— Сигма, какого хрена?! — Омикрон разошелся не на шутку. Но обернувшись, и увидев капитана, у того отнялся дар речи.
Он никогда не видел таких глаз. На хакера вытаращились полные ненависти и нечеловеческой ярости ярко-красные зрачки с черными белками. Вихрь сложно идентифицируемой черной энергии с алыми прожилками, исходящей из области груди, стремительно деформировал пространство вокруг. Деревянные полы, столы, стулья, различная кухонная утварь и даже лапша плавились, подобно металлу в доменной печи. Все здание дрожало и ходило ходуном. Выглядело настолько страшно, что противники с ваншотящим оружием казались фактором, которым можно пренебречь. Завороженный «адским котлом», тот не сразу заметил, что его собственные ноги расплавились, сходно элементам окружения, и жирным бурлящим пятном размазались по «подвижному» полу. Одежда стекала с кистей рук вместе с кожей. За секунду до того, как его глаза вытекли, Омикрон заметил улыбку на искаженном расплывчатом лице Сигмы.
Даже после респауна хакеру трудно было справиться с дрожью — он еще не видел настолько разрушительной тьмы. Он только и успел, что заглянуть в статистику матча: счет уменьшился не в пользу Эдема. Весь китайский квартал озарила яркая ослепительная вспышка, подобная той, что бывает в области поражения ядерным взрывом. Все игроки на карте в одночасье погибли.
Безымянная брела сквозь развалины, спотыкаясь о шипящие расплавленные осколки еще недавно стоящих здесь памяток китайской архитектуры. Земля под ногами волнообразно вибрировала и частота волн, похоже, снова нарастала. Штурмовая винтовка TAR-21 была готова в любой момент выстрелить в стремительно приближавшиеся силуэты. Все фонари на карте расплавлены, теперь локация освещается восходящим солнцем. Драматичное зрелище.
Силуэтами, к счастью, оказались Омикрон и Флуд:
— Переходим к плану C, — сказала Неймлесс.
— Мы можем еще выровнять счет, — неуверенно возразил Омикрон, — мы одновременно получили и потеряли 4 фрага…
— Вряд ли будет более подходящая ситуации для применения твоей суперсилы, — Неймлесс продолжала настаивать.
Способность Омикрона, была, пожалуй, самой необычной среди живых. Ему было под силу в реальном времени изменять все, что касалось механики и логики проходящего матча. Правила для него не существовали. Любое правило могло быть введено, удалено или изменено Омикроном. Во время тестовых матчей, он полностью ломал систему, начиняя безобидными шалостями, сродни изменениям расположения базы на карте, и заканчивая принудительным хождением всех игроков задом-наперед. Омикрон за все время турнира ни разу не прибегнул к взлому механики, из соображений ее чрезмерной заметности для зрителей Турнира. Как на это отреагирует СС, также не было очевидно.
У хакера не оставалось времени на раздумья, очередной «атомный взрыв» мог привести к проигрышу команды живых. Омикрон задержал дыхание и закрыл глаза, вырисовывая в голове очертания цифры «15». Рисуя это число в голове, тот думал, до чего же глубока кроличья нора. Да, она воистину бездонна.
Счет 7:15 давал понять, что Эдем победил. Уже не важно, каким образом. И не важно, что будет дальше. С этого момента Цифрового Эдему больше некуда отступать.
— И капитана усмирить не забудь, теперь все зависит только от нее, — Неймлесс была холодна, как и раньше.
— Сделаю все, что в моих силах, — неутешительно ответил хакер.
1000
Вавилонская башня состояла из примерно двадцати блинов-платформ, каждый из которых подпирали многоэтажные здания, выполненные в разных архитектурных традициях. Не было ни одного похожего здания. Античная архитектура, готика, эпоха возрождения, классицизм эклектика, модерн, хай-тек — постройки в этих и многих других стилях содержала в своей конструкции грандиозная Башня-Франкенштейн.
Весь Диджит собрался у экранов, чтобы увидеть финал 106-го Мирового Турнира. Сегодня тот самый день. Сегодня состоится битва капитанов на крыше Вавилонской башни. На одной стороне Сигма из Цифрового Эдема, на другой — Абаддон, капитан Демонов Ореола. Традиционно из года в год формат финального поединка не менялся — детматч один на один до десяти фрагов.
С пят до головы закованный в гляцево-черную титановую броню, покрытую древними иудейскими символами, с зачесанными назад седыми волосами, и увесистым противотанковым ракетометом в руках. На первый взгляд в Абаддоне не было ничего экстраординарного. Но это только на первый взгляд. Дьявол, как известно, кроется в деталях. Его лицо и особенно маленькие серые глаза, смотрящие прямо в душу, в них читалось что-то потустороннее. Перепончатые темно-бурые крылья, едва выглядывающие из-за спины. Браслеты из белоснежных костей на шее и запястьях.
Таймер терпеливо отсчитывал секунды до начала поединка.
— Я вижу, как твоя ненависть выжигает тебя изнутри, — как правило, немногословный Абаддон неожиданно разразился целой тирадой, — До чего же неожиданные ингредиенты: ревность, зависть, похоть, недоверие, гордыня, презрение, щепотка разочарования… — продолжал он причмокивая, рыча и двигая тазом, — Уверен, ты гармонично вписалась бы в наш дружный коллектив.
Крылья демона захлопотали, копыта зацокали, звериные глаза забегали. Он принялся показательно оглядываться, будто проверяя, не следит ли за ними кто-то. Это казалось весьма диковинным, учитывая контекст происходящего. А потом шепотом произнес:
— Псс, не хочешь вступить в Демонов Ореола?
Но тут же рассмеялся Сигме в лицо, брызжа слюнями. Капитан Эдема находилась в некотором оцеплении, но пыталась не подавать виду:
— Жду не дождусь, когда поджарю твою сладкую попку из плазмогана.
Демон мгновенно поменялся в лице. Вместо шутовской его гримаса теперь больше напоминала физию аутиста-имбецила.
— Фду фе фафжусь, — тот принялся кривлять Сигму.
Сигма сдерживалась, как могла, сильнее и сильнее сжимая рукоять PWG. Казалось, еще немного и та засвистит, будто кипящий чайник.
— Инфантильная шкура, — продолжил он, — ничего удивительного, что джентльмен не хочет иметь дел с такой злонравной блудницей, — слово «блудница» он произнес с особой выразительностью. Твоя душа черная, как мой анус.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
— Ты права, я ничего не знаю. Но дух говорит об этом, — демон помахал загрубевшей бугристой ладонью, будто пытался развеять смрад вокруг, — да, тут все провоняло твоей грязной завистью. Обожаю этот запах, — он набрал полную грудную клетку воздуха, — Зачем тебе эти лузеры из Эдема, а? Взращенная ненависть подарит тебе безграничную власть. Но сейчас ты бессильна. Я ведь вижу, как сильно ты вожделеешь стереть без остатка причину своей боли, — Абаддон продолжал говорить, сцепив зубы, словно агент Смит причитал Нео в Матрице. Сейчас его «нестабильное» лицо было скорее обстоятельным, нежели аутичным.
— …Как мечтаешь проучить этих ублюдков, которые больше не признают в тебе лидера. Ты списана. Ты больше не нужна. Всем плевать на твои чувства. Ты должна страдать, — не унимался демон.
