Свинцовый небосвод, грязь на тротуаре
Остановился завод — зомби в алкоугаре
Чувствуешь запах гари? Это горение жоп пролетариев
В коммиблоках поселились кровожадные твари
У каждой твари по паре — это серпентарий
Разлагаются заживо и технарь и гуманитарий
В резервуаре — дебилы и гидроцефалы
Где не справился Бог, в дело вступает аб…
Еще шаг и я бы очень больно ушибся — лестничный пролет резко обрывался между третьим и четвертым этажом.
— Прыгнуть с крыши пятиэтажки — не самый надежный вариант, — донесся маловыразительный голос откуда-то сбоку.
— Соглашусь, — обернулся, рядом никого не было. — Скорее всего, это не будет смертельно. Жаль, под рукой нет гигантской мясорубки…
Ответа не последовало. Но мой взгляд привлекла обитая темно-вишневым заменителем кожи дверь с золотым номером 37. Я толкнул дверь, та с оглушительным скрипом отворилась. По ту сторону была чистейшая тьма, что, в общем-то, уже совершенно не пугало. Я направился туда.
Работа примитивных механизмов, шум шестеренок адской машины ласкали слух. О да, это то, о чем я мечтал — гигантские инфернальные механические мандибулы. Я стоял на мостике, с которого обычно прыгают в бассейн, и от падения в адский механизм меня отделяла всего пара шагов. Шок от размалывания будет настолько сильным, что велика вероятность экстренного отключения — в спектральный дример встроен предохранитель, срабатывающий на опасно высокие показатели пульса, давления и прочих признаков жизненной активности. Прелюдии излишни. Просто спрыгнул.
Глава 15
Я с силой выдернул коннектор спектрального дримера из затылка. На моем лбу чувствовалась запекшаяся кровь, видимо, моя собственная. В нос ударила резкая вонь процессов разложения. Тело ломило, дышать было тяжело. Веки слиплись, но, поднажав, я открыл глаза.
Периферийное зрение уловило черный силуэт слева — это был Макс, подключенный к спектральному дримеру. Повернул голову, что сопровождалось хрустом и болезненными ощущениями. Трупное окоченение. Не ясно, сколько дней мы так лежали, но Макс не дышал, скорее всего, уже несколько дней. Попытался пошевелить пальцами — это получилось не сразу. Начал понемногу расшевеливать затекшее тело.
Спустя какое-то время я уже чувствовал в себе силы встать с кресла. Под ногами захрустели таблетки, разбросанные по полу. Вышел в коридор, из гостиной дома доносился громкий звук работающего телевизора.
«До конца света осталось 23 часа 40 минут» — вещал голос с экрана. На диване напротив сидел безжизненный Витя. Мешки под глазами выдавали в нем недельный недосып и беспробудный алкоголизм. Даже на фоне меня, он казался куда более истощенным физически, и, вероятно, морально. Услышав мои шаги, тот обернулся:
— Алекс, это пиздец. Аномалия подчинила всю военную инфраструктуру планеты, десять тысяч ядерных боеголовок будут взорваны одновременно под землей и расколют Землю на несколько частей, — прострочил словно автоматная очередь, и снова уставился в экран.
Пожалуй, только мне сейчас было понятно, что за этим стоял Макс-Маркус. Я подошел ближе, тот больше не реагировал.
— Послушай, — начал я, — не буду пытаться тебя утешать. Хочу лишь сказать, что я сейчас же отправляюсь в Севастополь.
Тот молчал, я продолжил:
— Если в тебе еще остались силы бороться, вероятно, это наш последний шанс на спасение.
— Бро, я в поряде. Расскажешь по дороге, — тот нажал на кнопку пульта, телик замолк.
Я помог Вите встать. Одежда на нем не стиралась много недель и выглядела так, будто ее достали из задницы носорога. То же можно было сказать и про невероятно засаленные и взъерошенные волосы на его голове. Хотя бывало и хуже.
— Есть что-нибудь острое? — спросил я у Вити, тот слегка опешил, разводя руками в стороны. — Ты только не торопись с выводами. Сейчас мы будем проводить ритуал.
Период третий — Севастополь
Глава 1
— Черт, эти птеранодоны повсюду! — прокричал человек в серо-коричневом «восьмибитном» камуфляже.
— Эй, чего вы уставились?! Вам жить надоело? Быстро в укрытие! — нервно проговорил второй солдат, поливающий багряное небо из шестиствольного пулемета Гатлинга.
Алекс, Витя и Маркус стояли ошарашенные, наблюдая ужасающее действо: небеса затмили тысячи агрессивных рукокрылых существ, напоминающих летучих мышей, только значительно больших размеров, их мерзкие пасти издавали не менее мерзкие звуки, чем-то схожие с воем обезьян.
— Ватафак?! — почти синхронно произнесли Витя и Алекс.
— Вы все еще здесь? Быстрее бегите в укрытие! — прокричал тройке солдат, указывая на находящееся где-то в полукилометре дзотообразное здание.
Трое что есть силы рванули в сторону баррикад. Под ногами стелился обожженный множеством взрывов, запятнанный литрами крови, изрядно изрешеченный асфальт. Трудно было не заметить весь масштаб здешней разрухи. Полуразваленная жилплощадь вдоль тротуара норовила обрушиться в любой момент, а некоторые строения уже давно обратились в груды железобетона; на дороге, явно не первый день, валялись перемолотые тела военных, гражданских и монстров. Казалось, боевые действия не прекращались в этом городе уже несколько лет. Приблизившись к некоей конструкции, именуемой «укрытием», путь троице преградило существо, словно дождевой червь выползшее из размокшей почвы.
— Опять этот! — завопил Алекс.
Монстр, напоминающий низкорослого жиробаса, изрядно поеденного мухами, скрипел и чавкал при ходьбе. Из-за явной асимметрии ног он сильно хромал, но передвигался борзо — не прошло и пары секунд, как его двухступенчатые щупальца, растущие из рук-обрубков, уже тянулись к Вите. Тот нечаянно заглянул чудищу в пустую глазницу, голова закружилось, ему чудилось, что он слышит истерические вопли тысяч младенцев… затем тьма. Перед ним по стойке смирно стояла Ира:
— Ира? Ты тоже жива? — радостно проговорил Витя.
— Я действительно любила тебя, но ты отверг мои чувства. Там было так холодно, так одиноко. Я не могла этого больше вынести! — в этот момент что-то хрустнуло, голова Иры неестественно накренилась набок.
— Я тоже тебя…
— Ты предпочел женскую версию своего братана. Вот и ебитесь теперь! — его слова заглушил Ирин искаженный крик, будто многократно пропущенный через эффект дисторшн.
Рядом из темноты возникла еще одна, но уже повешенная посеревшая версия Иры.
— Я рассчитывала, что ты проявишь инициативу, — сказала первая, указывая на болтающееся тело. Неожиданно повешенная копия зашевелилась и впилась безжизненным взглядом в Витю:
— Это на твоей совести, — сказала «неживая» Ира.
