– Что за… – простонал он, застегивая защелку. Кресло отрегулировало степень натяжения ремня, и Тански, все еще раскачиваясь то влево, то вправо, взглянул на мониторы. Один постоянно показывал стазис-навигаторскую, заполненную теперь беспорядочно валяющимися телами. Лишь Машина держалась за консоль, но вид у нее был такой, будто ни на что другое она была не способна.
– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – загрохотало в микрофоне. – Необходимо объяснение проводимых маневров. Необходима немедленная связь.
Хаб фыркнул. Прыгун все еще трясло – неужели Машина повредила антигравитоны? У половины систем словно началась икота. Он слышал по интеркому крики из стазис-навигаторской, но не мог понять, кто и что кричит. С трудом, пытаясь справиться с дрожью, он дотронулся до клавиатуры. Выхода не оставалось – если он собирался что-то запрограммировать, необходимо было подключиться через нейроконнектор.
Пальцы скользили по клавишам. Он потянулся к порту доступа, и в то же мгновение их придавило невероятной тяжестью.
Рука Тански словно превратилась в чугунную глыбу, легкие с усилием ловили воздух. Он не знал, сколько «же» составляет перегрузка, но не сомневался, что она еще возрастет. Крики по интеркому внезапно смолкли – как ножом отрезало, а «Ленточка» начала отдаляться от флота стрипсов, летя странными зигзагами, вращаясь вокруг собственной оси и давясь энергией реактора, выплевываемой дюзами в приступе болезненного кашля.
– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – повторил интерком. – Необходимо немедленное прекращение маневров. Необходима немедленная связь. Необходимо предупреждение. Обнаружено несоответствие. Обнаружено нарушение чистоты.
– Говорит крейсер «Барзах» Флота Зеро, – послышался второй голос, практически неотличимый от первого. – Подтверждено несоответствие и нарушение чистоты. Необходима информация о проведенной симуляции. Анализ завершен. Шанс успешного завершения торговых переговоров демонстрирует тенденцию к снижению и составляет десять целых пять десятых процента. Отказ от завершения торговых переговоров не принимается. Груз должен стать частью Симуляционной Технологии Развития Интеллекта Постчеловечества.
«Вот разболтались», – из последних сил подумал Тански. Он уже понял, что до порта ему не добраться: тело казалось каменным, и он думал о том, не означает ли внезапно услышанный им тихий треск, что у него ломаются ребра.
– Необходима информация об отправке перехватывающей эскадры, – добавил голос. – Необходима связь. Необходимо объяснение.
Они здесь, понял Хаб. Он уже видел их на мониторе – маленькие точки истребителей Флота Зеро на скане окрестного космоса. Несколько автоматических дронов, несколько яйцевидных истребителей с одним двигателем. Насколько он помнил, на них имелись простые, но действенные приводы ядерного типа, турбинные пушки и усиленные лазеры. «„Киберы“, – вспомнил он. – Они прикончат нас „киберами“. Что за дурацкое название для истребителей…» Он судорожно откашлялся, в ужасе обнаружив, что у него покраснела слюна.
Нужно было что-то делать, но порт доступа все еще был далеко, слишком далеко, чтобы хотя бы его коснуться, а тем более подключиться. Их разделял океан полного боли пространства, тянувшего вниз и придавливавшего тело словно могильная плита.
«Достаточно было бы положить на него руку, – подумал Хаб. – Дистанционное соединение с персоналем, плохого качества, рискующее прерваться… но все же лучше, чем ничего. В ладони есть датчик, полезный в случае геносчитывателей. Для открытия дверей достаточно одних лишь генов, но именно беспроводная связь с персоналем подтверждает личность. Если только дотянусь до порта – перейду в аварийный режим и возобновлю работу антигравитонов.
Вот только я не дотянусь. Что за Напасть…»
Он снова начал поднимать руку, сантиметр за сантиметром, почти видя, как конечность выгибается вниз. Прыгун летел вверх, соответственно, тянуло вниз; что будет, если он внезапно рухнет как камень или совершит очередной пируэт? Тански выругался, но ругательство превратилось в невнятное бормотание, перед глазами появилась испещренная кровавыми пятнышками темная пелена.
Внезапно что-то снова затрещало, и Хаб увидел, как из его кармана вылетает пачка неокурева. Никотиновые палочки рассыпались в воздухе, часть ударилась о мониторы и банки памяти Сердца, разламываясь на куски. И это оказалось последней каплей – разъяренный Тански наклонился и хлопнул ладонью по порту, на мгновение прыгнув внутрь системы.
Его встретил хаос.
Хаб видел его лишь долю секунды, но графические надстройки сыпали пикселями, дрожали от напряжения, создавая призрачные структуры, копии копий, размазываясь разноцветными полосами. «Импринт, – вдруг понял он. – Машина сражается с импринтом Грюнвальда! Если бы не он, она давно бы уже овладела этим напастным кораблем!»
Не теряя времени, Хаб воспользовался аварийной лазейкой и, уже выходя из дистанционного подключения, оживил антигравитоны жесткой командой рестарта основных систем «Ленточки».
«Успел», – удивленно подумал он, покачиваясь на границе уходящего сознания.
Месье свалился первым. Грюнвальд, Хакль и Вайз сидели в креслах, в соответствии с указанием Машины. Ему же, как и Гарпаго, приходилось стоять, беспомощно глядя на то, что механический демон вытворяет с их кораблем. Когда «Ленточка» резко дернулась и начался цирк с гравитацией, механик полетел назад, грохнувшись головой о нанитовое неостекло. Ему не повезло – удар пришелся почти в то же самое место, куда до этого врезала ему Пинслип.
Жуткая боль на мгновение лишила его чувств. Застонав, Месье схватился за голову. А потом он взлетел вверх.
Собственно, взлетели все, может, за исключением Эрин и Машины. Хакль застегнула ремни сразу же, как только села в кресло первого пилота – профессиональный рефлекс оказался весьма полезным. Машина удержалась за навигационную консоль. Рот ее раскрылся в беззвучном крике, лицо исказилось, словно разбитое внезапным параличом.
«Ленточка» начала вращаться то падая вниз, то взмывая вверх, то дергаясь в сторону. Пинслип беспомощно размахивала руками, пытаясь найти хоть что-то, от чего можно было оттолкнуться. Миртон протягивал руки к Вайз, так что они почти соприкасались кончиками пальцев. Если бы им удалось схватиться за руки, они могли бы оттолкнуться друг от друга и прижаться к стенам. Хуже всего приходилось, пожалуй, только доктору Гарпаго, который по странному стечению обстоятельств – наверняка из-за трусливой попытки тайком выбраться задом из стазис-навигаторской – полетел в глубь коридора главной палубы.
А потом гравитация вернулась – и все они камнем рухнули наземь.
Пин вскрикнула, упав на поврежденную до этого руку, которую она теперь придавливала своим весом. К Месье судьба оказалась благосклонна – механик упал с относительно небольшой высоты благодаря тому, что до этого оттолкнулся ногой от неостекла. Его тяжелое тело свалилось возле Вайз и ряда генокомпьютеров, прилегавших к неостеклу наподобие небольшой стенки в форме перевернутой буквы U.
