отдал сполна, твоё ты величество.
Она подозрительно чувствительно захлопала ресницами.
— Нет-нет-нет, — уловил перемену в её настроение он, — я, конечно, сражён в самое сердце, что ради меня ты задействуешь эти твои женские штучки, но, льдинка, прости, уже поздно. Моё сердце отдано, моя судьба свершилась, — с глубоким пафосом возгласил он, пародируя придворных поэтов и воздымая одну руку к потолку, другую при том прижимая к груди. — Я сражён роком и прекрасным глазами моей возлюбленной, я пал в этой неравной битве, я околдован, я пленён…
— Кай… — со смешком прервала его пылкий монолог Кая. — Сердце выше!
С недоумением он перевёл взгляд вниз, обнаружил, что надрывно жмёт руку где-то в районе желудка и, сменив пафосный тон на дурашливый, ворчливо отметил:
— Это потому что я не успел пообедать, так спешил на твой зов, моя королева! И зов желудка норовит теперь перекричать зов моего истерзанного сердца! — передвинув руку повыше, возопил он.
— Кай…
Приняв деловой вид, тот откликнулся:
— Ну так что, отпустишь?
Королева поморщилась:
— А у меня есть выбор? — с унынием в голосе уточнила она.
— Конечно, нет! — с оскорблённым видом признал Се-Крер. — Когда он у тебя был-то?
Опёршись локтями о стол, королева подпёрла подбородок ладонями и пытливо посмотрела на друга:
— Любовь, значит?
— Она самая, — с видом эксперта кивнул тот.
— Ну что мне с вами делать! — вздохнула она.
Они немного помолчали. Спустя пять минут королева внесла в план коррективы:
— Конечно, король её за тебя не отдаст. Но если её, скажем, похитят махийские пираты, а ты спасёшь?
Се-Крер в удивлении поднял брови и вяло поаплодировал:
— Браво, твоё ты величество, не ожидал! — и тут же с ехидной хитрецой в голосе добавил: — Твоими устами глаголет один мой знакомый анжелец!
Королева вернула ему хитрый взгляд:
— Это не тот ли, за которым следит почти вся моя разведка в полном составе?
Се-Крер рассмеялся, поднял руки, сдаваясь, и признал:
— Ладно, ладно, я погорячился. Может, я просто чувствую себя задетым, что ты предпочла мне этого нудного и скучного типа?
Кая фыркнула, выражая тем самым, что она думает о притязаниях приятеля.
— На самом деле, — вернулся к делу Се-Крер, — в твоём прекрасном плане есть изъяны. Не думаю, что король будет так любезен, что отдаст дочь спасшему её райанцу. Ещё и заподозрит, что тут замешаны мы, а этого точно никак нельзя допустить.
— Не хочешь посоветоваться с одним твоим знакомым анжельцем? — лукаво предложила Кая.
Покачав головой, он признал:
— Такие комбинации, конечно, его конёк, но мне бы не хотелось вмешивать его в мои личные дела. Это тебе он муж.
— Кай…
— Не грусти, льдинка, — встал он со стола. — Всему в этой жизни приходит конец. Закончилась одна эпоха, началась другая.
Прощаясь, он обнял её, чего, вообще-то, почти никогда себе не позволял.
— Ай-яй, — прокомментировал он свою сентиментальность. — Если твой муж караулил под дверью, то это был бы самый подходящий вариант для гневного явления!
Кая снова фыркнула:
— Иди уж, герой-любовник, — напутствовала она его тоном почти ласковым.
Козырнув, Се-Крер полез в свой лаз.
Уронив голову на руки, Кая тяжело вздохнула.
Глава семнадцатая и восемнадцатая в одном флаконе
Конечно же, у Канлара нашлись более важные дела, чем следить за королевой и подслушивать под дверями её кабинетов.
В связи с резкой потерей предыдущего вице-канцлера нужно было озаботиться поиском нового человека на эту роль — и Кая, весьма своевременно вспомнив, что титул короля-консорта она вводила не для красного словца, перевалила проблему на плечи супруга. В конце концов, вице-канцлер — это будущий канцлер, а канцлер — это правая рука правителя, так кому, как не Канлару, заниматься подбором этого человека?
Пришлось заниматься.
И, прямо скажем, он подошёл к делу самым серьёзным и продуманным образом. Чтобы составить более или менее адекватное мнение о каждом кандидате, Канлар придумывал причины ненарочным образом поглядеть на них в естественной, так сказать, обстановке. Своеобразные «смотрины» больше недели занимали всё его свободное время. Конечно, за один погляд нельзя было понять, что за человек перед тобой, но всё же это давало больше, чем сухие строки характеристик, собранных внутренней разведкой.
За это время вопрос об отъезде махийской принцессы не поднимался. Кая пребывала в некоторой растерянности, а сама принцесса уезжать не торопилась. Её дипломаты же были недовольны. После решительных действий райанской стороны они опасались дальше поддерживать секту, не желая дипломатического конфликта, но вот сектанты, определённо, не желали этого понимать, и всячески пытались войти в контакт с махийцами. По совести говоря, прижимистым сектантам были нужны финансы, и они сильно рассчитывали на своих покровителей. Но внутренняя и внешняя разведки основательно пасли махийцев, так что те предпочитали не высовываться.
