Гатларк, как и любая из уцелевших после Машинной войны планет, находился в сфере интересов элохимов главным образом из-за наследия Иных. Родовая планета Гатларков не была особо богата артефактами или сооружениями ксено, но благодаря этому ее не прибрал к рукам Научный клан, имевший обыкновение давить на корню все попытки элохимов украсть то, что осталось после Иных.
Блум помнила, что секта сперва пыталась установить дипломатические контакты с гатларкцами, стремясь выкупить все более-менее значительные из оставленных Кланом артефактов, однако встретилась с серьезным сопротивлением со стороны аристократии. Гатларки – как сам герцог, так и его предки, – питали крайнюю привязанность ко всяческим историческим деталям, которые могли подчеркнуть статус их рода.
Будучи, однако, лишь отчасти современной планетой, постоянно обращавшейся к доимперским временам, Гатларк не мог в полной мере использовать потенциал сохранившихся артефактов или сооружений. В самом замке якобы имелось то ли чучело Иного, то ли несколько загадочных, покрытых пылью устройств, которые помнили еще Ксеновойну, но каждый из этих предметов функционировал лишь как элемент внутреннего убранства. Элохимы, однако, от своих намерений отказываться не собирались.
Керк прекрасно помнила похожие на пузыри белые корабли, опускавшиеся на поверхность планеты и выплевывавшие из себя черные фигуры, которые лихорадочно носились по окрестностям места высадки, пытаясь что-нибудь найти и стащить до прибытия сил правопорядка планеты. Этого было вполне достаточно, чтобы в рассказах нянь и матерей начали появляться жуткие элохимские демоны, которые похищали непослушных детей, чтобы подвергнуть их кошмарной генотрансформации и пополнить собственные ряды.
Естественно, все это была чушь. Стать элохимом было не так-то просто. Кандидат сперва оказывался в одном из орденов культа ксено и, проявив определенную решимость, мог затем попасть в секту, в которой его сначала подвергали длительной инициации, а затем серии генотрансформаций. После их завершения – если они когда-либо заканчивались – это был уже фактически не человек, а очередной эксперимент элохимов на пути к познанию истинной иности.
«Похоже, я буду тут сидеть до скончания века», – неприязненно подумала Керк Блум, почесывая лежащего на ней Голода. Сколько может длиться обычная передача сканов космического пространства? Элохим торчал на «Темном кристалле» уже почти вторые лазурные сутки, и не похоже было, что он намерен отсюда убраться. Или намерена – если это она. Скорее оно. Напастный Гам! Он что, не может просто вышвырнуть ее из шлюза?
Сперва Керк надеялась, что контакт с элохимом продлится недолго – как раз столько, чтобы она успела выспаться у себя в каюте или глянуть какое-нибудь развлекательное голошоу. Однако время шло, а элохим не уходила – по крайней мере, так казалось Блум. Потом наступила искусственная, генерируемая в каютах, ночь, и свет померк ровно настолько, чтобы внутренние часы Керк велели ей лечь спать, а проснувшись утром, она все же решила выяснить, что происходит. Тихо выйдя в коридор, она увидела, что пограничник и элохим сидят вместе в СН, просматривая на экране какие-то карты. Вернее, сидел только Гам, а элохим стояла почти не шевелясь, лишь иногда дергаясь в странных судорогах, словно у управляющего ею кукольника перепутались нитки. Вздрогнув, Блум вернулась к себе.
«Напасть, если именно так выглядели Иные, – подумала она, – то, похоже, я понимаю, почему Машины их истребили и изгнали под конец Ксеновойны».
Пытаясь хоть чем-то заняться, она выпустила кота, который отправился в кают-компанию поесть свежего корма и воспользоваться лотком, снова закрыла дверь и, улегшись на койку, взяла кристалл своего Сердца. Несколько мгновений она держала его в руках, черный и тяжелый, но в конце концов вновь положила возле подушки. Что с того, что там наверняка есть данные об элохимах? Ей не хотелось знать больше, чем требовалось.
– Керк? – раздавшийся в громкоговорителе голос Гама прозвучал настолько неожиданно, что она открыла рот, да так и забыла его закрыть. – Керк, ты там?
– Да, – хрипло ответила она, пытаясь понять, чего может хотеть от нее пограничник. Неужели элохим вернулась на свой корабль? А если так, то почему, Напасть ее дери, Блум ничего не услышала и не увидела на мониторе в каюте?
– Керк, ты не могла бы к нам подойти?
– Зачем? – неприязненно спросила она.
– У нас проблема. С данными, – уточнил Гам. – Тебя это может заинтересовать.
– Вряд ли.
– Подойди, пожалуйста.
«Во имя Ушедших, – мысленно простонала она. – У меня нет никакого желания видеть эту уродину! Чтоб вас всех Напасть задрала!»
– Керк?..
– Иду, – прошипела она, поднимаясь с койки. Ну и зануда же он! – Иду, иду.
Керк с неохотой добрела до стазис-навигаторской. Войдя, она бросила взгляд на элохим. Существо стояло на фоне большой голограммы, показывавшей солидный фрагмент Луча, усыпанный чем-то похожим на замысловатый компьютерный код, смешанный с незнакомыми Керк синкретическими знаками и строчками на машинном языке. Блум слегка наклонила голову, чувствуя знакомую дрожь и зуд вживленных в ее тело портов доступа.
– Что это? – спросила она. Гам улыбнулся. Бледное полупрозрачное лицо элохим ничего не выражало.
– Это объединенные данные «Темного кристалла» и корабля присутствующей здесь элохим. Наборы интеллектуальных сканов. По неизвестным причинам они, похоже, несовместимы, – объяснил Гам, хотя Керк уже и так догадалась, что перед ней. – С целью дополнительной верификации мы вернулись к более ранним записям в памяти.
– И?
– Обычно, сотрудничая с элохимами, мы не сталкиваемся с подобными проблемами, – сказал пограничник. – Однако тут что-то не так. Во фрагментах данных обнаружилось нечто похожее на вирус, влияющий не только на более ранние, но и на текущие сканы. Следовало бы подвергнуть данные обработке, чтобы их очистить… Элохимы заинтересованы в сотрудничестве с нами и предлагают дополнительную оплату. Они пообещали, что если мы справимся с этой задачей, они передадут нам сканы других фрагментов Галактической Границы.
– Хочешь, чтобы я подключилась и проверила?
– Да.
Блум едва удержалась от желания облизнуть губы. Подключение. Геноподключение…
– Для этого тебе пришлось бы предоставить мне полный доступ к системе, – ответила она, стараясь скрыть впечатление, которое произвело на нее его предложение.
– Хорошо, – согласился Гам. – Сейчас его получишь.
– Что я буду с этого иметь? – спросила она, жадно глядя на консоль. – Это все-таки моя профессия, Напасть ее дери. Мне что, работать даром?
– Нет. Конечно, нет. Ты получишь достойную оплату в юнитах как от Погранохраны, так и от элохимов.
– Ладно, – кивнула она, радуясь, что он не заметил, что ее согласие – чистая формальность. Подойдя ближе, она села в стазис-кресло пограничника. – Сними блокировку и дай мне разъем. Я вхожу, – она на мгновение повернулась к застывшей в странной неподвижности элохим. – Только пусть это… нечто ко мне не приближается, хорошо?
