– Все верно, – кивнул исследователь. – С точки зрения эволюции это весьма впечатляюще, но с точки зрения человека – весьма досадно.
– Досадно? – вскричала Кон. – Вы называете летучих мышей, которые готовы вас съесть, досадными?
– Они тебя не съедят, дитя мое. Только выпьют. Уверяю тебя, разница огромна. Когда обогнете гору, остерегайтесь личинок.
– Личинок? – побледнев, переспросила Кон.
– Да. О личинках в своем теле не хочется и думать, но от этого никуда не денешься. Помню, как неловко вышло много лет назад, когда личинка вылезла прямо у меня из-под кожи. Она выглянула прямо из моей плоти, как сурикат из норы. Было очень неожиданно. Я научу вас вынимать их с помощью шипов и огня. Напомните мне.
Лайла написала на камне: «Личинки». Подумав, она поставила рядом вопросительный знак.
Исследователь оценивающе взглянул на ребят:
– Вам скоро нужно выдвигаться. Вы почти готовы. Фред посмотрел на него. Почему-то эта новость не принесла ему облегчения.
– Вы должны выйти до начала сезона дождей. Теперь вы умеете рыбачить. Фред умеет ставить силки.
Еще вы научились ловить пауков и знаете, где искать ягоды. Этого достаточно, чтобы выжить. В сезон дождей личинок больше, а идти по вязкой почве тяжелее. И не стоит забывать о желтой лихорадке.
– Да уж, не стоит! – истерично воскликнула Кон. – Личинок нам мало, ведь еще есть лихорадка, от которой весь желтеешь. Просто праздник какой-то!
Исследователь не обратил на нее внимания.
– Когда вы вернетесь в город и вас спросят, как вы нашли дорогу домой, вам придется солгать.
– Мы скажем то, что вы попросите, – заверила его Кон.
– Вас будут расспрашивать, но ни за что не называйте моего имени. Поняли?
– Мы не знаем вашего имени, – заметила Кон. – Может, скажете, как вас зовут? Чтобы мы уж точно знали, о чем нам нельзя говорить.
Исследователь хмыкнул – раздраженно, но добродушно. Он поднялся на ноги и взял стервятника под мышку:
– Я сегодня буду работать. Если еще раз попробуете зайти за занавес, скормлю ваши пальцы…
– …стервятнику. Да. Мы знаем, – закончила за него Кон.
– Что это было за мясо? – спросил Фред, когда исследователь собрался уходить. – Очень вкусное.
– Что? Ах да… Это кайман, – ответил исследователь. – Тот самый, из озера.
Той ночью Макс потянул Фреда за ногу.
– Фред! – громко шепнул он. – Фред! У меня плохие новости. У меня предчувствие.
– Что? – Фред проснулся и поискал в темноте лицо Макса.
– У меня плохое предчувствие, – сказал Макс. – И даже не одно.
– Тише, Макс. Чего ты боишься?
Макс чуть не всхлипывал. В его голосе сквозил настоящий страх.
– За нами кто-то следит.
– Никто за нами не следит, – сказал Фред. – Тебе, наверное, приснился кайман.
Он прислушался. Лес никогда не затихал – среди деревьев всю ночь напролет слышались шорохи, жужжание насекомых и крики обезьян, – но он не казался ни громче, ни тише обычного.
– Кто за нами следит?
– Зверь. Он наблюдает. Или чудовище. Я точно знаю.
– Чудовищ не бывает, Макс.
– Но они наблюдают! Я их слышал!
– Это просто животные, которые живут своей жизнью, Макс. Даю тебе слово. Им нет до нас дела.
– Я слышу их дыхание!
– Не переживай. Сейчас тебе просто нужно выспаться.
Под переплетенными лианами было темно, но Фред видел огромные глаза Макса. Похоже, слова Фреда его совсем не успокаивали. Его лоб блестел от пота.
– Можно я посплю с тобой рядом?
Фред колебался. Макс ворочался во сне, то и дело норовил его укусить, а еще порой выпускал газы.
– Пожалуйста?
– Ладно. Только не кусайся, договорились?
– Да, – кивнул Макс.
Крепко взяв Фреда за запястье, он сунул его большой палец себе в рот и уснул.
Засыпая, Фред заметил на деревьях какое-то движение. Он встал на колени и тихонько подполз к выходу из каменной комнаты. Он оглядел площадь. Сквозь бреши в кронах струился лунный свет.
За ними действительно наблюдали, но не зверь и не чудовище.
Это был исследователь. Он сидел на низкой ветке, прислонившись спиной к стволу, и держал в руке нож, охраняя их сон.
Колдунчики
Когда они проснулись, шел такой сильный дождь, что Фред едва смог разглядеть собственную руку, вытянув ее перед собой. Исследователь оставил у них на пороге свежую рыбу, но самого его не было видно. Все застилала белая пелена дождя. Просачиваясь сквозь крышу, капли падали на лица ребятам. Они сидели, поджав ноги, и надеялись, что дождь перестанет. Но он лил без остановки. Ребята мокли все сильнее.
– Пойдем спрячемся под статуями, – предложил Фред. – Рыбу возьмем с собой.
Они перебежали площадь и оказались перед четырьмя огромными статуями. Бака жалобно мяукал, пока Лайла бежала с ним, поскальзываясь в грязи.
У стены за статуями был небольшой навес, которого хватало, чтобы заслонить их от дождя. Забившись под него, ребята принялись чистить рыбу, то и дело поглядывая на серое небо. Фред думал, что у статуй они найдут исследователя, которому тоже не хочется мокнуть, но его там не оказалось.
Фред бросил камень под ливень. Он исчез в потоках воды.
– Что нам делать? – спросила Лайла. Она протянула Баке несколько листьев из кармана, но Бака отвернулся и принялся облизывать мокрую шерстку. – Может, поищем еды? Или поиграем во что-нибудь?
Фред отложил рыбину:
– Во что?
Он был рад передышке. Под дождем рыба сделалась скользкой, поэтому он исцарапал все руки, а под ногтями у него скопилось порядочное количество чешуи. За последние несколько дней его пальцы огрубели и покрылись мозолями.
– В какую игру? – недоверчиво спросила Кон. – Я только в бридж умею играть, но карт у нас нет. – В бридж? – удивилась Лайла.
Кон нахмурилась:
– Мы в школе не играли. Точнее… другие играли иногда. Но я обычно… – Она осеклась. – Я не очень хочу играть. Разве игры не для малышни?
– Умеете играть в колдунчики? – спросил Фред. – Это как салки, только, если тебя коснулись, ты замираешь и ждешь, пока кто-нибудь не прибежит и не проползет у тебя между ногами, чтобы тебя освободить.
– Под дождем? – Кон почесала комариный укус.
– Промокнуть сильнее уже не получится, – заметил Фред, показывая на свой джемпер, с которого капала вода.
– Ладно. – Кон вскочила на ноги. – Давайте играть!
