– Ну и? – поторопил его Кайт.
Натрий пожал плечами.
– «Синхронизация», как оказалось, представляла собой описание новой компьютерно-глубинной сети, которой планировалось заменить действующую сеть, то есть Поток, – объяснил он. – Но это была не обычная сеть. Она создавалась на основе найденной старой технологии Машин, при технической поддержке стрипсов. От Потока она отличалась тем, что встроенное в нее программное обеспечение включало в себя новую разновидность искина – некастрированные искины, но… принцип их действия трудно было понять. По сути, это вообще не был искусственный интеллект. Предполагаю, что речь шла о кастрированных искинах Иных. Все это лишь рассуждения… но проблема не в этом. Новая сеть должна была не только успешно объединить системы Альянса в единое целое, но и получить над ними полный контроль – наподобие вируса. Альянс контролировал бы все: уровни доступа, блокировку приводов и энергии реакторов, спутники, зонды, программы. В любой момент он мог бы полностью «погрузить во тьму» мятежные системы, по сути отбросив их во времена до Империи, а может, и Терранской эпохи, – и тем самым решить проблему, как это именовалось в отчете, «неподчинения Внешних систем». Из файлов мы узнали о попытках запустить «Синхронизацию», – продолжал Нат в наступившей мертвой тишине. – Однако акция по замене Потока подверглась саботажу. Кто-то – некая организация или мятежный генокомпьютерщик – постарался, чтобы все предприятие взлетело на воздух. В буквальном смысле. А потом… потом с нами связалась группа, совершившая этот саботаж. Они знали, что нам известно о том отчете, и показали нам значительно больше – планы по воскрешению Старой Империи и быстрой аннексии Пограничных герцогств, которые в Альянсе уже называют «мятежными системами».
– Ложа, – кашлянул Тельсес. – Ты говоришь о Ложе, мой мальчик. О подпольной организации, которой не существует.
– Да, – кивнул Натрий. – Я говорю о Ложе. Но она существует, капитан. Я сам к ней принадлежу. И вы тоже. Хотите вы этого или нет, но в данный момент вы участвуете в операции по перехвату машинной технологии, которая может повлиять на дальнейшую судьбу Гатларка, Исемина и других исторических систем.
Снова наступила тишина, нарушаемая лишь шарканьем подошв Киприана.
– Сори, – еле слышно проговорил Тельсес, – принеси мне водки, женщина. У меня уже фляжка пустая. А ты, Киприан, откупорь наконец это вино, или я встану и всажу тебе штопор в глубинный привод. Напасть тебя дери, парень!
– Капитан…
– Молчи! Мне нужно выпить. Такого на трезвую голову не обдумаешь.
– Я прошу только об одном глубинном прыжке, – начал объяснять Нат. – На границу сектора 32С. Мы найдем тот прыгун, заберем с него то, что они стащили с того «призрака», и конец всему.
– «Конец всему»? Ничего себе! Сори! Где водка и Пальм?
– Пальм уже здесь, капитан.
– А водка?
– Водки не будет.
– Напасть тебя дери, женщина! Типси! Подойди сюда! Сколько у нас энергии в реакторе? Хватит нам на прыжок?
– На один, господин капитан. Из резерва. Неполный, то есть в нашем случае где-то пять… нет… четыре с половиной световых года. Либо два совсем коротких, – седой карлик поскреб голову, будто пытаясь что-то посчитать в уме. Кайт Тельсес раздраженно махнул рукой.
– Возьми этого мятежника и сепаратиста, члена Ложи и напастного принца, от которого у нас одни сраные проблемы, и выясни у него, какой фрагмент сектора 32С привиделся ему в его психофизическом бреду. Без моего приказа, однако, никуда не прыгать!
– 32С? Это же…
– Я же сказал: никуда не прыгать без моего приказа! Я еще не принял решение. С тем же успехом мы можем вернуться на Гатларк, – он наклонился к Нату. – Я всегда тебе доверял, мой мальчик, но, похоже, ты просишь слишком многого, да еще и ссылаешься на какую-то теорию заговора. Моя команда не позволит себя в это втянуть лишь потому, что у тебя какие-то… не обижайся, бредовые видения.
