Яркие огни зазывающих рекламных вывесок с китайскими иероглифами, преимущественно желтого, красного и синего цветов, развешенные вдоль дороги — первое, но не последнее, что мешало прицельной стрельбе в ночном чайна-тауне. Эти мигающие, мерцающие и пляшущие цветастые штуковины ни на секунду не позволяли игроку сосредоточиться на какой-нибудь точке пространства. Помимо прочего, китайский квартал был вдоль и поперек увешан различной религиозной атрибутикой и шарообразными фонариками. Сувенирные лавки, рестораны, храмы — каждое из зданий было проработано левел-дизайнером до мелочей не только снаружи, но и внутри. То есть можно было зайти, скажем, в киоск видеопроката, взять и с полки кассету VHS и просмотреть, вставив в видеомагнитофон.
Именно в таком киоске и оказалась Неймлесс. Осматривая узкие деревянные стеллажи, уставленные классикой восьмидесятых-девяностых, та чуть было не всплакнула от нахлынувшего чувства ностальгии, но раздавшийся снаружи взрыв мгновенно привел ее в чувства. Всех игроков, в том числе из одной команды, зареспаунили в разных точках карты. «Даже ритмическая гимнастика есть! Все выпуски с 1984-го по 1990-й» — подумала Безымянная, вышибая двери VHS-храма. И тут же едва не схлопотала две ракеты, выпущенных с противоположной стороны улицы, вовремя сделав перекат в сторону. Ударная волна отняла половину хип-поинтов. Человекоподобная жестянка под ником Оберон носилась со стороны в сторону, будто укушенная львицей газель, изредка пробегая по соседствующим стенам. Выглядело это довольно жутко, и христианином толковалось бы не иначе, как одержимость бесами. Или вирусами. Выпуская ракету за ракетой, игрок команды цвета металлик, будто не планировал останавливаться. «Бережливость — это явно не о нем» — при неуклюжих попытках увернуться от ракетных залпов, Неймлесс умудрялась еще и вести мысленный монолог.
Пытаясь совершить рокет-джамп, «прыгун» несколько переборщил с наклоном и напоролся на собственную ракету. Разумеется, не случайно. Везде, где поблизости находится Безымянная, совершаются самоубийства, без преувеличения, достойные премии Дарвина. Тотчас же высветилось оповещение о том, что Флуд положил одновременно троих.
Омикрон завороженно разглядывал вырвиглазную Азию в центре огромного мегаполиса. Десятиметровый красный надувной дракон кружил над головой, а громкоговорители непрерывно вещали «маи джунгуо лази» приторно-писклявым мультяшным голосом. Торговые пассажи, состоящие преимущественно из продовольственных и ювелирных магазинов, запах китайского фастфуда и по апокалиптичному безлюдная дорога.
— Жуть, — Омикрон поспешил поделиться собственными мыслями с пустотой вокруг.
— Какое множество прекрасных лиц! Как род людской красив! И как хорош, — девушка-студентка в очках с тонкой оправой прокомментировала очередное просмотренное на YouTube видео с нарезкой драк во время распродаж черной пятницы. Иногда казалось, что слова-паразиты у нее заместились цитатами классиков, настолько часто она к ним прибегала.
— Общество потребления as is, — Омикрону, по сути, было нечего добавить.
— Уверен, что не станешь таким же, как они? — лицо озаряла фирменная бунтарская ухмылка, стремящаяся в любой момент превратиться в натуральный trollface, — Не возьмешь ипотеку на 20 лет, не будешь покупать каждый год новую версию яблокофона, не будешь гоняться за скидками и распродажами?
— Мне кажется, ты снова пытаешься съехать с темы.
— Бро, выручай! — голос напарника «вырвал» Омикрона из флешбека.
