– Так, мелюзга, – Дик схватил удивленного Бати за ворот, как следует встряхнул и повернул к себе лицом. – Что вы там натворили? Рассказывай как можно подробнее и без лирических отступлений.
– Да ладно тебе, чего взъелся? – обиженный сын фермера попытался освободиться, но цепкие пальцы молодого мага крепко вцепились в его рубашку.
– Говори, – сверкнул глазами Дик. – Кому сказано!
– Ну ладно… – Бати глянул на вдруг разбушевавшегося знакомого исподлобья, печально вздохнул и начал свой рассказ. – Значит, залезли мы на чердак по веревке. Та еще, кстати, была задача. Там на чердаке уйма сундуков с замками.
– Сундук взломали? – наудачу предположил Кольт.
– Да ну, – Фридрих только отмахнулся. – Куда нам. Замки там справные, из железа. Посмотрели мы на сундуки и пошли вниз по винтовой лестнице.
– И спустились в библиотеку…
– Нет, Дик. В коридор.
– Да какой там коридор. – Некромант, отпустив воротник мальчишки, недоуменно нахмурился. – Нет там никакого коридора. Винтовая лестница ведет в библиотеку. Она занимает два последних этажа. Сам там был не раз, когда приходилось курсовые писать.
– Ну значит, мы по другой лестнице спустились.
– Да нет там другой лестницы, – вконец запутался будущий маг. – Я же не ослеп, чтобы пропустить целую лестницу с пролетами.
– Да тише ты. Дай договорить парню, – Лоя ткнула Дика в бок, но на этот раз существенно сильнее, чем прежде.
Дождавшись, пока собравшиеся смолкнут, Фридрих продолжил свой рассказ.
– Значит, спустились мы в коридор. Облупленный такой, обветшалый. Краска со стен хлопьями сходит. В том коридоре много комнат разных. Ну, я возьми да предложи Марвину, давай вон зайдем в ту, что архимагу принадлежала.
– Марику Серолицему? – не выдержал взволнованный Дик.
– Нет. – Бати покачал головой. – Точно не ему. Вроде как светлейшему Артуру Барбассе.
– Да? – собравшиеся обменялись вопросительными взглядами. – Кто-нибудь слышал о таком архимаге?
– Я в свое время учила историю университета, – осторожно начала Лоя, – и был там такой спорный момент. Лет пятьдесят назад тут заведовал некий Карлайн Длиннобородый, потом был перерыв почти в восемь лет, когда Магическим университетом никто не управлял, а затем бразды правления легли на ныне здравствующего Серолицего.
– Нестыковочка выходит, – поскреб затылок Кольт. – Как такое может быть, чтобы целый университет, забитый под завязку школярами, варился в собственном соку целых восемь лет?
– Вот и я о том подумала. Сходила к декану своего факультета, попытался выяснить, что и как, и знаете, меня поразила его реакция. Декан Даль – умный и начитанный человек, великолепный маг и умелый оратор, но тут как будто его подменили. Как только я упомянула о тех временах, он сначала покраснел, потом побледнел, схватил меня за плечи и начал выпытывать, откуда я взяла эту информацию. Когда же выяснил, приказал не болтать под страхом отчисления и бросился в библиотеку.
– Послушай меня, Фридрих. – Дик взял мальчишку за плечо и начал выпроваживать его из комнаты. – Ты, надеюсь, понимаешь, что все, что произошло за вчерашний день, а также слова, сказанные в этой комнате, должны остаться строго между нами?
– Конечно, Дик, – ничего не понимая, захлопал глазами Фридрих.
– А Марвин, кстати, где?
– Да в комнате. Мы как из корпуса выбрались, он пошел спать, а я – вас искать.
– Это хорошо, что он спать пошел, – некромант остановился на пороге комнаты и осторожно выглянул наружу. Коридор был пуст и безмолвен. – Ты ему скажи, чтобы не болтал, а о том, что сейчас Лоя рассказала, вообще не упоминай. Понял?
– Понял, – Фридрих замялся, силясь что-то сказать.
– Ну что тебе еще? – поинтересовался маг.
– Так мы приняты?
– Куда?
– В «Чернильные пятна»?!
– Ах, в гильдию? Конечно, приняты. Вот тебе первый наказ старшины. Держать язык за зубами. О времени праздничной попойки за ваш счет я сообщу дополнительно.
Закрыв перед носом Бати дверь, Дик обернулся к друзьям и хитро прищурился.
– Сдается мне, братья и сестры согильдийцы, что мы напоролись на что-то тайное и секретное. Такое, от чего сам декан Даль пошел вразнос. Знать бы только, что.
Глава 25
Блуждая в лабиринтах собственного сознания, мертвый некромант познал себя. Его больше не отвлекали плотские утехи и нужды живого тела, требовавшего пищи и отправления нужд. В какой-то момент он даже был благодарен Аскольду Азароту, его меткому глазу и верной руке, и вдвойне признателен старому другу Бари, умершему на поле брани, но вложившему в его тело ту искорку вечного существования, что держала на ногах мертвое тело. Соорудив в одной из пещер предгорья лабораторию, Виллус углубился в исследования, которые ранее ему были не подвластны. Ни опасные развоплощающие переходы по ментальным мостам, ни блокирующая истинный свет и тьму карма, ни ядовитые испарения опасных реактивов более не могли помешать некроманту в его исследованиях, и благодаря этому он смог добиться многого.
В мертвых пальцах Виллуса огарок вечной свечи превратился в слепящий ярким светом негасимый факел. Заклятия, представлявшие несокрушимую преграду для обычного пехотинца, стали крепче и продолжительней, а главное: те, кто ранее мирно покоился в своих могилах, по желанию мага поднимались со смертного одра и готовы были действовать по его разумению и воле. По сути, он дал им вторую жизнь. Пусть не такую яркую и насыщенную красками, коей она была до прихода безносой, но самую настоящую. Жизнь без боязни пораниться, получить увечье, испытать боль расставания, приступ раскаяния за свои поступки. Жизнь без оглядки на прошлое и с настолько туманным будущим, что обладатель оной даже не задумывался о том, что ждет его там, за горизонтом. Стоя в своей лаборатории, перед распростертым на гранитном постаменте телом степного воина, некромант заканчивал последние приготовления. Ментальные мосты его магии вздымались, упираясь резными перилами заклятий в облака и насмехаясь над мировыми устоями. Жидкости в котлах дымили и, распространяя по пещере едкий запах, готовы были стать частью великого колдовства. Что могли маги его времени? Поднять из пучины небытия, расспросить да отпустить с миром. Иногда утихомирить вдруг ожившего мертвеца, встать на пути инкуба или суккубки, да вот, собственно, и все. В руках же Виллуса-некроманта оказался новый подход. С ним в этот мир пришла сильная, непобедимая магия, не боявшаяся ничего, будь это сотни стрел королевских лучников или старая печать короля.
Положив руку на грудь мертвеца (для эксперимента магу пришлось снять со степняка одежду и убедиться, что на его теле не осталось золотых и серебряных украшений), мертвый маг закрыл единственный уцелевший глаз и сосредоточился. Оставалось сделать простейшее, толчок, чтобы запустить необратимую цепную реакцию. Так происходило с костяшками домино, когда после нескольких часов упорного труда мастер разгибал спину расправлял плечи и, улыбаясь, любовался своим творением, а после простым щелчком пальца пускал костяшки в вычурный неведомый танец. Одна кость обрушивала другую, затем падала третья, и стремительному движению не было предела. Вот такой щелчок пальцев предстояло сделать и сейчас. Только сделать это надо было внутри своей головы.
