А Фэй занялась, собственно тем, чем и собиралась, принялась обследовать усыпальницу. Каждая урна, украшенная формулами упокоения, стояла в специальной нише. Под каждой нишей на металлической пластине было выгравированно полное имя почившего. Так что, найти Огаста Зарраши не составило труда. Если это конечно он. А дальше ей предстояло решить, каким же способом узнать, чей именно прах в этой урне. Если действительно сам хозяин дома, то вызвать его не проблема для неё. Звать же неизвестно кого, было гораздо сложнее. Поцокав языком, жрица решила попробовать по другому, для начала. Вышла в середину комнаты и быстро начертала на полу элементарную формулу призыва. Она конечно может ошибаться, но…
— И чего тебе? Зачем звала? — раздался в гудком помещение звонкий детский голосок.
Фэй подняла голову и с некоторым удивлением уставилась на девочку лет шести, тёмноволосую, одетую в простое голубое платье и с чёрными провалами вместо глаз. На красивом личике расплылась жуткая улыбка, обнажая два ряда острых зубов. Шэн ругнулся и на кончиках его пальцев заплясали огненные искры. Однако одного раздражённого взгляда жрицы хватило, чтобы он смял уже готовые сорваться с рук боевые заклинания и снова замер, напряжённо наблюдая за этим монстриком, сидящем на алтаре и болтающем маленькими ножками в атласных туфельках.
Отряхнув руки, Фэй выпрямилась и принялась сплетать из послушной, пластичной тьмы цепи подчинения, напевая нужные заклинания.
— Эй, ты что делаешь? Зачем это? Перестань? — истерично заверещал вредный дух. Девочка запрыгнула на каменный алтарь и оскалилась, шипя и плюясь. — Я ничего тебе не скажу, если свяжешь.
Фэй лишь заломила цинично бровь, не прекращая своё занятие. Шипение сменилось рычанием, а потом и жалобным скулежом. Жуткое подобие ребёнка скатилось с камня и бросилось к её ногам.
— Темнейшая жрица, прости ничтожную хранительницу. Не надо цепей. Что тебе нужно? Только скажи.
Для верности выждав ещё пару секунд девушка спросила. Однако матово-блестящую чёрную цепь из рук не выпустила.
— Как давно ты привязана к этому склепу?
— Пять веков, посланница Тёмной. — тёмноволосая головка поднялась и на неё уставились чёрные провалы глаз.
— Из какого ты рода?
— Зарраши, темнейшая.
— Отлично. Вон та урна. Можешь сказать, кто в ней? — Фэй указала пальцем на нужную нишу.
Дух-хранитель послушно метнулся в указанном направлении и, вскарабкавшись повыше, прижался ухом к керамичному сосуду.
— Я не знаю, темнейшая. Он не из моего рода. Лишний здесь.
Лишний, значит? Было у неё такое предчувствие.
— Здесь присутствует прах Огаста Зарраши? — задала Фэй последний интересующий её вопрос.
Потусторонняя девочка спрыгнула обратно на пол, и замерла на пару мгновений. Обвела взглядом всё помещение, кажется, даже принюхалась, а потом заискивающе оскалилась.
— А как сильно темнейшей нужен Огаст Зарраши?
Фэй прищурилась, цокнула недовольно языком, а потом всё-таки спросила.
— Что ты хочешь, дух?
— Свободы, конечно. Отпусти и я всё скажу, даже то чего ты не спрашивала.
Жрица рассмеялась и тьма всколыхнулась за её спиной, нависая над ними третьим собеседником, заставив маленькую фигурку в голубом платье скукожиться.
— Ты хочешь со мной торговаться? Зачем мне тебя освобождать и оставлять склеп полный покойников некромантов без стража?
— Потому что, ты милосердна, как и твоя Богиня. — совсем уже другим голосом, более низким и женственным, произнёс дух. Впрочем его облик тоже стал меняться, перетекая в хоть и миниатюрные, но всё же взрослые очертания молодой женщины. От девочки остались лишь волосы да глаза. — Я не давала добровольного согласия служить стражем и хранителем останков Зарраши. Ты же можешь это узнать, темнейшая.
— Могу. — кивнула Фэй.
По сути, это действительно не было так уж и сложно. По непреложным законам, принятым среди некромантов, духом хранителем делали лишь того, кто добровольно соглашался на это, кто не хотел покидать этот мир по каким-либо своим причинам. Часто на это соглашались, чтобы искупить что-то совершённое при жизни, или иметь возможность завершить свои дела, или, что тоже бывало, желая присматривать за потомками, ну и конечно же за останками покойников. Собственно это и было основной обязанностью стража. Вот только страж имел право перезаключить договор с потомками. Но иногда, призванного духа могли и не спросить. Сильному некроманту, имеющему поддержку рода, загнать в ловушку обязательств душу не составляло труда. Были способы. И вот тут уже договор редко предусматривал изменения.
— Покажи свои останки. — велела жрица.
Хранительница поклонилась и повернулась к квадратной нише по центру. Она единственная была закрыта резной дверкой.
— Меня положили туда.
— Положили. Там не прах? — удивилась Фэй.
— Нет, темнейшая. — грустно улыбнулась пленница этого склепа.
Чувствуя, как начинает подниматься внутри негодование, жрица решительно обогнула стража и приблизилась к дверке, закрывающей нишу. Вскинула руки, позволила тьме изучить ту на предмет ловушек и неприятных сюрпризов и потянула на себя. А там увидела краешек гроба, засунутого внутрь. Снова проверила и уже потянулась, чтобы вытащить, но её кисти были перехвачены большими ладонями и над головой прозвучало раздражённое.
— Ещё ты при мне тяжести не тягала. Отойди, неугомонная.
Шэн перехватил её за плечи и просто переставил в сторону. Возмущённая такой бесспардонностью, Фэй вспыхнула, открыла уже рот, чтобы высказаться, но была перебита его вопросом.
— Куда нести?
Проглотив всё, что хотела сказать, жрица ткнула пальцем на алтарь. В конце концов, действительно, почему она должна тяжести носить, когда рядом есть желающий сделать это вместо неё. Просто не привыкла она просить помощи. Князь вытащил небольшой деревянный гроб, словно тот вообще ничего не весил и так же легко перенёс его на алтарь. Было у неё нехорошее подозрение, как именно подчинили душу этой мёртвой женщины.
Подойдя ближе, она осмотрела для начала сам ящик. Печати подчинения, формулы привязки, и ни одной упокоения.
— Кто это сделал? — спросила не оборачиваясь, зная, что дух всё равно услышит.
— Отец Огаста Зарраши. И мой. — раздался рядом бесцветный голос. Хранительница стояла и потерянно смотрела на деревянную крышку. — Я была его ошибкой, ублюдком, которого он был вынужден признать из-за дара. И когда меня убили, он призвал мой дух и привязал к этому месту, как сторожевую собаку, сказав, что хоть так от меня польза будет.
Фэй почувствовала, как каменеет. Услышать такое она точно не ожидала.
— Я нигде не встречал никаких упоминаний о том, что у Серша и Огаста была сестра. — заметил Шэн. Он обошёл алтарь и теперь стоял по другую сторону, всё ещё подозрительно поглядывая на духа хранителя.