Киборг, вооруженный глюонной пушкой aka квантовым дестабилизатором пытался загонять Флуда, подобно дикому зверю. За спиной рюкзак с обогащенным Ураном-235 — «топливом» для портативного ускорителя частиц, генерирующего изгибающийся луч светло-голубого цвета, расщепляющий на молекулы любую материю. Даже полусекундного контакта с лучом достаточно, чтобы разорвать на куски любого игрока, вне зависимости от степени его бронированности. Флуд искусно вырисовывал в воздухе всевозможные пируэты и демонстрировал прочие чудеса акробатики, не рискуя подходить к противнику вплотную. Тут же нарисовался другой робо-товарищ, вооруженный катушкой Теслы, другим не менее ваншотящим оружием. Электрические заряды высокого напряжения самонаводятся на все живые близлежащие цели, вызывая мгновенную остановку сердца.
Робота под ником Делфи мини-гранаты Омикрона застали врасплох, тот рефлекторно отпрыгнул, но, по закону Мерфи, именно в то место, куда отрикошетили «попрыгунчики». Второго, с глюонкой, святым касанием испепелил зашедший с заднего фланга Флуд. После чего состоялся непродолжительный обмен любезностями:
— Сэр, вы красавчик! — начал Флуд.
— Нет, сэр, это вы — красавчик!
— Мы оба красавчики, сэр!
— Нет, я не увиливаю. Это напрямую касается твоего вопроса, — девушка взволнованно поправила очки. Правая половина туловища Омикрона плотно прилегала к сидящей рядом девушке, но та будто пыталась прижаться еще сильнее.
Потупив взгляд в экран смартфона напротив, Омикрон несколько разражено проговорил:
— Я хочу знать правду.
— Правда переоценена. Лучше давай и дальше вместе наслаждаться молодостью, тоннами новой музыки, ловить лулзы с убогих.
— Мы идем нос в нос, счет 5:5, — отметил развалисто шагающий напарник справа. В этих словах чувствовался пофигизм и полное пренебрежение происходящим. Это в стиле Флуда.
Омикрон обеспокоенно потер переносицу. Нахлынувшие флешбеки из снов мешали сосредоточиться. Игроки Voltage Collapse не показывались, Сигма намеренно не выходила на связь, Неймлесс, видимо, тоже была слишком занята для переговоров. Однако затишье оказалось недолгим: снайпер под ником Си, затаившийся на глазированной оранжевой черепице одного из соседних зданий, первым же выстрелом снял Флуда в голову. В попытках укрыться от «слонобоя», Омикрон не мешкая вломился в ближайшую лапшичную, вслед за Неймлесс, которая, видимо, тоже хотела укрыться от снайпера — в перестрелке на большой дистанции у них не было шансов.
— Я даже не знаю твоего настоящего имени…
— Можешь звать меня Безымянная. Я уже привыкла даже.
Несмотря на турнир, эта деталь, кажется, требовала незамедлительного разъяснения:
— Мы были знакомы раньше, да? — Омикрон решил не томить и спросить прямо в лоб.
Несколько секунд Неймлесс молчала, пытаясь подобрать нужные слова. На ее лице, сокрытом в полумраке, невозможно было разглядеть какие-либо эмоции, но ее голос мог сказать куда больше. В нем смешались испуг, радость, отчаяние, обида, и даже нежность.
— Нас связывает так много, что слово «знакомы» кажется оскорблением, — было слышно, что та не могла сдержать улыбки.
— Прости, но я практически ничего не помню, — безрадостно ответил хакер.
— Мы работали в паре. Ты хакал сервера, чтобы я могла попасть туда и вытащить «петляющего». Ты отвечал за технические аспекты, я — за «социальный» взлом. До этого мы занимались откровенным криминалом: воровали гос. тайны, внедряли чужеродные идеи, стирали воспоминания. Мы были как Бонни и Клайд 22-го века. Оми, ты последний близкий человек, которого я знала в доцифровой жизни. Мне плевать на других заложников, плевать на деньги, плевать на заговоры, я здесь только из-за тебя… Я здесь… — она бы наверняка повторила эту фразу еще несколько раз, если бы комы раскаленной плазмы не прожгли ее сразу в нескольких местах. Полуобугленное тело Безымянной испарилось синими знаками, а в статистике Эдема отминусовался один фраг.
