– О боже, – пробормотал он.
Вода внизу была голубовато-сиреневой. Он видел тень самолета, скользящую по реке.
Исследователь испустил гортанный рев:
– Боже, как прекрасно! Я и забыл.
Река была ослепительно-красива. Фред трепетал, смотря на нее.
– Спускаться совсем не хочется, – признался исследователь. – Если бы в самолетах не кончалось топливо, я бы вечно сидел в облаках. Здесь словно в сказке. Теперь попробуй пролететь сквозь то облако.
Фред крепче сжал рукоятку штурвала:
– Что-то мне не хочется.
– Ты должен научиться. Это важно.
– Можно мне пока вот этим ограничиться?
– Нет! Выше! Выше!
Фред наклонил штурвал на себя, и самолет влетел в облако. Стало влажно и ужасно холодно, а удивительный мир, который был так четок всего секунду назад, вдруг исчез.
– Набирай высоту! – скомандовал исследователь. – Пролети облако насквозь!
Фред снова потянул рукоятку штурвала, и нос самолета задрался. Они летели все выше в синее небо. Штурвал вибрировал в руке у Фреда. Он схватился за него, чтобы удержать.
Исследователь подался вперед:
– Не сжимай его так, Фред! Я сказал тебе держать его крепко, но ты вцепился в рукоятку, как в нож для стейка. Держи его кончиками пальцев. Когда он трясется, можно понять, в какую сторону дует ветер.
Фред ослабил хватку. Самолет загудел.
– Уже лучше! – похвалил его исследователь.
Ветер стих, а вместе с ним утих и гул в ушах Фреда.
Он посмотрел на зеленый мир, который раскинулся внизу.
– Может, нам пора возвращаться к Максу? – спросил он.
– Пока что мальчик в безопасности, – твердо ответил исследователь. – Я не летал бы здесь, если бы мог хоть чем-то ему помочь.
– Простите, – сказал Фред.
– Он так похож на моего сынишку, – вдруг признался исследователь. – Эти брови…
Фред помедлил.
– Вы сказали… была холера?
– Такое часто случалось, – пояснил исследователь. Казалось, он старался говорить как можно спокойнее, но голос его звучал глухо. Фред едва слышал его в реве двигателя. – Я закопал с ним свою золотую печатку, чтобы тот, кто найдет его кости, узнал, что он был моим сыном и что я его любил. Себе я сделал новое кольцо…
Самолет содрогнулся – может, из-за ветра, а может, из-за исследователя, который не смог сдержать чувств.
– Если взрослый говорит тебе, что ты все поймешь, когда станешь старше, не верь. По-моему, есть вещи, которых никогда не понимаешь.
– Мне очень жаль, – сказал Фред, хотя ему и показалось, что этого безмерно мало.
– Поворачивай налево. Тогда правительство не заботилось о коренных народах. Я хотел, чтобы его смерть была не напрасной. Я собирал там растения, коренья, грибы, – исследователь наклонил нос самолета вниз, чтобы показать на джунгли, – все то, что могло бы его спасти. Джунгли лечат, если хорошо их знать. Я сделал тайники с лекарствами, с травами, с информацией. Думаешь, я просто пил кашасу и плевал в потолок?
– Нет, – сказал Фред. – Я никогда так не думал.
Голос исследователя стал тише. Фреду сложно было его расслышать.
– Я отдал бы что угодно, даже жизнь, пусть это и звучит банально. Я спалил бы все дождевые леса дотла, лишь бы хоть минутку подержать его на руках. Когда вы вчетвером свалились мне на голову, я готов был отдать ваши жизни, лишь бы только он был жив. Я бы с радостью смотрел, как вы умираете, если бы мне позволили еще хоть раз его подержать…
Он резко развернул самолет в сторону, и Фред вцепился в кресло.
– Но теперь это в прошлом. Я боялся, что мое сердце просто… исчерпало себя. Но похоже, что у сердца есть своя заправочная станция, свой уголь, свое топливо. Оно умеет восстанавливаться, так что не стесняйся использовать его…
Исследователь сделал резкий левый поворот и стал снижаться по спирали.
– Теперь ты должен посадить самолет. Я подготовлю его к посадке.
Фред тихонько выругался. Посадка казалась самой неприятной частью полета – в основном потому, что при неудачном исходе от тебя могли остаться рожки да ножки.
– Я сделаю вид, что этого не слышал, – сказал исследователь. – Я проведу самолет сквозь прореху в кронах, а затем ты закончишь посадку. Нужно, чтобы шасси коснулись земли одновременно. Если не получится, лучше сначала коснуться земли передними колесами – заднее очень хрупкое.
Свободной рукой Фред засунул воротник рубашки в рот и закусил его зубами. Хотя он тут же ощутил вкус меда, грязи и мертвой птицы, это помогло ему сдержать дрожь в руках. Исследователь провел самолет сквозь прореху в кронах. Фред обернулся, чтобы посмотреть на него. Его лицо было сосредоточено, но светилось от счастья. Они вписались в брешь.
– Теперь бери управление! – скомандовал исследователь.
Фред направил самолет на бульвар, не сводя глаз со статуи пантеры. Пока они снижались, к Фреду вернулись мысли о Максе, который мучился где-то внизу, и он наклонил штурвал вперед, уводя самолет от того места, где мог лежать малыш.
Передние колеса коснулись камня. Самолет подпрыгнул. От этого Фред полетел вперед и ударился головой о лобовое стекло. Исследователь взял управление и развернул самолет. Он снова подпрыгнул, развернулся, ускорился и опять взмыл в небеса сквозь прореху в листве. Фред встряхнулся, не понимая, что происходит. Они снова оказались в небе.
– Неплохо! – крикнул исследователь.
– О чем вы? Это было ужасно! Я чуть нас не убил, – ответил ему Фред.
– Неплохо для первого раза. Инстинкт велит тебе наклонять штурвал вперед, – спокойно сказал исследователь, – но нужно тянуть его назад и вверх. Потренируешься потом, на земле. Ты просто должен побороть инстинкт. Сейчас я сделаю разворот, и попробуешь снова.
На этот раз, когда они оказались над площадью, Фред потянул штурвал на себя. Он держал его крепко, обеими руками. Нос самолета задрался, поэтому Фред выглянул из кабины, чтобы разглядеть хоть что-нибудь впереди. Сердце Фреда оглушительно стучало.
Самолет коснулся земли, подпрыгнул – и покатился по каменным плитам к стене. Стена приближалась отчаянно быстро.
– Тормози! Тормози! Хорошо! – Исследователь потянулся вперед, закрыл дроссель и взял управление. – Молодец.
Самолет остановился.
Фред сидел за штурвалом, обливаясь потом. Обеими руками он вцепился в колени. Это было невероятно, думал он. Ни с чем не сравнимо. У него кружилась голова.
– Что за слово ты сказал перед посадкой? – строго спросил исследователь.
– Простите, – пробормотал Фред.
– Где ты вообще его услышал?
