В то же утро премьер-министр Японии дал мне предельно невнятные объяснения голоса Японии в пользу резолюции, утверждая, что считал, что это привело бы к отступлению Аргентины. Однако итоговый отчет президента Миттерана на пресс-конференции после завершения G7 был великолепен и благоприятен для нас.
Ни Тони Парсонс, ни я не были удивлены тем, что нам, наконец, пришлось воспользоваться правом вето. Оглядываясь назад, становится ясно, что нам очень повезло – и в этом также заслуга Тони Парсонса – что нам не пришлось накладывать вето на подобную резолюция гораздо раньше.
Теперь мои мысли были вновь сосредоточены на том, что происходило на Фолклендах. Десантные корабли, «Сэр Тристрам» и «Сэр Галахейд», полные людей, экипировки и амуниции, были отправлены в обход острова в сторону Блафф Коув и Фитцрой в рамках подготовки к финальному наступлению на Порт Стэнли. Облака разошлись, когда корабли все еще разгружали ракеты «Рэпиэр», которые должны были защитить их от атаки с воздуха, когда аргентинцы нанесли успешные удары по обоим. «Сэр Галахейд» еще не высадил войска, из-за чего было множество погибших, а многие выжившие получили тяжелые ожоги. Уэльским гвардейцам сильно досталось. Как всегда бывает в таких случаях, естественной реакцией было «если бы только» – в конце концов, если бы людей высадили, и они бы рассредоточились сразу по прибытии, таких потерь можно было бы избежать. Но потери были бы гораздо страшнее, если бы не героизм пилотов вертолетов. Они зависали вблизи горящих пятен масла вокруг корабля, используя тягу своих несущих винтов, чтобы отогнать спасательные плоты, полные выживших, от огненного ада, в который их затягивало.
Вновь возникла почти неразрешимая проблема – как сообщить новость о потерях. Аргентинцы распускали слухи об огромных цифрах потерь. Семьи были отчаянно взволнованы. Но мы решили не разглашать подробности о количестве потерь – хотя, разумеется (как и всегда) родственникам все сообщили в индивидуальном порядке. Из разведданных нам было известно, что аргентинцы считают, что наши потери в несколько раз больше, чем это было на самом деле, и думают, что это задержит наше наступление на Порт Стэнли. Наступление на Маунт Лонгдон, Ту Систерс и Вайрлесс Ридж должно было начаться вечером в пятницу. Внезапность была жизненно необходима.
Я отчаянно надеялась, что наши худшие потери уже позади. Но рано утром в субботу 12 июня дежурный работник Номера 10 пришел в квартиру с запиской. Я почти что выхватила ее у него, ожидая прочитать, что началось наступление на Порт Стэнли. Но новость была другой. Я сохранила записку, в которой говорилось: в корабль «Глэморган» попала ракета, предположительно «Экзоцет». Координаты корабля – 51/58, юг. Крупный пожар вблизи ангара, в топливной турбине и машинном отделении. Энергоснабжение все еще есть. Корабль движется на юг. Министерство обороны пока не располагает данными о потерях, и их не ожидается в течение нескольких часов. Они будут держать нас в курсе.
«Глэморган» обстреливал аргентинские позиции в Порт Стэнли и на холмах вблизи него перед грядущим наступлением. В него попала ракета «Экзоцет» наземного базирования, когда он покидал район.
Как же я была подавлена. В подобные моменты я почти что чувствовала вину за то, что нахожусь здесь, в комфорте и безопасности Номера 10, в то время, как в Южной Атлантике так опасно. В этот день было торжественное шествие в честь дня рождения Королевы. Единственный раз на моей памяти эту церемонию омрачил проливной дождь. Гвардейцам это доставляло неудобства, но с такими мрачными новостями и при такой тяжелой неясности, он казался к месту. Я была одета в черное, потому что понимала, что скорбеть следует о многом. Джон Нотт прибыл незадолго до того, как мне предстояло занять место на трибуне. У него не было новостей. Но он считал, что ему сообщат, если наступление не начнется. После, промокшие до нитки, гости, включая Рекса и миссис Хант, согревались и сохли перед каминами в Номере 10, как могли.
