– Дядя-нежить! – заорал Урх, карабкаясь назад на склон. – Хозяин!
Но грохот битвы заглушил его крик.
Подъемный мост крепости лязгнул цепями и достаточно бодро пополз вниз, а наверху между каменных бойниц уже сновали пехотинцы, подтаскивая к краю широкой стены катапульты с ядрами, наполненными смолой и магическим порошком.
* * *
– Мертвые идут. – Взвывшие на стенах сигнальные рога подняли на уши весь гарнизон, но нападение для них неожиданностью не являлось.
С десяток воинов как по команде бросились к восточной стене, на ходу сдергивая из-за плеча арбалеты, и, уже появившись у бойниц, они плавно, на выдохе тянули за спуск, посылая вперед стремительную летучую смерть. Болты, попадавшие в ровный строй мертвецов, не производили паники, плоть, поддерживаемая только магическими снадобьями некроманта, рвалась, корежилась от метких попаданий, но неумолимо двигалась вперед, и вот уже сотни трупов, жадно поблескивая мертвыми глазами, карабкались на стены, где их поджидали защитники, держа наготове багры. С западной стороны, а атака была организована в три направления, на головы нападавших опрокинули бадьи с кипящей смолой, особого урона не наносившие, но сильно тормозившие продвижение воинства Виллуса. Казалось, ничто не способно остановить кровожадную волну прирожденных убийц. Первые мертвецы цепкими пальцами уже ухватились за край стены, а их соратники, истыканные арбалетными болтами, зажав в зубах мечи и кинжалы, продолжали приближаться к армии живых. Но тут произошло то, чего Виллус никак не мог ожидать. Вместе с огненными шарами и смоляными бомбами в небо взметнулись странные приспособления. Разламываясь в воздухе, они осыпали поле боя ярким зеленым порошком. Попадая на воина, он начинал бурлить, исходить пеной, и мертвая плоть, к великому ужасу Виллуса, распадалась на куски, выставляя на всеобщее обозрение голый костяк. Но дело уже было сделано… На стенах завязался нешуточный бой, и если с фронта мертвая рать терпела сокрушительное поражение, десятками оставаясь на земле, то с флангов наступление было в полном разгаре. Подогреваемые магией хозяина, усопшие герои ввинчивались в ряды пехоты, собирая кровавую жатву. Солдаты в ужасе пятились, сшибая все на своем пути. Кто-то неосторожно взмахнул факелом, и тот, выскользнув из рук, упал со стены во внутренний двор, прямо на телегу с боеприпасами. Через мгновение все вокруг заволокло едким дымом, и сокрушительный взрыв, заставив само чрево земли вздрогнуть в припадке ужаса, развалил северную стену пополам.
Рядом с некромантом появился запыхавшийся Урх, прикрывающийся от арбалетных болтов здоровенным щитом.
– Дядя-нежить! Там маг! – проорал он, указывая куда-то на стену.
– К черту мага! – на лице Виллуса блуждала злая улыбка. Капли магического пламени плясали на его пальцах, стекая на землю яркими голубыми каплями, а в небе над ним, разогнав набежавшие дождевые облака, закручивалась магическая воронка, поднимая с земли ветки и обломки стрел. – Мы побеждаем, Урх. Видишь?! – Палец мертвого мага указал на разлом в стене, куда устремилось его мертвое воинство. – Мы прошли, понимаешь! Осталось только спуститься в подвал и освободить Барбассу. Живее, готовь лошадей!
– Лошади в ущелье, все три! – прокричал гоблин, отбивая щитом очередную стрелу, норовившую пронзить его череп. – Чего их готовить?
– Лошади могут испугаться, порвать привязь, убежать, – возмутился Виллус и, сжав кулак, направил в сторону пролома очередную магическую формулу. – Ты мне нужен живой и наготове. Быстрей!
– Хорошо. – Урх в сердцах плюнул на землю и, в последний раз глянув на крепость, над крышами башен которой поднимались первые языки пламени, забросил щит за спину и побежал к ущелью.
Виллус улыбнулся и, выхватив из-под полы плаща длинный узкий меч, бросился наперерез одному из пехотинцев, показавшемуся в разломе. Маг не успел. Несколько пар мертвых рук вцепились в живое горло, и через мгновение от смельчака осталось лишь кровавое месиво.
– Глупо, – захохотал мертвый некромант. – Очень глупо с твоей стороны.
Глава 44
Дули так не боялся уже много лет. Холодные липкие пальцы смерти тянулись к его горлу и, готовые сомкнуться, ломая гортань и позвоночник, ждали только подходящего момента, а он, паршивец, все не наступал. Воспользовавшись головотяпством красных плащей на стене, маэстро, никем не замеченный, спустился с откоса и, низко пригибаясь к земле, побежал в сторону башни.
Банши – сторожевых бродяг и убийц, способных остановить сердце наглеца одним своим видом, – в поле зрения пока не наблюдалось. Будучи ночными существами, они вполне могли отлеживаться, прячась от ярких солнечных лучей в своих норах, вырытых под стеной. Однако бдительности твари не теряли и, ориентируясь если не на слух, то на запах, могли различить чужака на расстоянии лиги, если бы он вдруг набрался наглости и посмел нарушить границу их территории. Стараясь двигаться как можно более тихо, Дули аккуратно ставил ноги, считая шаги до стены башни. Сначала их было триста, и бывший маг, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, остановился, ожидая появление стражей. Но количество шагов до цели становилось все меньше и меньше, а чудовища, прятавшиеся в подземных убежищах, не торопились наружу.
Когда до стен Башни Слоновой Кости осталось с десяток шагов, Дули увидел цель своих поисков – длинную, покрытую ржавчиной цепь. Один ее конец, грубо ввинченный в белоснежную поверхность стены, свисал на землю, а второй, очевидно, прикрепленный к ошейнику стража, уходил в черный узкий лаз глубоко под землей. Почувствовав неладное, маэстро присел у дерева и стал напряженно вглядываться во мрак подземного логова, готовый в любую минуту броситься прочь, но, опять же, ничего так и не произошло. Толстая железная цепь неподвижно, словно огромная рыжая змея, лежала на вытоптанной лужайке. Если банши не собирался идти к Дули, значит, Дули оставалось самому пойти к банши. Историю про вожака стаи пришлось отбросить, так же как и любую осторожность. Заведенный боевым азартом смертельной игры, маэстро просто подошел к цепи. Ухватившись за нее обеими руками, Дули крякнул и, отклонившись всем корпусом назад, что есть сил потянул на себя. Ответа на такую наглость не последовало. Упершись в края норы ногами, бывший маг потянул за цепь, звено за звеном выбирая ее на себя. То, что было пристегнуто на том конце, казалось, весило тонну. Дули взмок как мышь. Непослушные седые пряди прилипли ко лбу, а на руках, не привыкших к физическим нагрузкам, заболели мышцы. Но вот из норы показалась оскаленная харя чудовища, усеянная длинными острыми клыками. Морду стража искажала гримаса немыслимой боли, глаза закатились, и сквозь полуприкрытые веки можно было различить только белки, усеянные кровавыми прожилками. Длинные когти банши были убраны, а сами лапы плотно прижаты к грязному телу Страж был мертв, судя по всему, уже несколько часов. Приблизившись к бездыханному телу, Дули низко наклонился над пастью, пытаясь уловить хоть какие-то признаки дыхания. Затем его рука легла на шею стража, и маэстро начал искать пульс, но и эта попытка успехом не увенчалась. Грозный ночной страж был мертвее мертвого, или если попросту, то банально околел.
