– Я бы предпочел «Так точно, ваше высочество».
– Так точно, ваше долбаное высочество.
– За работу, – приказал Нат и выключил голопроектор.
У него были дурные предчувствия. Собственно говоря, ему вовсе не хотелось знать, до чего докопается Керк Блум.
Весь Гатларк вонял.
Запах был раздражающим и липким – странная мешанина пота, мокрых камней и чего-то неуловимого, но весьма мерзкого. Старость, решил Динге. Все дело в старости. Старая планета, старые камни, старые люди. Старость и ползучая планетарная смерть. Особенно его раздражали гости на торжестве по случаю помолвки идиотки и психопата. Прежде всего, они не отличались чистотой – естественно, не в физическом смысле, хотя он мог бы поклясться, что тела их кишат невидимыми невооруженным глазом паразитами и местными бактериями. Чистота в понимании Вальтера Динге являлась чем-то трансцендентным, независимым от тела. Чистота – это состояние души. Скажем так, им не хватало благовоспитанности.
Проклятая деревенщина.
Естественно, его пытались задержать.
Сперва к нему прицепилась некая дама, чересчур часто пользовавшаяся запрещенными Альянсом генотрансформаторами, что видно было по бледной, почти прозрачной коже, пережившей множество генетических перегрузок. Еще немного, подумал он, и ее примут за элохима. Дама была явно пьяна, и Динге едва удержался от желания ее оттолкнуть. Следующим оказался какой-то толстяк, пытавшийся представиться бароном Генхоффеном, хотя Вальтер сомневался, что точно расслышал произнесенную слюнявыми губами фамилию. Потом снова какой-то неестественно щеголеватый офицер и очередная дама, на этот раз годившаяся Вальтеру в матери. Динге улыбался каждому и издавал культурные звуки, но взгляд его был полон отвращения, которого, к счастью, никто не замечал.
Проклятый, похотливый, вонючий муравейник! Но выхода у Динге не было – только здесь он мог добыть эти проклятые данные с поверхности планеты.
Он ускорил шаг, уже не заботясь о приличиях, и почти ввалился в свою комнату, оборудованную простым магнитным полем, которое защищало от голокамер. Гостям бала требовалась некоторая интимность. Тщательно заперев дверь, он достал контрольный модуль персоналя, включив опцию голоконтакта. Устройство тихо запищало, соединяясь с расположенным над Гатларком спутником, после чего Динге включил встроенный в персональ глушитель. С этого момента все приемники и передатчики поблизости могли уловить лишь исходящий из его комнаты белый шум. Выбрав контакт и подтвердив его зеленой иконкой вызова, Вальтер улыбнулся про себя.
Наконец-то, пусть и ненадолго, он оказался в полном одиночестве.
Керк Блум пришла в ярость, потеряв связь с Вальтером Динге.
Когда голокамеры отрезал от комнаты контролера магнитный барьер, она особо не беспокоилась – замок был нашпигован жучками, которые в изобилии имелись даже в якобы отдельном от всех прочих помещении для гостей. Часть их уже работала, часть нет, а часть ей удалось активировать заново. Вскоре этот смешной щеголеватый человечек оказался перед ней как на ладони, и Керк весело смотрела, как он достает модуль персоналя и кладет его на стол. Соединение со спутником! Наверняка все тот же напастный Альянс, с мстительным удовлетворением подумала она, почти машинально записывая данные спутника и номер канала связи. Ни для кого не было тайной, что в каждой из обитаемых систем на орбите болтался по крайней мере один шпион Лазури.
«Ты у меня в руках», – улыбнувшись, подумала Керк.
Увы, в это самое мгновение сукин сын включил потоковый глушитель.
Устройства для глушения сигналов были столь же стары, как и первые передатчики данных. И точно так же столь же стары были способы их обхода. До Керк, однако, доходили слухи о новой интересной технологии, которую можно было – естественно, неофициально – встраивать в уже несколько веков составлявшие часть человеческих организмов персонали: хитросплетение введенных в тело проводов, нанитов и микрочипов, без которых в Выжженной Галактике человеческий организм попросту не мог нормально функционировать.
«Это конец», – решила Керк. Никто и ничто не могло пробиться через подобный белый шум. Существовали фильтрующие программы, якобы позволявшие выделить из сигнала заглушаемую передачу, но Блум знала, что пока что это лишь пустые мечты. Из качественно заглушенного Потока можно было получить самое большее хаос, перемежающийся немногочисленными фрагментами данных.
«Нат придет в бешенство», – подумала она. Что ж, это не ее проблема – ничего больше поделать она все равно не могла. Нату она была обязана многим, в том числе жизнью, но через глушитель не пробиться никому. Это было попросту невозможно. Тот напастный контролер экранировал всю комнату так, будто находился в пузыре информационного вакуума.
Разве что…
Керк включила нейроконнектор. Полностью подключаться она не стала – лишь вызвала интерфейс компьютерного управления и быстро просмотрела записи за последние несколько минут. Данные спутника и контактный номер все еще оставались там, поблескивая зелеными циферками на черном фоне. Блум машинально проверила каналы связи. Спутник заливал участок планеты сканирующим полем с возможностью отправки и приема данных. Он принимал белый шум из комнаты Вальтера, но внутри его хранилась незакодированная передача, наверняка шифровавшаяся лишь с помощью внешней программы и передававшаяся на Лазурь с помощью глубинного передатчика.
Динге мог заглушить комнату, но не мог заглушить спутник. Зато у Блум имелся доступ к спутнику Альянса – если ей удастся его взломать… или скорее подслушать, о чем шепчутся в Потоке.
Ей никогда еще не приходилось идти на подобный риск. Если Альянс ее обнаружит, ей придется убираться с Гатларка – а может, и из всей Выжженной Галактики.
Поколебавшись лишь мгновение, Керк Блум вновь влилась в систему, превратившись в поток компьютерных данных. Всплыв вместе с ними наверх, она притаилась в потрохах спутника, прогуливаясь, словно муха из нулей и единиц, по пузырю сетевых экранов. Ей хватило нескольких секунд, чтобы понять, что в спутнике установлены стандартные программные преграды, не представлявшие особых проблем для генохакера. Однако пробиваться сквозь них она не стала, копируя все данные – вместе с разговорами Вальтера Динге – в свою собственную систему. Сам процесс копирования в принципе поддавался обнаружению, но Блум прекрасно знала свое дело. Она запустила хакерскую подпрограмму, имитировавшую стирание копии в реальном времени и притворявшуюся внутренним программным обеспечением спутника. Благодаря этой операции все выглядело так, будто сам спутник сбрасывал данные во вспомогательную память с целью их защиты и дефрагментации. Система эта, однако, имела один недостаток: длившийся долю секунды импульс в памяти спутника, с помощью которого ее могли обнаружить. Этого импульса Керк боялась больше всего, но выбора у нее не оставалось.
По прошествии нескольких лазурных минут она убедилась, что контролер закончил свою передачу. Динге переслал свои данные и получил ответную информацию, наверняка отправленную раньше и ожидавшую приема в памяти спутника. Проверив, что скачано действительно все, Керк завершила процесс и покинула спутник, по возможности затирая все свидетельствовавшие о ее присутствии следы. Отключилась она и от нейроконнектора, пробудившись из генокомпьютерного транса.