Незадолго до часа дня мы узнали, что все военные задачи были выполнены. Но бой был яростным. Ту Систерс, Маунт Хэрриэт и Маунт Лонгдон были захвачены. Дальше по плану в тот вечер следовал захват Маунт Тамблдаун, еще ближе к Порт Стэнли. Но солдаты очень устали, и требовалось дополнительное время на подвоз амуниции, поэтому было решено ждать. Днем я отправилась в Нортвуд, чтобы в деталях узнать, что происходит. Там мне сообщили хорошие новости о «Глэморган» – пожар был локализован, и корабль шел со скоростью 20 узлов.
Больше, чем когда-либо, исход операции теперь зависел от наших солдат на Фолклендах, а не от политиков. Как и все остальные в Британии, я приникла к радио, чтобы быть в курсе новостей – строго придерживаясь собственного правила не звонить по телефону, пока продолжается конфликт. На обратном пути из Чекерса в Номер 10 в воскресенье 13 июня, я заехала в Нортвуд, чтобы узнать все, что мне удастся. Битва, которая впоследствии окажется финальным наступлением, была тяжелой, особенно на Маунт Тамблдаун. Но Тамблдаун, Маунт Виллиам и Вайрлесс Ридж оказались под контролем наших войск, которые вскоре стояли на подходах к Стэнли.
Я посетила острова спустя семь месяцев и своими глазами увидела ландшафт, шагая по земле с первыми лучами солнца при шквальном ветре и дожде, огибая мрачные скалы, служившие естественными фортификациями для оборонявшихся аргентинцев. Нашим парням приходилось преодолевать расстояния и занимать позиции в полной темноте. С этим могли справиться только самые профессиональные и дисциплинированные бойцы.
Когда утром в понедельник собрался Военный Кабинет, мы знали лишь, что бой все еще продолжается. Нас всех поразила скорость, с которой наступила развязка. Аргентинцы были измождены, деморализованы и ими отвратительно командовали – чему тогда и позже было множество ярких примеров. Они бросали оружие, и было видно, что они отступают к Порт Стэнли через собственные минные поля.
В тот вечер я направилась в палату общин, чтобы объявить о победе. Я не смогла попасть в свою собственную комнату; она была заперта и ассистенту пришлось искать ключ. Потом я написала на листке бумаги, найденном в моем столе, заявление, с которым мне, в отсутствие других процедурных способов, предстояло озвучить регламент в Палате. В 10 вечера я поднялась на трибуну и сообщила им, что есть сообщение о белых флагах над Порт Стэнли. Война была окончена. Мы все чувствовали одно и то же, и радостные возгласы были тому подтверждением. Справедливость восторжествовала. И когда я очень поздно ночью легла спать, я осознала, каким огромным было бремя, свалившееся с моих плеч.
Глава 21
Генералы, комиссары и мандарины
Военно-политический вызов коммунизма с осени 1979 и до весны 1983 года
Еще задолго до того, как я оказалась на Даунинг-стрит, меня занимал вопрос равновесия военных сил между альянсом НАТО и Организацией Варшавского договора. НАТО была основана в 1949 году в ответ на растущую агрессию со стороны советской политики. Несмотря на то, что ведущей силой в НАТО являются США, в конечном счете, они могут только попытаться убедить, но не принудить. В подобных отношениях всегда присутствует опасность разногласий. Целью советского правительства, лишь слегка прикрытой, практически вплоть до тех пор, пока объединенная Германия оставалась в НАТО, было вбить клин между Америкой и ее европейскими союзниками. И ролью Великобритании, которую я всегда считала одной из важнейших, было создание условий для того, чтобы эта стратегия не увенчалась успехом. К моменту, когда мы встали во главе страны, советское руководство продолжало предпринимать решительные шаги, чтобы добиться военного превосходства. Советские военные расходы, доля которых, как полагали, в пять раз превышала публикуемые цифры, занимали в ВНП Советского Союза от 12 до 14 %.
[46] Организация Варшавского договора превосходила НАТО по количеству основных боевых танков и единиц артиллерии в соотношении три к одному и по составу тактической авиации – более чем два к одному. Вдобавок советское правительство стремительными темпами совершенствовало бронетехнику, подводные лодки, надводные корабли и самолеты. Восстановление советского флота позволило им расположить свои войска по всему миру. Модернизация советских средств противоракетной защиты угрожала эффективности ядерного сдерживания альянса – не в последнюю очередь, независимого сдерживания со стороны Великобритании, – и при этом Советский Союз почти приблизился к США по численности стратегических ракет.
