– А как я их перенесу на нижнюю палубу?
– Есть небольшой служебный шлюз по левому борту, – сообщил искин. – Можешь их там оставить. Остальным я займусь сама, птичка моя.
– Ты уже знаешь, где мы?
На этот раз в интеркоме раздалось раздраженное фырканье.
– Не знаю, поместится ли все это у меня в голове, милая. Может, и не сумею – столько тут планов и карт… Может, будь у меня настоящая голова. Тогда…
– Ладно, успокойся, – поморщилась Блум. Невероятно – она извинялась перед искином! – У тебя есть голова, ноги и даже сексуальная задница, если хочешь, – она направилась в сторону лазарета. – Сейчас перенесу тела, а ты попробуй поискать локационные буи.
– Тут темно. И звездочки виднеются…
– Во имя Ушедших, Тетка! Нас может преследовать целая флотилия напастных элохимов! Хочешь, чтобы тебя запихнули в систему автоматической открывалки для консервов?!
– Уже ищу! Просто не понимаю, не понимаю… Что она… милая моя, творит… – Голос Тетки превратился в недовольное бормотание. Вздохнув, Блум открыла дверь лазарета.
Следующие лазурные полчаса стали одними из самых неприятных в ее жизни. Тело элохима она просто перенесла к указанному Теткой шлюзу, даже не позаботившись о том, чтобы во что-то его завернуть, но Гам… У нее ничего толком не получалось, и в какой-то момент она даже расплакалась, пытаясь завернуть пограничника в два найденных в лазарете одеяла. Ткань была белая и быстро испачкалась кровью. Хуже того, после перетаскивания тел ее ждала еще уборка… К счастью, она быстро нашла щетку, тряпки и дезинфицирующие средства.
Запах исчез, так же как и засохшая на полу грязь. Однако вместо того, чтобы бросить грязные тряпки в маленькую стиральную машину в каюте Гама, она тоже оставила их в шлюзе, надеясь, что пограничник не будет иметь к ней претензий за то, что она выбросит его в космос вместе с мусором. Так или иначе, она была вынуждена предать его пустоте вместе с телом элохима. Когда все закончилось, она посмотрела вслед Гаму, элохиму и бесформенным кускам одеял, которые поглощала пронизанная холодными точками звезд чернота.
– До свидания, – прошептала она, снова закрывая шлюз. Лишь тогда она села на пол и тупо уставилась в пространство перед собой, пока чуткая Тетка не вывела из состояния стазиса Голода, который подбежал к Керк и громко замяукал, требуя, чтобы его приласкали. Девушка уткнулась лицом в шерсть мурлычущего кота.
– Вот мы и остались одни, – сказала она. – Идем, всадник Апокалипсиса. Узнаем, где мы.
– Нас снесло, птичка моя, – сообщила ей Тетка около часа спустя, когда Блум закусывала белковой едой в кают-компании. Накормленный своим любимым лакомством – паштетом с якобы настоящей терранской говядиной, Голод сидел на столе, то и дело бросая грустный взгляд на пустое место, которое обычно занимал пограничник. – Недалеко, на несколько миллионов километров от главной трассы. Движение большое, но не здесь, сокровище мое, не здесь.
– Как скоро мы туда долетим? Я хочу выбраться из этой пустоты.
– На полной тяге? Через несколько часов, милая. Через несколько лазурных часиков. Я тут пока еще учусь, – тараторила Тетка. – Трудно, ой, трудно!
– Хватит жаловаться, а то все данные тебе в реестре перемешаю, – фыркнула Керк, но искин достаточно хорошо ее знал, чтобы понимать, что ее угрозы ничего не стоят. – Настрой полет. Пойду, пожалуй, вздремну.
– Ясное дело. Спи, милая, спи. Я тут послежу.
– Смотри, поставлю тебе голос наемника пятидесяти лет с лишним, – предупредила Блум, вставая из-за стола и забирая с собой Голода. – Будешь все так же нести чушь, только голосом пропитого мужика после двадцати инфарктов.
«Темный кристалл» плыл в космических просторах так, как и обещала Тетка: на полной тяге, улавливая датчиками отдаленное движение множества кораблей. Все указывало на то, что они приближаются к более цивилизованным секторам или оживленной трассе, хотя корабль не обнаружил никаких солнечных систем. Керк надеялась, что поблизости находится одна из промежуточных станций, принадлежащих Погранохране или Альянсу.
Тетка бегло проверила состояние кредитных единиц главного компьютера. Похоже было, что из-за юнитов пока можно не переживать – Погранохрана обладала чем-то вроде абонемента на пользование зарядными установками для реактора, и все это благодаря предоставлению доступа к собственным заставам затерянным в космосе кораблям Альянса. Тетка пыталась проинформировать об этом Керк, как и о десятках других малосущественных вещей, но Блум уже ее не слышала – она спала.
Ей снился ее первый визит в Центр Собрания на окраине Прима. На этот раз все выглядело иначе – припарковав свой антигравитационный скутер, она направилась к холодному серому зданию, чувствуя, что что-то не так. Окрестности, как и в реальности, были пустые, унылые и серые, но все же другие. Логика сна тем не менее велела ей идти дальше, и в конце концов она оказалась в сверкающем белизной коридоре, находившемся под наблюдением голокамер.
Вновь вспыхнула зеленая линия, указывающая направление, и вновь Керк вошла в помещение, где сидела одетая в белую, слегка грязноватую мантию сектантка. Ровно подстриженные белые волосы окружали ее серое костистое лицо, вглядывавшееся в Блум холодными выжидающими глазами.
– Это все насчет тебя, – сектантка похлопала по одной из набитых документами папок. Сон воспроизводил прежние события с достойной восхищения точностью. – Мы всегда проверяем потенциальных кандидатов. Садись, – она показала на стул. Керк пожала плечами.
– Я хотела только пройти испытания.
– Конечно, – согласилась женщина, наклоняясь за разъемом тестирующей машины, но не встала и не протянула разъем Керк. Сон задрожал и пошел волнами. – Не делай этого.
– Прошу прощения? – удивилась Керк, начиная ощущать знакомую дрожь, предупреждавшую об опасности.
– Не делай этого, – снова услышала она.
– Чего я не должна делать? – спросила Керк, и женщина вдруг встала. Лица ее, скрытого за белыми волосами, не было видно, но палец указывал куда-то вперед, и Блум обернулась, силясь понять, что пытается показать ей женщина.
Она увидела пустоту – пространство Выжженной Галактики, заполненное умирающими звездами. Все они гасли – центры солнечных систем бледнели один за другим. Остатки уцелевших планет погружались в Черноту.
– Не делай этого, – повторила женщина. – Не делай этого, Керк. Не освобождай его.
– Кого? – спросила она, но сон начал распадаться посреди отдаленного гула и пронзительного писка. – Кого?!
– Сближение, – сообщила женщина голосом Тетки. – У нас сближение, милая. Проснись, проснись!
– Что? – пробормотала Блум, приподнимаясь на койке и потирая глаза.
– Сближение, сближение у нас, сладенькая моя! Вставай, вставай!
– Какое еще сближение?
– Что-то к нам летит!