– Речь только о границе сектора!
– Потому я пока и раздумываю. Если то, что ты говоришь, истинно на двадцать процентов, или даже на пятнадцать – я мог бы туда прыгнуть. Я ничего от этого не теряю, не считая вероятного дипломатического конфликта со стрипсами. К счастью, они не заинтересованы в том, чтобы обращать в свою веру старых пердунов. Хуже другое – потом нам придется торчать там, пока не зарядится реактор, и одной лишь Напасти ведомо, как долго. – Кайт Тельсес с трудом сдержал приступ кашля. – У меня от этих речей в горле пересохло. Сори!
– Да, капитан?
– Подойди, будь так любезна, и откупорь вино. Киприан, похоже, умер.
Тартус Фим знал, что разговор с Малькольмом Джейнисом будет не из приятных, и ожидал, что тот может несколько затянуться.
Пока что, спустившись с верхней палубы и покинув автономную каюту Маделлы Нокс, они шли по главной палубе «Няни» в неопределенном направлении. «Подробности, – решил Тартус. – Важны подробности». Он начал озираться по сторонам, словно угодившая в ловушку крыса, пытаясь запомнить как можно больше.
«Няня», как он уже успел заметить, не была обычным кораблем. Строившиеся на Объединенных космических заводах Астиса Кореля эсминцы – как и большинство кораблей тоннажем не выше крейсера – имели составную структуру. Главная палуба была соединена с боевой рубкой, соединенной, в свою очередь, с Сердцем. Дополнительные компьютерные станции стояли на средней палубе, где также висели стазис-ремни для остальной команды, подключенные к счетчику. Машинное отделение располагалось на нижней палубе, вместе с реактором и выхлопными дюзами, размещенными в задней части всех палуб. Несколько складов, главный трап, каюты на разных палубах – тут можно было позволить себе некоторую свободу действий. И доступ – в том числе и наружу, к тому месту, куда прицепили «Кривую шоколадку». Его корабль… Вошли ли они уже на борт? Заглянули в записанный в черном ящике бортжурнал? Истоптали ли все грязными сапогами? При мысли, что с его кораблем могло что-то случиться, Тартус покрылся потом. Они не имели никакого права. Прыгун – это все, что у него было: его дом, его мать, любовница и единственное убежище. С ним самим они могли делать что угодно, но, если они осмелятся причинить вред «Шоколадке», он готов был отправить то дерьмо, которое они называли своим кораблем, за Галактическую границу, превратить его в пыль и отдать на корм Бледному Королю.
«Сволочи, – подумал он. – Сволочи. Они не имеют права».
– Еще секундочку, – доброжелательно пообещал Джейнис. – В лифтик, а потом в мое маленькое гнездышко. Выпьем, по спинке друг друга похлопаем. Поболтаем о том, о сем, мое сокровище. Только ты и я.
«Ладно, – решил Фим, пропуская угрозы наемника мимо ушей. – Необычный корабль. В чем в таком случае его необычность? Главным образом в том, что каюта этой кретинки, смотрительницы Как-ее-там Нокс, выглядит куда более продвинутой, чем следовало бы, и расположена прямо над СН. Это ключевой момент. Неужели автономный модуль? Ладно. Что дальше? Думай, дорогой. Служебные ходы. Дыры, ведущие наружу. Глубинный привод опутывает корабль словно тысячи щупалец, защищенных усиленным нанометаллом с отростками антигравитонов. Это эсминец, значит, должен быть и доступ к находящемуся снаружи оружию. Если удастся украсть скафандр – можно ли проползти по поверхности и добраться снаружи до „Кривой шоколадки“? Скорее всего, да, но это слишком сложно. Тогда – спрятаться в шлюзе и припугнуть с помощью небольшого пивного сюрприза. Но не повредит ли ЭИП и системы моего корабля?
