Испуганный, я сразу же метнулся в ванную. Снял футболку — в ней как минимум десяток отверстий. Но сам я невредим. Что же произошло? Кажется, мое изрешеченные тело должно валятся в парке, но вместо этого валяются тела патрульных. Я стал бессмертным?
Глава 8
Во времена, когда на каждом фонарном столбе закреплено минимум три камеры видеонаблюдения, было достаточно опрометчивым решением направиться с места преступления прямиком к себе домой. На рассвете в мое жилище заявились незваные гости: взвод спецназа, два летающих боевых дрона, один пес из Boston Dynamics и феномен-телепат. Разумеется, их всех ожидал достаточно печальный финал.
В воздухе ощущался стойкий запах железа. Спотыкаясь о бронированные тела, я шагал в вынесенной двери. Стены и полоток украшали узоры кровавого каллиграфа, вся новенькая мебель из Икеи превратилась в труху. Я будто физически ощущал их страх, и это придавало мне сил. С последним выжившим я знатно позабавился, и еще глубже удостоверился в своих наблюдениях — будто каждая капелька пророненной им мочи способствовала моему левел-апу.
На улице сильнейший ливень. Как и остальные законы природы, теперь он для меня — ничто. Любой закон для меня — ничто. Захочу — будет снег, который не выпадал здесь порядка десяти лет. Захочу, будет дождь из лягушек. Захожу, он прекратится навсегда. Примерно так я себя ощущал. Не уверен, что действительно могу как-то влиять на уровень атмосферного давления или направление ветра.
Раны заживали прямо на глазах, а на месте вывалившихся органов оперативно появлялась замена. Мне было невозможно нанести какой-либо физический урон. Абилки росли экспоненциально с каждым убитым спецом. Однако целесообразней будет уйти в подполье на некоторые время или даже радикально изменить внешность, если объявят всенародное сафари — мне несдобровать.
Прежде чем я исчезну, я должен увидеться с Ивой. Мне необходимо о многом с ней поговорить. Например, о том, что Ларин-бургер вкуснее Соболев-бургера. А если серьезно, она была единственным человеком, с которым я испытывал некоторые подобие духовной близости. Такая же потерянная, циничная и незазомбированная. Единственный близкий мне человек.
Я могу изменить мир, победить всех драконов. Искоренить несправедливость и тоталитаризм. Но без нее — зачем вообще пытаться? Я должен рассказать обо всем, что скрывал все это время. И если она примет это. Вот тогда…
Стою на пороге Ивиного дома. Признаться, я не понимал, как эта девятиэтажная хрущоба до сих пор не развалилась. Капремонт здесь не проводился десятилетиями. В Ивином окне горит свет.
Вот сажусь в лифт, вот жду на дверной звонок. За дверью слышно шуршание, после чего та открывается. Еще секунду мы обмениваемся взглядами.
— Хэллоуин только через полгода, — на лице Ивы заметен несильный испуг.
Глаза Белой Королевы не красивее человеческих, но выглядят эффектно. В них глубина знаний, незнание и бесконечность одновременно. Похоже, Ива подумала, что это карнавальные линзы.
— Это временно. Можно я зайду?
Иве стало по-настоящему некомфортно, когда та заметила засохшие пятна крови на моих кроссовках. Тело просигнализировало об этом. Ива ничего не сказала, просто молча впустила меня. Нет никаких любезностей, типа «будь как дома, выпей чаю, съешь еще этих мягких французских булок». Неформалка уже догадалась, что будет что-то серьезное. Нет, Ива знает, что я не причиню ей вреда. Но ей страшно узнать, что со мной произошло.
— Маркус, — еще более испуганным голосом сказала она.
— Да присядь, что ли.
Я рассказал ей обо всем. От начала и до конца. Про больницу, про сны, про Странника, про силу, про то, что произошло сегодня ночью. Ива слушала внимательно, не перебивая. Не знаю, о чем она думает. Увы, у меня не получается читать мысли. Но кому как не ей, человеку со сверхспособностями, понять меня.
— Я верю, Маркус. В это сложно поверить, но я верю.
— Ива, теперь у тебя два пути. Ты либо со мной, но против всех. Либо ты станешь для меня таким же врагом, как остальные.
— Маркус, это пиздец как неправильно, — с дрожащего голоса она переключилась на привычный командный тон, будто наконец-то пришла в себя.
— А что правильно? Бухать каждый день, ширяться, трахаться с каждым прохожим, ожидая очередных санкционированных мероприятий по сокращению населения? Мы можем сломать Систему. Только феноменам это под силу.
— Маркус, я не знаю. Ты мне не безразличен, но, — ее голос снова смягчился.
— Хочу напомнить, что времени на раздумья особо нет.
— Маркус… — Ива все пыталась собраться, получалось неочень, — они доберутся до нас.
— И как я умудрился влюбиться в такую мягкотелую сучку? — осознавая, что в моем арсенале закончились адекватные аргументы, я начал говорить мысли вслух.
— Любовь… окситоцин, допамин, дофамин, — принялась перечислять Ива.
— Ну и иди ты в пизду.
Ива мгновенно изменилась в лице:
— Сам иди в пизду!
— Мы могли бы править новым миром вместе. Миром, где феномены и обычные люди живут в гармонии. Миром, где ценят каждую жизнь. В этом мире жить и твоим детям, подумай.
— Здесь не принято рожать, — Ива рассмеялась. Но, видно, она все еще в истерике.
— Знал, что тебя это рассмешит. Представь, мы вырастим отличного сына. Или дочку.
Ива залилась еще более громким смехом. И, похоже, это было совершенно искренне. Действительно, что может быть смешнее, чем продолжение рода человеческого? Кек.
Период третий — Пророчество
Глава 1
Эти мрази, словами классика, только жрали, срали, ржали. И трахались еще. Они ничего не производили. Ни о чем не мечтали. Ни о чем не сожалели. Власть разжижила их и без того дефективные мозжечки. Их уже не интересовали даже вопросы личного обогащения. Несмотря на то, что я всей душой их презирал, эти нелюди аки мухи на говно роились вокруг меня. Потому что я сам был главмразью в этом пандемониуме.
Мы ели человечину, насиловали детей и линчевали вольнодумцев. И это не художественное преувеличение. Мы развязывали войны, сеяли эпидемии и запугивали СМИ. Мы поставили всех феноменов на учет, а некоторых запылали до смерти в показательно-профилактических целях. Мы разработали технологии, подавляющие магию. Почему? Потому что мы — Семья.
И наконец, мы сделали так, что дример себе мог позволить даже самый нищий прол. Мы понимали, что только так сможем удерживать контроль еще сотни лет.
«А представь, если зараженные будут взрываться и из них, подобно осколочной гранате, буду вылетать споры с бактериями?» — угораздило меня как-то обмолвиться Крысу при разработке очередного био-оружия. Стоит ли говорить, что новый образец унес миллионы жизней ни в чем не повинных жителей Восточного Сектора?
