Он решил, что в принципе это и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, что данным вопросом не заинтересовался, например, кто-то из людей Паллиатива – древнего столетнего сумасшедшего, заправлявшего преступным миром Выжженной Галактики. Ничего не узнали также секты или Научный клан. Плохо, однако, что во время проверки зонда Захарий неосмотрительно рассекретил сообщение Ложи. Откуда, впрочем, он мог знать, что это зонд с сообщением самого Господина Тени? Но теперь делом занялся другой агент, благодаря чему ему самому не придется выкрадывать разыскиваемую технологию с «Няни», когда та наконец на ней окажется. По крайней мере, он на это надеялся.
Одной лишь Напасти было известно, кто добудет эту технологию первым. Нужно было как можно скорее связаться со вторым агентом Ложи. Вопрос лишь в том, где был этот агент. На прыгуне? На гатларкском эсминце? До получения подтверждения от Ложи Лему приходилось рассматривать обе возможности. Существовал, естественно, и вариант номер три – вариант, которого он больше всего боялся.
Агентом мог быть капитан «Кривой шоколадки». Джейнисы могли не только захватить его в плен, но и подвергнуть допросу. Здесь Захарий мало что мог сделать – владельца прыгуна немедленно препроводили в каюту супругов-наемников. Лему оставалось лишь мониторить компьютер Маделлы, которая заботливо генерировала очередные отчеты для бортжурнала. Службистка каких мало! Из них следовало, что Тартус Фим ничего не знает и сваливает все на некоего Миртона Грюнвальда, капитана второго прыгуна. Хоть эта информация и выглядела интересной, она все равно мало что объясняла. Кто был агентом – Фим или Грюнвальд? А может, кто-то еще?
Ладно. Подумаем. Из данных «жучка», который он подсадил несколько лазурных месяцев назад на «Детку», следовало, что Грюнвальд прыгнул в сектор 32С. Зачем? Что ж, почему бы и нет. Место ничем не хуже любого другого, если торчать на границе сектора, а не влетать в Пепелище. Мог так поступить агент Ложи? Если бы ему пришлось бежать… может, и да.
Однако, если рассуждать логически, наиболее вероятным выглядел вариант, что агент находился на «Пламени». Зонд кружил в системе Гатларк, и именно оттуда вылетел эсминец. Но чтобы это проверить, Лему требовалось время, а его-то как раз у него не было.
«Опять я вернулся в исходную точку, – подумал он. – Во имя Ушедших… я уже слишком стар для всего этого. Ну и бардак! Что мне теперь делать с этим Фимом? Убить его? Освободить?»
– Прекрасно все, пока ты молод, – буркнул он себе под нос, нажимая клавишу «отправить». Ложа, ответьте, Напасть вас дери! Дайте хоть какие-то клятые инструкции! – И не страшны ни жар, ни холод.
– Внимание! Запланирован глубинный прыжок! Внимание! Запланирован глубинный прыжок! Время: минус пятнадцать минут! Время: минус пятнадцать минут! Первому астролокатору Захарию Лему явиться в стазис-навигаторскую! Повторяю: первому астролокатору Захарию Лему явиться в стазис-навигаторскую!
Лем моргнул.
– Но вот когда ты уже стар… – вздохнув, закончил он, – то начинается кошмар.
«Темный кристалл» не относился к числу типичных кораблей – Керк Блум поняла это сразу же, едва подключившись.
В космических кораблях она не особо разбиралась, но, во-первых, на этом прыгуне имелся исключительно мощный реактор. Собственно, это не должно было ее удивлять – черные корабли в силу необходимости были приспособлены к частым прыжкам на большие расстояния. Кастрированный искин следил лишь, чтобы резервной энергии всегда хватало хотя бы на прыжок к ближайшей заставе, так что запрограммированная трасса полета всегда содержала заранее предусмотренные локационные точки. Во-вторых, «Темный кристалл» на девяносто с лишним процентов работал на автоматизированном программном обеспечении. Естественно, на каждом корабле в Выжженной Галактике имелось программное обеспечение и управляющее им Сердце, но здесь было иначе – казалось, будто Мать присутствовала почти повсюду. В-третьих и в-последних, из-за ориентированного почти исключительно на прыжки реактора корабль был вооружен лишь модифицированными электромагнитными импульсными передатчиками. Атаковать с их помощью было абсурдом – пограничники использовали пучки ЭИП, чтобы ослепить корабль противника или ненадолго парализовать его механику. К помощи ЭИП прибегали лишь для того, чтобы сбежать.
На космические корабли ЭИП обычно не устанавливались. Строившие корабли ОКЗ и некоторые частные верфи разумно распределяли энергию реактора на реальное оружие, а ЭИП ставили скорее как помехосоздающий фактор, впрочем использовавшийся редко из-за высокого расхода энергии реактора.
Все это являлось следствием того, что, по мысли договора Альянса с пограничниками, черные корабли не могли иметь оружия. Задача их заключалась в сканировании космоса, и установка на них оружия подпадала под Пакт о вооружениях. У Альянса и без того хватало проблем с собранным из обломков кораблей флотом стрипсов, кораблями-артефактами элохимов, бывшими кораблями Альянса во владении Собрания или с разнообразными флотилиями Пограничных герцогств, чтобы добавлять к ним еще и Погранохрану – особенно если учесть, что мифы о Возвращении Ушедших все чаще считались чушью и сказками.
Сразу же после подключения Керк Блум поняла, что информация об отсутствии оружия на кораблях Погранохраны была не совсем правдой. «Сразу» в данном случае являлось понятием относительным – снаружи прошло всего полтора десятка секунд, но для нее время шло значительно медленнее.
Через протоколы и защиты кастрированного искина она пробилась почти машинально, не обращая внимания на огненные круги и смертоносные волны из нулей и единиц. Несмотря на страх, она полна была решимости. В иных обстоятельствах она трижды подумала бы – ей доводилось слышать, что может совершить действенная программная защита с мозгом генохакера. Но вокруг «Темного кристалла» кружили корабли элохимов, грохотавшие приказами впустить их на борт, пытавшиеся залить ее вирусами и дистанционно перехватить управление кораблем. То, что обычно потребовало бы долгой и утомительной работы, само свалилось ей в руки, когда она очутилась глубоко внутри виртуальной версии Сердца, – и только там наткнулась на парадокс.
«Темный кристалл» был вооружен. «Темный кристалл» не был вооружен.
Закодированная информация предназначалась для использования исключительно полноправными членами Ордена Пустоты, и то не всегда. Пограничники-контрактники не имели о ней ни малейшего понятия. Погранохрана, однако, наверняка знала, поскольку не могла себе позволить патрулирование космоса без оружия – в конце концов, она верила в Возвращение не меньше, чем в элохимов. Соответственно, глубоко в системе имелся код, превращавший ЭИП в электромагнитный, сильно сжатый пучок, чем-то напоминавший лазерный луч. В его задачу, однако, не входил паралич компьютерных систем – при столь высокой интенсивности энергии импульс приобретал другие, намного более разрушительные свойства. Он мог прожечь магнитное поле и ударить в корпус. Насколько сильно? Об этом не сообщалось.
«Великолепно, – подумала Керк между одной и другой пикосекундами. – Посредством Ната мною хочет завладеть Собрание. Посредством Гама – элохимы. А уж пограничники точно мне не простят, что я докопалась до величайшего секрета Погранохраны».
