– Вполне представляю, – услужливо кивнул Джонс. В его душе вспыхнуло нечто вроде надежды, но Матимус внезапно с силой ударил тростью о пол, и надежда угасла.
– Ты продался, доктор, – заявил он. – Ты продал нашу безопасность за иллюзию славы. Случившееся с «Орхидеей» потребовало проведения контроля. Контролеры на наших базах, доктор! Контролеры Альянса, обшаривающие и копирующие наши файлы! Нарушающие равновесие сил благодаря лазейке, которую дал им член Клана!
– Я не собирался… ведь исследования привода… неудачный эксперимент не означает…
– Молчать! – прошипел Ибериус, и Гарпаго в страхе замолк. – Речь не только об «Орхидее», – продолжал старший советник. – Речь идет о необходимом в процессе следствия факте снятия печати с твоих исследований. Они были незаконны, Джонс! Незаконные эксперименты с Глубиной! Добровольцы из числа заключенных для преодоления Глубины в сознании?! О чем ты вообще думал, глупец?! Думаешь, у нас был выход? Когда выяснилось, что ты творил, нам пришлось открыть доступ к твоим экспериментам. А ведь ты прекрасно знаешь, что все взаимосвязано. После обнаружения отдельных фактов нарушения закона нужно показать всю картину в совокупности. А совокупность, доктор, – это мы! Совокупность – это мы! На этом все, – добавил Матимус, глядя на окаменевшего Гарпаго. – Ты изгнан из Научного клана. Я не могу лишить тебя титула и права на профессию, но он останется для тебя лишь напоминанием о том, кем ты когда-то был. Данные о тебе будут вброшены в Поток вместе с информацией, что ты действовал без полномочий со стороны Клана. О тебе скажут правду.
– Какую правду? – заикаясь, пробормотал доктор. Ибериус Матимус направил на него трость.
– Правду о том, что ты трус, Джонс. Трус, который втайне проводил свои эксперименты, боясь нашего справедливого осуждения. Трус, которому не хватило смелости прийти и сознаться в своих грехах, пока не стало слишком поздно. Трус, которому до конца жизни придется играть роль труса, прячущегося по закоулкам Выжженной Галактики. А теперь уходи, и никогда больше не возвращайся.
Ситуация выглядела не лучшим образом.
Машина вела их спокойно, все время целясь лишь в Миртона, но наблюдавший за происходящим через камеры Хаб Тански не дал себя обмануть. Он не сомневался, что в случае необходимости эта Напасть с легкостью справится с остальной командой. Движения Машины выглядели энергичными и уверенными. Хаб думал о том, насколько она быстрее человека. И сколько еще осталось патронов в отобранном у Эрин «зибексе».
Во время истории со стрипсом револьвер не выстрелил ни разу – значит, если потом Хакль стреляла дважды, в нем должны были остаться еще четыре пули. Членов команды было пятеро. Если машина рассуждает логично – а это, скорее всего, так и есть, – то наверняка оставит себе напоследок перепуганного доктора Гарпаго и расшибет ему башку рукояткой. «Потом останусь еще я, – криво усмехнулся Хаб. – Но меня она убить не успеет – до этого я взорву «Ленточку». Сделаю, что захочу, – решил он. – Никто не станет мной командовать. Об этом не может быть и речи».
Пока, однако, он лишь сидел и смотрел, как вся веселая компания входит в стазис-навигаторскую.
– Три минуты, – прошептал Месье.
– В таком случае не будем тратить зря время, – решила Машина. – Капитан, садитесь в свое кресло. Первый пилот – эта женщина? А астролокатор?
– Это я, – еле слышно проговорила Пинслип.
– А нам как к тебе обращаться? – спросил Грюнвальд, медленно садясь в кресло.
– Она называет меня Арсидом, – заявила Машина, показывая на Пин. – Она утверждает, что знала меня под данной спецификацией. Хорошее название. Буду Арсидом.
– Ты знала… это? – удивленно прошептала Хакль.
Вайз покачала головой.
– Не его. Кого-то… другого.
– Не совсем, – поправил ее Арсид. – Но это не был я.
– Две минуты, – сообщил Месье. – Не знаю, какие у тебя планы, Арсид или как тебя там зовут, но стрипсы сейчас…
– Капитан Грюнвальд, – прервала его Машина, – кто такие стрипсы и какова наша ситуация?
Грюнвальд молчал.
– Стрипсы – это секта поклонников технологии, – быстро ответила Эрин Хакль, не обращая внимания на каменный взгляд Миртона. – Они поклоняются Машинам, так что с радостью поцелуют тебя в твою искусственную задницу. Они киборги. Мы находимся в выжженном секторе. Здесь часть их флота. Мы должны были передать им тебя в обмен на ремонт корабля и оплату.
– Что-нибудь еще?
– Нет, – сказал Грюнвальд. – Ничего такого, что могло бы тебя интересовать.
– Полминуты, – глухо сообщил Месье.
– Полминуты до чего? – спросил Арсид, бросив взгляд на механика.
– Двадцать секунд до начала маневра взятия курса к локационным буям сектора, – вмешалась Хакль. – Мы должны были передать тебя в следующем секторе. Мы решили, что здесь для нас слишком опасно.
– Хорошо, – сказал Арсид. – Планы меняются. Господин капитан Грюнвальд, прошу освободить капитанское кресло. Вы понижены в должности до второго пилота. Прошу занять соответствующее место. Я беру на себя командование и навигацию. Сердце?
– Чего?
– Сейчас я подключусь к навигационной консоли корабля и его системам. В вашу компетенцию пока не вмешиваюсь, так что прошу ничего не взрывать. Это было бы неразумно. Понятно?
– Да.
– Прекрасно. В таком случае начинаем.
Машина села в кресло, которое освободил Миртон, и коснулась консоли левой рукой, продолжая держать Грюнвальда на мушке.
– Кабели и порты доступа, – удовлетворенно заметила она. – После стольких лет – стандартные входы? Есть небольшие изменения, но я сумею их обойти. Хорошо.
– Крейсеры стрипсов включают тягу, – сообщила Эрин. – Они нас вызывают.
– Прошу передать, что мы начинаем маневр и просим сопровождения, – сказал Арсид. Его приятный юношеский голос звучал почти по-домашнему. – А я пока что… подключусь. Готово.
И тут начался настоящий ад.
Сперва Хаб Тански не понимал, что происходит.
Мониторы Сердца вспыхнули миллионами пиктограмм и, к ужасу Хаба, строчек машинного языка. «Сукин сын нас обманывает, – понял он. – Он перехватывает полный контроль над кораблем!» Но прежде чем он успел задуматься над последствиями этого факта, на «Ленточке» исчезла искусственная гравитация.
Тански повис в воздухе, в ужасе размахивая руками и пытаясь дотянуться до внезапно далекой клавиатуры. «Самоуничтожение, – решил он. – Быстрее!»
Гравитация и работоспособность систем вернулись так же внезапно, как и исчезли, а потом «Ленточка» устремилась вниз, к границе безопасного региона. Затем она взмыла вверх, чтобы тут же отлететь в сторону и закружиться в безумном пируэте. Только что лишившиеся нагрузки антигравитоны с трудом приспосабливались к внезапным переменам направления, задыхаясь от перенапряжения. Хаб упал, хватаясь за край консоли, и с трудом поднялся, на ощупь нашаривая ремни кресла.
