— Какими повстанцами?
— Думаешь, про TBF никто не знает, кроме нас? — возмутилась Ира. — Миллионы людей будут бороться за свою свободу и независимость. Уже сформированы «террористические» отряды по уничтожению ключевых стратегических объектов TBF — точек обмена трафиком, DNS-серверов, дата-центров и т. д.
— Кстати, кое в чем Семья конкретно лохонулась — за последнее десятилетие они утилизировали почти всю военную технику. Думали, что пипл под колпаком. Теперь TBF нечем дать нам отпор. А мы закупаем оружие у африканцев, не прогнувшихся под Семью, — сказал Макс.
— Значит, восстание имеет шансы на успех. Но что дальше? Рухнет мировая экономика, снова вспыхнут войны и эпидемии. Лучше было оставаться обычным «зомби». Зачем было такое делать? Что теперь будет с человечеством? Опять русский рок, дефицит, голод… По крайней мере, пока я находился в неведении, то был уверен в завтрашнем дне, — сказал я.
— Возможно, ты прав. Но уже ничего не вернуть. Будем плыть по течению.
Часть третья. Рагнарок
Период первый — I–II–III
Глава 1
Старинный лифт стремительно двинулся вниз. Он ехал в неизвестность.
Едем довольно долго, сервер сейчас перегружен. Вечером больше всего игроков. Не удивительно, что эта игра стала такой популярной — только здесь можно испытать настоящий животный страх. Вершина эволюции жанра многопользовательских выживастиков.
«Транспорт» так же резко затормозил. Двери, подлагивая, открылись. Первым вышел Макс:
— Добро пожаловать в «Хеллхол» — форменный ад!
Лифт — проходная точка из мира реального в мир выдуманный, мы называем его дримреальностью. Лифт может доставить игроков в любое место на уровне, все зависит от случая. После того как игроки доставлены на локацию, лифт самоуничтожается, отрезаются все пути к бегству, единственный способ выйти — это смерть.
— Больница? — удивленно сказал Макс.
— Мы здесь еще не были.
Уровни генерируются случайным образом. Никогда не знаешь, где окажешься. И каждый раз события разворачиваются по-разному: появляются новые монстры, оружие, союзники. Эта игра не надоедает — за это ее так полюбили игроки. Средств самообороны, как всегда, нет — их не выдают в начале игры.
— В этот раз играем в команде, по-другому никак.
Да, в последний раз наши сольные партии плачевно закончились. Меня убили три раза, больше нет желания умирать, здесь это не особо кайфово, хоть и не смертельно в буквальном смысле.
Больница. Я наслышан про этот уровень. Три этажа, коридоры, палаты-пыточные с орущими от боли пациентами. Не успеешь оглянуться, как гротескная обугленная медсестра сделает тебе нелегальную пересадку сердца.
В этой игре нет первоначальной задачи. Игра сама придумывает правила для игроков. Можно ожидать чего угодно. Но все же самое главное правило — выжить, не вылететь раньше других. После «смерти» сможешь зайти на сервер только через двое суток.
— Есть план?
— Для начала — найти оружие, а потом…
— Сзади!
Мы повернулись, но за нами ничего не было. Только узкий пустой коридор, заваленный перевернутыми инвалидными колясками.
— Ира, ты чего? — удивленно спросил Макс.
— Я видела, оно было там. Я видела тень.
Ира с нами впервые. Матерые игроки привыкли к теням — они, в общем-то, безобидные. Я-то знаю, что, пока мы не коснемся оружия, на нас никто не нападет. Это негласный закон игры. Но все же без оружия ощущаешь нешуточный дискомфорт.
— Ира, все нормально, — начал ее успокаивать Макс, — здесь и не такое увидишь.
Почему мы взялись за это почти безнадежное дело? Мы пытаемся сделать невозможное — пройти эту игру. Геймеры уже давно свыклись с мыслью, что Хеллхол невозможно пройти, говорят, нужно получать удовольствие он процесса, а не от конечного результата. Но это больше похоже на мазохизм, а умереть здесь вообще страшно. Но игроки возвращаются, и даже после десятка смертей продолжают соревноваться в выживании. Говорят, были не единичные случаи летального исхода в реальной жизни, во время игры. Но я снова здесь, чтобы помочь Максу.
— Слушай, Макс, а ты уверен, что риск того стоит?
— Если есть даже малейшая вероятность, мы должны обязательно проверить.
Не известно, кто создал этот сервер и при каких обстоятельствах, кажется, что и самого сервера не существует. Но все заметили одно — после запуска «Хеллхола» прекратились вспышки аномалий. Возможно, здесь есть какая-то связь. Хотя, скорее всего, это просто совпадение.
Кто-то пустил слух, что игру все же можно пройти. Победитель получит неограниченное количество лутбоксов и сможет встретиться с Криэйтором, так игроки называют неизвестного, создавшего хоррор-сервер. Если это правда, то, пройдя игру, мы сможем узнать ответы на многие интересующие нас вопросы.
Вначале Макс задался целью вычислить сервер, но у него ничего не вышло. Тогда он впал в настоящее безумство, постоянно заходил туда и пытался пройти игру, но у него ничего не получалось. Ни у кого еще не получалось. Мне иногда кажется, что Макс свихнулся — он задался целью уничтожить все дрим-сервера. С момента Революции Неспящих мы только этим и занимаемся.
— Я что-то нашла!
Ира достала пистолет Тульский Токарева из отверстия в стене. Советское старье. С одного допотопного пистолета толку будет мало, кроме того, я почти уверен, что обойма в нем наполовину пустая. Больница — единственный этап, где не нужны фонарики. Здесь всегда светло, но почему-то дневное освещение лишь нагоняет жути. Горы строительной крошки по углам, отсыревшие стены, обнаженная кирпичная кладка, бледно-бирюзовый пыльный кафель, ржавые металлоконструкции и много, очень много засохших пятен крови. Я так и не понял, как Макс собирается пройти игру, да он, наверное, и сам этого не знает. Пока главная задача: не вылететь с сервера и собрать как можно больше снаряжения. В конце коридора раздался протяжный скрип. Ира приготовилась стрелять.
— Ира, твой хват оставляет желать лучшего, вряд ли удастся попасть с такого расстояния, — посетив Хеллхол пару раз, не мог не заметить гиперреализм здешней баллистики.
Рядом была открыта дверь. Первым зашел Макс, потом Ира и я, а где-то далеко позади плелся Витя. Обычный кабинет, в общем-то, ничего особенного: стол завален медицинскими карточками, рядом два косившихся ДСП-шкафа, стулья, холодильник «Днепр».
— Кажется, тут есть что-то, — Макс достал окровавленный нож из мусорной корзины, стоящей под столом. Впрочем, нож тоже может пригодиться.
— Кровь человеческая, — уточнил Макс.
Действительно, красная. Кровь монстра может быть желтого, зеленого, фиолетового, но никак не красного. Видимо, этим ножом убили игрока, скорее всего, другой игрок. Капли дождя выстукивают на подоконнике девятую симфонию Бетховена. Выбраться наружу нереально, уже проверял на других локациях — стекла разбить невозможно.
