«Великолепно», – подумала Хакль. Токката мог отдавать любые приказы, но Леонид уже их не слушал, поднявшись с кресла при первых же словах капитана. Обернувшись, она увидела лишь удаляющуюся спину Буковского, который явно направлялся в сторону офицерских кают, и судорожно сглотнула.
Теперь ей предстояло разгребать дерьмо самой.
– Хакль, – голос Баты звучал почти дружелюбно, но она поняла, что он уже больше не ест, и шутки закончились. – Ты отказываешься выполнить приказ?
– Я… – начала она, но он не дал ей договорить.
– На корабле, подобном «Суматохе», – продолжил он, – я требую не только исполнения приказов. Я требую доверия. Доверия к своему командиру. У тебя еще остались какие-то сомнения, Хакль?
Она закрыла глаза, а когда снова их открыла, увидела летящие к ним прыгуны и отчаянно пытающиеся набрать скорость транспортники. Искин докладывал, что у них слишком мало энергии для глубинного прыжка. «Им не сбежать, – в отчаянии подумала она. – А я солдат, или, по крайней мере, пытаюсь им быть. И солдат исполняет приказ».
– Нет, господин капитан, – ответила она и нажала кнопку. На голограмме появились веселые черточки летящих ракет. Кнопку можно было отпустить – теперь уже стало ясно, что это тест на верность. Сразу после выстрела в дело вступила боевая рубка, а Эрин предстояло заняться маневрами вместе с явившейся вместо Леонида Сюзи Винтер, стройной улыбчивой девушкой, которая тут же ей подмигнула.
– Что, яйца подвели? – хихикнула она, хватаясь за ручку Буковского. – Ну а я уж как-нибудь без них. Поехали!
И они поехали.
Минут пятнадцать спустя, когда от транспортников и прыгунов остались лишь медленно парящие в космосе остовы, Хакль вызвали в капитанскую каюту. Она поднялась с кресла, все еще продолжая видеть перед глазами разорванные куски кораблей и танцующие в пустоте маленькие, словно фарфоровые, фигурки. Голограмма изображала тела убитых в виде небольших точек, почти неразличимых на фоне космоса, но пристальный взгляд мог увидеть сквозь неостекло несколько больше.
– Что, старик на ковер зовет? – спросила Сюзи, но Эрин никак не отреагировала, двинувшись к двери словно автомат. Заместительница первого пилота пожала плечами и склонилась над навигационной консолью.
«Суматоха» была кораблем не столько ухоженным, сколько полным изящества. На полу в коридорах лежали ковры, а у стен стояли цветы в закрепленных горшках, над которыми висели картины с родных планет офицерского состава. Где-то там был и прекрасный, спокойный образ Персеи – планеты серебристых холмов. «Интересно, где висит картина Буковского? – промелькнуло в мыслях Эрин. – И когда ее снимут?»
Пройдя около тридцати шагов, она остановилась перед простой гидравлической дверью и, нажав кнопку звонка, вытянулась по стойке смирно. Десять секунд спустя дверь почти бесшумно ушла в потолок, и второй пилот «Суматохи» перешагнула порог.
В капитанской каюте Токкаты она была лишь однажды, во время «приветственного обеда». Стремясь создать приятную семейную атмосферу, капитан иногда заменял стюарда, подавая блюда – впрочем, исключительно удавшиеся. Теперь он сидел за своим компьютерным столом, оборудованным системой наблюдения за всеми секторами корабля, и просматривал какие-то документы, доставая их из лежавшей на столе папки. Это были распечатки, а не обычные голограммы или плоскофильмы на экране проектора – так называемые «документы на настоящей бумаге». Рядом мерцала голограмма с какими-то приказами, наверняка от Альянса. Эрин видела их словно в тумане.
– Вольно, – сказал капитан. – Я просмотрел твои бумаги, Хакль. Выпить хочешь?
