– Спи крепко, милый Пауль, – прошептала она, и я тут же заснул.
Почти заснул. Потому что, засыпая, я снова подумал, что надо всё-таки выяснить, уйдёт ли толстяк Сникерс куда-нибудь и этой ночью. А самое главное: что он будет делать? Ууаа! Но я так устал!
Да, пожалуй, Мюллер и Мейер всё-таки правы и эту кошачью историю я просто придумал. Скорее всего, так и есть. С этой мыслью я успокоился и уснул.
Мне снилась ещё одна миска, полная вкусной еды, а потом классная прогулка в парке. Мейер и Мюллер составляли мне компанию, и мы вместе бегали за белками и кроликами. Взяв след, мы бежали по нему зигзагами, огибая деревья, и если даже в какой-то момент теряли добычу из виду, оставался ещё её запах, и мы продолжали погоню. Да, от настоящей охотничьей собаки, то есть от меня, не уйдёт никто! Опустив нос к земле, я глубоко вдыхал воздух. Белка! Гафф! Я нюхаю след! И… э-э… я снова нюхаю, потому что к запаху белки подмешался новый запах… КОШАЧИЙ! Однозначно!
Я вскочил с лежака, и с меня моментально слетел сон. Я почуял кошку! И не во сне, а здесь, в гостиной, прямо у меня перед носом!
Святое свиное ухо, как такое возможно?! Я испуганно огляделся по сторонам – может, я увижу где-нибудь кота? Нет. Конечно, нет. Но его запах всё же явно доносился до меня.
И тут я догадался – окно! Оно было слегка приоткрыто, и запах кота просачивался сквозь узкую щель! Сникерс снова в саду. Я подбежал к окну, встал на задние лапы и опёрся передними на подоконник.
В этот момент я увидел, как Сникерс спрыгнул с карниза и побежал к лужайке. Гафф! Мне надо бежать за ним! Но как?! Как мне выйти на улицу?!
Я бросил взгляд на щель в окне. Бесполезно. Я хоть и маленький, ведь я ещё щенок, но в эту щель мне всё равно не пролезть.
Кроме того, я не знал, смогу ли я с моими короткими лапками запрыгнуть на подоконник.
Я снова поглядел в сад: Сникерс уже на лужайке. Если я немедленно не выйду на улицу, он убежит и у меня не будет шансов выследить его!
Нет, кто-то должен открыть мне дверь террасы. Я убрал лапы с подоконника и помчался к детям.
Какая радость! Билле так и не стала аккуратнее! Возле её двери опять валялась целая куча одежды, поэтому дверь была приоткрыта.
Я перепрыгнул через одежду и подбежал к кровати.
Гафф, уауу, гафф! Я начал громко скулить.
Через некоторое время Билле проснулась.
– Пауль, что случилось? – спросила она, протирая сонные глаза. – Ты опять боишься ветра? – Она прислушалась. – Но сегодня всё тихо!
Я продолжал скулить и начал подпрыгивать.
– А, понятно – тебе нужно выйти, правильно?
Точно! Сто очков! Умная девочка! Я мгновенно выскочил из её спальни, подбежал к двери террасы и стал царапать по ней лапой. Сонная Билле ковыляла за мной.
– Ну ладно, ладно, – пробормотала она и повернула замок. – Давай быстро! Но не убегай далеко! Иначе у нас будут неприятности. Мама рассердится!
Я?! Убегу?! Да ни за что! Большими прыжками я умчался в темноту и бежал, слушая то, что сообщал мне мой нос.
Глава 10
По следу
Куда же теперь? Я отчётливо различал запах Сникерса, но самого кота нигде не видел. Я стоял перед кустами в конце сада и напряжённо всматривался в ночной мрак. Вскоре мои глаза привыкли к темноте, но это лишь означало, что я видел, что ничего не вижу. Гафф! Куда же делся косматый толстяк?!
Я ещё раз обнюхал всё вокруг себя, и мне показалось, что его след ведёт к большим деревьям в начале парка. И не только его след. Как я и предполагал, Сникерса сопровождали минимум две-три кошки, я чуял их запах. Итак, я продолжил преследование, добежал до конца нашего садика и прополз под маленькой садовой калиткой.
Да, было тесновато, но меня это не остановило. В конце концов, мои предки пролезали и не в такие узкие норы и щели, чтобы схватить барсука или кролика. Уф, ещё полсантиметра – и вот я уже по другую сторону от нашей калитки, в парке.
Кошачий запах доносился всё отчётливее. Я по-прежнему не видел Сникерса, но, возможно, он находился в двух-трёх метрах от меня. Я осторожно прокрался мимо деревьев. Старый кот наверняка где-то здесь! Запахи так усилились, словно прямо перед моим носом заседал целый кошачий конгресс! А потом вдруг РРАЗ! – и запах пропал. Как это понять?
Я ещё раз хорошенько огляделся по сторонам. Никаких следов косматого и остальных! Куда же их черти унесли?!
Вот! Шёпот! Он донёсся до меня словно издалека, но я знал, что кошки где-то совсем рядом. Шорохи, еле различимые шорохи – но от моих превосходных ушей не укроется ничего.
Гафф, сосредоточься, Пауль фон Таксенвальд! Я чутко вслушивался в ночь. И действительно – чем больше напрягал слух, тем больше мне казалось, что я слышу голоса. Далёкие «МЯУ» и «МУРР».
Кошачьи голоса! Точно!
Но откуда они доносятся?
Я ещё раз обнюхал всю землю между двумя высокими деревьями, начиная с того места, где кошачий запах ещё был отчётливым, и до того, где след внезапно обрывался.
И тут – ОПЛЯ! – я споткнулся лапой об очень гладкий большой камень и упал прямо на свой чуткий нос.
Ауа!
Вскочив на лапы, я внимательно присмотрелся. Это был не камень. Это было что-то вроде трубы. Да что там – это и БЫЛА труба! Действительно, между корней двух деревьев торчала большая труба, и из неё слышался гул голосов. Точно слышался!
Я обнюхал края трубы. Кошки! Кошки! КОШКИ! Я не ошибся: Сникерс и его приятели наверняка исчезли в этой трубе. Я осторожно сунул в неё голову. Там была кромешная темень, я абсолютно ничего не видел, но обрывки разговора стали отчётливее.
Дети в беде… вести наблюдение на территории парка… героические усилия… благодарим спасателей…
Я абсолютно ничего не понял, но от волнения у меня засвербело в носу, словно я сунул его в муравейник. Мне стало ясно: Сникерс торчал где-то на другом конце этой трубы, и мне надо выяснить, что там делает старый кот. А для этого у меня есть единственная возможность: я должен сам пролезть через эту трубу, гафф-ауау-гафф!
Да, такая перспектива не выглядела приятной. Но я не был бы Паулем фон Таксенвальдом, если бы испугался испытания. Я сунул в трубу голову и осторожно пополз вперёд. Труба оказалась довольно узкой. Как же тут пролез толстый кот? Ещё в ней было жарко и душно, мне не хватало воздуха – мучение, да и только. Но я всё равно полз и полз в темноту, приближаясь к голосам.
Мне казалось, что я ползу уже целую вечность, но тут мой нос почувствовал прохладу и чуть ли не ветерок. Стало светлее – я дополз до конца трубы и осторожно высунул из неё голову: я не сомневался, что Сникерс вряд ли будет в восторге от моего появления, так что лучше, если он меня не увидит.
