— Не обязательно огнём. Но в общем… Они самые, — подтверждает Его Величество, — И летаем, и громадные, как вы выразились. Но, как правило, в повседневной жизни выглядим более похожими на людей.
Получается драконы, — это весьма крутые и прокачанные оборотни с кучей всяких плюх. А если не огнём, то чем ещё? Гвоздями плюются? Ну да, конечно, что волчиком бегать по лесам и полям, а что махиной такой огнедышащей бороздить небесные просторы. Уже с восхищением окидываю взглядом троицу шифрующихся ящеров, но затем, сразу же одёргиваю себя. Что-то я слишком отвлеклась и потеряла бдительность, про драконов потом подумаем, на досуге.
— Давайте вернемся к “нашим баранам”, — употребляю любимое бабушкино выражение, и только спустя минуту понимаю, как смешно оно звучит, учитывая моих собеседников и, если верить некоторым нашим авторам-фентезюшникам, их любви красть данных животных прямо из под носа несчастных крестьян. Не сдержавшись, начинаю тихонько подхихикивать, представив за этим занятием достопочтимую Лиддию.
— При чем тут бараны? — не понимает Фингем, смешно поднимая кустистые брови. Закрываю рот ладонью, стараясь успокоиться и глубоко вдыхаю воздух сквозь пальцы.
— Простите, это я от нервов! — извиняюсь, а драконы понимающе кивают.
— И так, по контракту, — наконец начинаю более деловой разговор. — Я должна отработать шесть месяцев тут?
— Все правильно. — подтверждает Лиддия, — Главное, что вы должны сделать, это отобрать подходящую невесту для принца Крэсьена.
— А если принц выберет раньше, чем пройдет положенный срок? — задаю закономерный вопрос. Мало ли.
— Это, конечно, маловероятно, но в таком случае, будем считать, что вы свою работу выполнили и можете со спокойной душой и совестью возвращаться домой, получив гонорар за отработанные месяцы и, естественно, премию. Главное, чтобы у нас хватило отснятого и смонтированного материала для запуска на экраны, — говорит король и скептически так смотрит на меня любимую.
— Отлично. В таком случае возникает другой вопрос, а если ваш принц НЕ женится? — Слишком уж красноречивые взляды у этих ящеров. Это наталкивает на определённые выводы. Мне что в таком случае тут жить, пока их упрямый бобыль захочет домашних котлет и борща?
— Женится. Женится, как миленький. — приговаривает король, причем с таким видом, что даже я почувствовала сильное желание жениться, прямо тут, не отходя от кассы.
— И всё же?
— Ваша задача по контракту срежиссировать и красиво провести отбор самой подходящей пары, а дальше забота уже наша, уважаемая Василина. В вашем распоряжении будут помощники и ресурсы. Вам всё объяснят и покажут. Контракт вами подписан, при расторжении придется выплатить существенную неустойку, — меня снова окидывают оценивающим взглядом, — а это, как я понимаю, для вас неподъемная сумма. Обижать такого ценного работника мы не собираемся. Сегодня можете отдыхать, а завтра приступайте к своим обязанностям.
— У меня ещё вопрос, — не унималась я. Взгляд местного монарха стал уж совсем суровым, поэтому спешно добавила: — Последний… На сегодня. Как быть со звонками моим родителям? Они будут переживать, если я пропаду на полгода.
— Думаю, мы что-то сможем придумать, — перехватывает диалог Лиддия. — Как считаете, ваше величество?
— Обязательно, — дёргает уголком губ величество, всем своим видом демонстрируя, что аудиенция окончена, как и успокоительные пляски вокруг одной девчонки.
Крэсьен
Шёл седьмой день мирных переговоров. Тарасун у орков давно закончился. Ничего так пойло оказалось, кстати, только не пьянит ни капли. Мы с ребятами его, как воду пили, заставляя степняков таращить глаза в недоумении. А вот они от нашего солодового драконьего виски, за которым слетали мои бойцы, хмелели на раз, что делало наши переговоры ещё интересней. Причина набегов выяснилась довольно скоро и оказалась весьма банальной и очевидной. С орками не желали вести дела наши напыщенные индюки-торговцы. А тем помимо благ, которые давала им их любимая степь, естественно, ещё много чего было нужно да и хотелось иметь в обиходе.
— А что делать, Крэс? Мы готовы платить. Шерсть. Овцы. Кони. Золото. Лучше наших мастериц ковры никто не делает. Чем не товар? Смотри, какая красота, — главный орк похлопал ладонью по упомянутому изделию, на котором как раз сидел. — Но с нами мало кто хочет иметь дело. Вы, драконы, заносчивые. И упрямые.
Если бы он мне это сказал в другой ситуации, я бы вспылил, наверняка, демонстрируя эту самую упрямую заносчивость, но мы уже хорошо так сидели не первый день, и к старому орку я начал испытывать симпатию. Была в нём какая-то простая мудрость. Я и сам не ожидал, что получу от нашего общения столько пользы и удовольствия. Естественно, я обещал разобраться, прикинув в уме, кому будет интересно такое сотрудничество.
В общем Хан Багут оказался неплохим мужиком, которого достали до печёнок его двенадцать жён, и пятнадцать дочерей своими желаниями и потребностями. С сыновьями и разговор у хана строже.
— Так зачем тебе столько жён? — интересуюсь я у него на седьмой день, наблюдая, как две младшие супруги споро меняют блюда на столике. — Отправил бы половину восвояси,
— Э-э-э, нельзя. Это позор будет для меня. Много баб, почёт великий. Я — Хан, мне положено, — подняв указательный палец вверх, вещает тот.
Хмыкаю в ответ, ничуть не завидуя его участи.
— Послушай, Ледяной Крэс, хороший из тебя правитель получится. Я бы таким сыном гордился. — начинает Багут, смотря на меня осоловевшим взглядом, а затем выдает — Мне тут птичка нащебетала, что недолго и тебе ходить холостым. В столице грандиозный сабантуй намечается по случаю твоей женитьбы! — и многозначительно замолкает, впившись в меня взглядом.
Эта новость мгновенно заставляет меня подобраться, а мой организм протрезветь.
— Какой ещё сабантуй? О чём ты?
— Ну как же? Король устроил отбор, тебе невест со всех уголков страны свозили. Неужто не знал?
Чувствую, как закипает внутри холодная ярость. За моей спиной, значит? Совсем уже сбрендил родитель со своим маниакальным желанием меня женить?
— Ты уверен? — чувствую, как проступает на коже чешуя, и от злости едва сдерживаю оборот.
— Да ты, я вижу, совсем ни сном, ни духом? Клянусь своей кобылой! Лучшей, племенной! — возмущается моему недоверию хан Багут.
Я молча скриплю зубами, пытаясь взять себя в руки, чтобы не разнести напрочь этот шатёр, а тот, между прочим, продолжает.
— Возьми к себе на отбор мою дочку младшенькую, Арианцелзэ.
Вот тут уже мои глаза из орбит полезли, не хуже чем у орков после виски. Надо же. “Цветок небесной красоты”. Хотел бы я на эту орчиху глянуть. Хотя нет. Не хотел бы, ещё примут это за согласие. А хан дальше вещает, на судьбу горькую жалуясь. Мол совсем, бесстыдница, от рук отбилась: мать, отца не слушает, замуж не хочет, скольким достойным орджитам отказала, все книги свои почитывает, да думы умные думает.
