На пороге оказалась Ириса. Большие голубые глаза уставились на неё с испугом.
— Чего тебе? — гаркнула Фэй.
— Простите, что разбудила, доэнни. Я просто… испугалась, что вы уже уехали и бросили меня.
— Бросили? — прищурившись, переспросила жрица. Эта пигалица блондинистая что, надеется, они её с собой теперь возить везде должны? Уточнила многозначительно. — И с чего же такие выводы?
— Ну, я сначала постучала к дану. Он не открыл…
— И ты пришла искать его здесь? — ледяным тоном перебила её Фэй.
— Нет-нет, я лишь хотела спросить…
— Мы не уехали. Можешь пойти позавтракать. Скажи хозяину, жрица Тёмной с ним рассчитается.
— Ж-жрица? — заикаясь, переспросила Ириса, бледнея. Фэй никогда не думала, что глаза бывают такими большими.
— Душа моя, мне без тебя холодно. Вернись. — послышался со стороны кровати голос Шэна.
Ан, нет. Бывают ещё больше. Как из орбит не вывалились, непонятно.
— Жрица, жрица. — кровожадно улыбнулась Фэй, не чувствуя ни малейших угрызений совести за то, что напугала эту пигалицу настырную. Вот не нравится она ей. К дану, видишь ли, стучалась.
— Простите, доэнни. Я не хотела вас побеспокоить. — сдавленно пролепетала несостоявшаяся соблазнительница и, пятясь, убралась наконец прочь.
Фэй закрыла дверь и обернулась к кровати. Шэн смотрел на неё одним глазом. Притом вторым, кажется, умудрялся спать. Кот и есть кот. Хитрый, наглый, рыжий. Обаятельный, зараза.
— Иди ко мне. — гостеприимно приподнял он одеяло.
А и демон с ним! Если ей самой хочется в его объятия, почему она должна себе отказывать? Скользнуть к нему и позволить прижать себя к груди, обхватить её собой, было чем-то до безумия правильным, словно наконец почувствовать себя дома. Уже проваливаясь в сон, Фэй ещё успела себе пообещать не пускать его в своё сердце так быстро, как в кровать, и даже чуть-чуть в это поверила.
Следующее пробуждение было уже гораздо приятнее. Сквозь задёрнутые занавески на окне пробивалися дневной свет. Где-то внизу слышались голоса хозяина и постояльцев. А она лежала уткнувшись лицом в широкую мужскую грудь, слушала мерное биение сильного сердца и думала о том, что вставать ей совершенно не хочется. Здесь и сейчас она могла притвориться, что между ними ничего не стоит, что они просто мужчина и женщина, и ей не нужно отказываться от того, что считала своим долгом и призванием, чтобы быть с ним. Что он не вернётся через месяц в Кастаду, чтобы править страной и что место рядом с ним займёт только та, кого он захочет сделать княгиней, та кто сможет принять такую жизнь. Здесь и сейчас она могла вдыхать его запах, чувствовать ладонями тепло его кожи и еле сдерживать чувственную дрожь, когда его пальцы скользили по её спине.
Когда-то очень давно, в совсем другой жизни, она отправилась с мамой и сестрой в столицу. Там в среднем городе, гуляя по торговым лавкам, они встретили троих молодых оборотней. Двух близнецов и рыжего, красивого как бог, парня, от взгляда на которого у маленькой Фэй Сэйрано даже дыхание перехватило. Душа юной художницы просто запела, требуя немедленно запечатлеть эти улыбающиеся губы, смешливые глаза, пламенные вихры волос.
— Мам, кто это? — потянула она за рукав родительницы.
Молодые парни, весело переговариваясь, скрылись в оружейной лавке, а она всё стояла и смотрела вслед своему идолу.
— Это наш молодой князь Шэанард и его кузены. Они, кстати, и ваши кузены тоже. — поделилась информацией мама.
— Князь тоже? — со страхом спросила Фэй. Совсем ещё девчонка, она внезапно поняла, что её пока не сформировавшиеся мечты о прекрасном, сказочном будущем могут рухнуть в одночасье. О том, что родственники не бывают Парами, знали даже дети. А она мечтала именно быть его Парой. Как мама с папой.
— Нет, конечно. Я имела ввиду близнецов Лэардо. Их покойная мать была сестрой вашего отца. — Нианон Сэйрано как раз высматривала возницу с их коляской и не заметила состояния дочери. В отличии от Мел.
Уже дома сестра устроила ей форменный допрос. И Фэй призналась, кто же так сильно её впечатлил. С тех пор она больше и не видела его. Вживую. Голубые смеющиеся глаза смотрели на неё с многочисленных портретов, которые она тайком рисовала, мечтая о своём князе. Единственная их встреча состоялась в ту злосчастную ночь. И эта же ночь отобрала у неё право на обычную жизнь. Ибо именно ей пророчили место Верховной. Её видела своей приемницей старая Ошари. Её признавала сама Тёмная. Так имеет ли она право отказаться от этого? И желает ли?
— Что за тяжкие думы в твоей голове, душа моя? — спросил Шэн хриплым голосом.
— Почему ты так меня называешь? — она не удержалась и тоже погладила его. Ласка пришлась на твёрдую бусинку соска и мужчина со свистом втянул воздух в лёгкие.
— Ты мне поверишь, если скажу, что это правда?
— Нет, наверное.
— Глупая.
— Нахал.
— Мы идеально друг другу подходим.
Фэй зажмурилась, пряча, загоняя внутрь непослушные эмоции. Нет. Она не маленькая впечатлительная девочка, встретившая своего кумира. У неё есть обязательства и планы. И бросить всё, даже ради него, она не имеет права. Значит нечего таять в его руках и слушать, развешав уши. Надо вставать и заниматься делом.
— Фэй. — позвал её тихонько Шэн, прижимаясь губами к макушке. Его большое тело ощущалось таким напряжённым, что нежная хватка рук казалась неестественной. — Останови меня, девочка.
Как она оказалась под ним, осталось для неё незамеченным. Просто в один миг прижималась щекой к его груди а в следующий была вжата в кровать его большим телом и смотрела прямо в голодные пылающие глаза своего наваждения. Он молчал, ожидая её слов, она молчала неспособная их произнести. Неспособная остановить его и, в первую очередь, себя. И когда её князь с торжествующим рыком начал склоняться к ней, она сама устремилась ему навстречу, почти сходя с ума от желания почувствовать его губы. Их поцелуй не был нежным, или трепетным. Он поглощал, завоёвывал, ласкал иступлённо, словно клеймил. Она со стоном возвращала ему сторицей, пытаясь урвать хоть кусочек своего счастья. С жаром встречала атаки его языка, кусала в ответ на его укусы, стонала ему в рот и запускала пальцы в волосы цвета пламени, чтобы притянуть мужчину ещё ближе.
Когда Шэн оторвался от её губ, Фэй почти зарычала от разочарования, но он осыпал поцелуями её скулы, щёки и припал жадными губами к шее, заставив изогнуться с гортанным стоном. Твёрдое колено развело её ноги и он вклинился между них, прижимаясь обнажённым торсом к её пылающей промежности. А бесстыдный язык чертил огненные дорожки на чувствительной коже, посылая искорки жидкого пламени прямо в низ её живота. Фэй, кажется услышала, как трещит ткань рубашки под жёсткой хваткой мужских рук, но отвлекли острые зубы, прихватившие местечко у основания её шеи, а потом мозолистые ладони смяли упругие холмики груди, и девушка всхлипнула, подаваясь ему навстречу.