Вопрос застиг ее врасплох, и она сперва покачала головой, но внезапно ответила, удивляясь самой себе:
– Была бы вам крайне признательна, господин капитан.
– Само собой, – Бата отложил документы и, встав из-за стола, подошел ко встроенному в стену бару, составлявшему часть монолитного корпуса искусно спроектированной мебельной стенки. – Ты заслужила. Первый раз, да? Естественно, я не про алкоголь.
– Да, господин капитан.
Он налил ей бокал прозрачной жидкости, напоминавшей обычную воду. Подождав, пока капитан выпьет сам, она опрокинула содержимое бокала в рот и тут же почувствовала, как горло обжигает жидким огнем. Эрин закашлялась, с трудом сдерживая слезы.
– Спирт, – пояснил Токката. – Сейчас пройдет.
Она кивнула.
– Еще? – спросил он, но, видя, что она все еще приходит в себя, с довольным видом направился к ней вокруг стола. С такого расстояния хорошо было видно, какой он толстый. В воздухе между ними ощущался легкий запах кислого пота. – Я доволен тобой, Хакль, – заявил он. – Ты отлично справилась с задачей.
– Спасибо, господин капитан.
– Можешь не благодарить, – он махнул рукой. – Если я тебе говорю, что доволен – значит, так и есть. А что касается твоих бумаг – они просто отменные. Прекрасные оценки в Академии, выдающиеся достижения на симуляторах… Ты проходила подготовку у Астры Кармокен?
– Да, господин капитан.
– Настоящая средневековая сука, – хихикнул он, явно довольный собой. Казалось, будто у него светятся белки глаз. Неужели он был пьян? Только что выпитый спирт успокаивал, но и, как ни странно, позволял трезво взглянуть на окружающее. «Похоже, он и вправду поддатый, – решила она. – Не особо, но слегка под мухой. Впрочем, какое мне…»
– Так мы ее называли, – продолжал Токката. – Бурая сука. Она здорово нас гоняла в Академии. Ходили слухи, будто она организовала себе нелегальную кибернетическую поддержку у стрипсов. Представляешь? Так или иначе, баба она была крайне неприятная, но специалист прекрасный. Когда я узнал, что это она написала рекомендацию, я взял тебя не задумываясь, – он замолчал, ожидая улыбки Хакль, но та сумела лишь скривить губы. Явно приняв гримасу за искреннюю, он продолжил: – Не то что этого придурка Буковского. Как ты понимаешь, его ждет суд. Может, ему ничего и не будет, такое уже случалось, но карьеру его можно считать законченной.
– Он полагал, что на борту транспортников гражданские, – начала Эрин, но Бата махнул рукой, и она закрыла рот.
– Не его дело что-то полагать, – заявил он. – На «Суматохе» правила устанавливаю я. Мы в составе Специальных сил Контроля Альянса, Напасть их дери! У нас есть свои обязательства! – почти прорычал он и, словно поняв, что слегка переборщил, снова небрежно махнул рукой. – Та система, Глизе как-ее-там… – продолжал он уже спокойнее, – одна из систем, приспособленных для отбытия наказаний. Как тебе известно, Контроль Альянса, да и сама Лазурь прекрасно осознают, что количество терраформированных планет в Выжженной Галактике крайне ограничено. Большинство безвозвратно уничтожено. Для заселения непригодны целые территории – когда-то все это называли даже не Пепелищем, а Опустошением, и вполне справедливо… – Бата рыгнул, и в воздухе разнесся запах миндаля. – Другие доступные планеты мертвы и бесплодны, – пояснил он. – Никто уже не будет их терраформировать. Нужной технологией обладала лишь Старая Империя, а Машины могли значительно сократить время ее применения. Это забытая техника, только пытающаяся возродиться. Однако микроскопическая часть систем все же сохранилась, и именно в них живет сегодня человечество – на планетах, о которых во время войны забыли Машины.
