В пятницу 27 декабря 1985 года я находилась в Чекерс, когда узнала, что террористы открыли огонь по пассажирам в залах ожидания Римского и Венского аэропортов, убив семнадцать человек. Стрелявшие были палестинскими террористами из группы «Абу Нидал». По-видимому они были обучены в Ливане, но вскоре появились доказательства их связей с Ливией.
Во вторник 7 января Соединенные Штаты, практически не посовещавшись, в одностороннем порядке применили к Ливии санкции, ожидая, что остальные будут их соблюдать. Я не собиралась этого делать. Я публично высказала свое мнение, что экономические санкции против Ливии не сработают. В конце января, феврале и марте напряжение между Соединенными Штатами и Ливией нарастало в то время, как американские военно-морские силы начали маневры в районе залива Сидра, который Ливия в нарушение международного права объявила своими территориальными водами. В понедельник 24 марта американский летательный аппарат с берега был атакован ливийскими ракетами. Вооруженные силы США нанесли ответный удар по ливийским ракетным стартовым площадкам и потопили ливийский быстроходный патрульный катер.
Я должна была обдумать, какова будет наша реакция. Я осознавала, что в Ливии находилось 5 000 британских граждан. Я также знала о возможности ливийской акции против нашей базы на Кипре. Но я сказала Кабинету, что, несмотря на все это, мы должны поддержать право Соединенных Штатов на свободу передвижения в нейтральных водах и в воздушном пространстве, а также их право на самооборону по уставу ООН.
Тем временем американцы начали понимать, кто был им настоящим другом. Я узнала, что французы проявляли сдержанность по поводу какой-либо политики конфронтации с полковником Каддафи, доказывая, что любая военная акция США вызовет поддержку Ливии арабскими странами и призывая избегать «провокации».
Затем рано утром в субботу 5 апреля на дискотеке в Западном Берлине, где часто бывали американские солдаты, была взорвана бомба. Два человека – один из них солдат США – были убиты и еще 200 – в том числе 60 американцев – были ранены. Разведка США, как и наша, указывали на участие Ливии. Это было последней каплей для американцев.
Незадолго до 11 часов поздно вечером во вторник 8 апреля я получила сообщение от президента Рейгана. Он просил о нашем содействии в использовании американского самолета Ф1-11С и самолетов поддержки, базировавшихся в Великобритании, для нанесения удара по Ливии, и просил ответить не позже полудня следующего дня. Я немедленно позвонила Джеффри Хау и Джорджу Янгеру для обсуждения наших действий. В час ночи я послала президенту предварительный ответ. Основная мысль в нем была о поддержке Соединенных Штатов, но я также выразила значительную озабоченность. Я запросила дополнительную информации о целях в Ливии. Я волновалась, что акция США начнет цикл отмщения. Меня заботило верное публичное обоснование для предпринятой акции, иначе мы просто усилим позиции Каддафи. Я также беспокоилась о последствиях для британских заложников в Ливане – и, как показали последующие события, не зря.
Глядя назад, я думаю, что эта первоначальная реакция была, наверное, слишком отрицательной. Но она принесла практическую пользу, заставляя американцев до деталей продумать, каковы их цели и как их можно обосновать. На меня также повлияли два других соображения. Во-первых, я чувствовала склонность США к быстрым действиям, что, несомненно, выдавало их стремление уравновесить имеющее место отсутствие по их понятиям каких-либо действий в Европе. Во-вторых, давая разрешение на использование американских баз Соединенными Штатами для их атаки на Ливию, я знала, что за это придется заплатить высокую политическую цену. Я не могла с легкостью принимать такие решения.
Немного позже полуночи по горячей линии пришел ответ от президента Рейгана. Это был убедительный и не лишенный критики ответ по перечисленным мной пунктам. Он подчеркнул, что запланированная им акция не начнет новый цикл отмщения – ведь цикл насилия, как показывает история террористических действий Каддафи, начался уже давно. Он обратил мое внимание на то, что нам было известно от разведки – о ливийском направлении террористических акций. Он доказывал, что именно отсутствие твердого ответа запада содействовало их продолжению. Он чувствовал, что имеет ясное юридическое обоснование для такой акции. Акция США будет нацелена на основную штаб-квартиру Каддафи и ближайшие к нему силы безопасности, а не на ливийский народ. Удары будут наноситься по ограниченному числу мишеней. Особенно большое впечатление на меня произвела трезвая оценка президентом того, каков будет эффект от того, что он запланировал. Он писал:
«Я не имею иллюзий о том, что эти действия могут полностью уничтожить угрозу терроризма. Но они покажут, что официально спонсированные правительством террористические акции, которые неоднократно совершала Ливия, не пройдут безнаказанными. Лишение спонсорства на государственном уровне неизбежно ослабит способность террористических организаций совершать преступные нападения, даже если только на то время, пока мы будем прорабатывать дипломатические, политические и экономические каналы с целью исключить более глубокую причину такого терроризма.
Чем больше я думала над этим вопросом, тем больше для меня прояснялись отношения Америки к Ливии.
В тот день я послала президенту Рейгану еще одно сообщение. Я обещала ему» свою безоговорочную поддержку в действиях, направленных против определенных ливийских объектов, явно имеющих отношение к проведению и обеспечению террористических действий». Я заверяла его, что мы предоставим в пользование летательный аппарат США, находящийся на их базе в Великобритании, только при выполнении указанного выше условия. Но я сомневалась в некоторых из предполагаемых мишеней и предупреждала, что если акция расширится, американцам придется признать, что даже те, кто всеми силами стремится оказывать им всевозможную поддержку, окажутся тогда в трудном положении.
Теперь, когда Америка фактически просила европейцев о помощи, имеющей политическую ценность, она уже не казалась такой великолепной. Канцлер Коль, по-видимому, сказал американцам, что им не стоит ожидать искреннего сочувствия от своих европейских союзников и что все будет зависеть от успешности их действий. Французы отказали в разрешении Ф1-11С пересечь воздушное пространство их страны. Испанцы сказали, что американский самолет может лететь над Испанией, но только незаметно. Условие было невыполнимо, поэтому им пришлось лететь над проливом Гибралтар.
Существовало большое количество предположений. Мы не могли ни подтвердить, ни отрицать наших переговоров с американцами. Лейбористская и либеральная партии настаивали, что надо исключить использование американских баз в Великобритании для всех ожидаемых действий. Важно было довести мое решение до главных членов Кабинета. В полдень в понедельник (14 апреля) я сообщила комитету Кабинета по обороне и иностранным делам, что произошло за предыдущие дни. Я сказала, что действия США были ясно обоснованны как самооборона по статье 51 Устава ООН. Наконец, я подчеркнула, что нам нужно стоять за американцев, как они стояли за нас во время Фолклендского конфликта.
После обеда из Вашингтона подтвердили, что американский самолет вскоре произведет взлет со своей британской базы.
