— Куда ты меня несёшь? — охрипшим голосом спрашиваю у мужчины.
— Туда, где мы сможем поговорить, — ставит он меня в известность.
— О чём?
— Обо всём, Рамина, — произносит, и моё сердце пропускает удар.
— Тай… — выдыхаю, сама не замечая, что начинаю плакать. Цепляюсь за его рубашку, комкая ткань, и утыкаюсь лицом в мужское плечо, сотрясаясь всем телом.
— Я, — просто отвечает мужчина, сжимая меня в своих руках, так сильно, что рёбра трещат. Но мне плевать. Вот он. Настоящий. Реальный. Мой.
Приносит Тайрэн меня на берег озера. Садится, не выпуская из рук, и сразу же укутывает в неизвестно откуда взявшееся одеяло. И замирает так, прижавшись лбом к моей макушке. А я пытаюсь осознать происходящее. Поверить, что это не сон. Мы встретились. Он действительно нашёл меня.
— Почему ты не сказал мне? — хрипло выдыхаю ему в шею, не в силах отпустить даже на секунду. — Когда узнал меня?
— Начал догадываться вчера, когда понял, что ты не мальчишка. Убедился сегодня днём, — тихо признаётся Рэн. Его ладонь накрывает мою голову, нежно поглаживая, усыпляя, даруя долгожданное умиротворение.
— И не сказал, — констатирую. Мне бы злиться. Стукнуть бы его чем-нибудь тяжёлым. Ну как так можно? Я чуть с ума не сошла, разрываясь между ним и… ним. Капец.
— Прости! — шепчут его губы, нежно касаясь моего виска. — Ты не догадывалась. А мне было интересно за тобой наблюдать. Видеть такой. Узнавать реальную. Хотел сказать завтра в Рахаше. Целый план составил, как сделать это красиво.
— Я вот тоже, получается, познакомилась с тобой реальным. Сама того не зная, — с вялым возмущением сообщаю ему.
— И что думаешь? — хмыкает он.
— Что ты диктатор и тиран. И манипулятор, — выдаю, вызвав у мужчины удивлённый смешок.
— Есть такое, — соглашается, задумавшись на минуту. — Но ты от меня всё равно никуда уже не денешься. Придётся терпеть.
— Я же говорю, тиран, — фыркаю, а он смеётся в ответ. — Что теперь будет, Тай? Или Рэн? Как к тебе обращаться хоть?
— Пока мы в Босварии, лучше всё же Рэн. А полное имя при посторонних лучше не упоминай вовсе, — вздохнув, просит мой таинственный мужчина. Мой ведь? — Дальше ты расскажешь мне, в чьё тело попала? Кто для тебя Зарима и Ляля? И мы все отправимся в Сэйнар. А там ты станешь моей женой.
— Ого. Ты однако уже абсолютно решил за нас, я смотрю, — вот тут возмущение сдержать не получается. Сажусь ровно, чтобы посмотреть в эти синие глаза. Едва нашёл, ещё и не сказал ничего толком, а уже ставит в известность о том, что я за него замуж пойду. Я может и не против вобщем, но как-то не так я предложение мечтала услышать. Странный этот мир. Только и делаю, что от женихов бегаю. От одного сознательно, от второго по незнанию. — Вынуждена тебя огорчить. С этим могут быть проблемы.
— С чем? С рассказом? — удивлённо вскидывает брови Рэн.
— Нет, с отправлением в Сэйнар. И с твоими дальнейшими планами.
— Если ты из-за порталов, то это не проблема. Я могу получить разрешение на переход по королевской сети.
— Лучше не надо, — сжимаю я кулаки на коленях и, глубоко вздохнув, выдаю. — Порталы перекрыли из-за меня. Это меня миразу Рифат ловит по всей Босварии. И не только он.
Чувствую, как напрягается Рэн, брови хмуро сдвигаются и взгляд становится острым до мурашек.
— А кто ещё? — ровным тоном интересуется он.
— Принц Гедаш, — называю ему имя ещё одного потенциального врага. Невеста с приданным, так сказать.
Тай смотрит на меня пару секунд недоверчиво, а потом, криво усмехнувшись и закусив губу, качает головой с явной иронией.
— Я мог бы догадаться, что просто не будет. И кем же ты теперь приходишься этим двоим?
— Гедашу дочерью. А миразу, вроде как невестой, — не знаю, что он имеет в виду, но насчёт «не просто» прав абсолютно.
— То есть, твоя душа перенеслась в тело принцессы Мирэнхаш Босвари? — потрясённо интересуется Тайрэн. Ага, вот и я тебя ошарашила, милый. Ну, не совсем я, конечно. Это всё-таки Богиня постаралась. Но произведённый эффект всё равно впечатляет.
Я лишь согласно киваю, подтверждая его догадку. Прекрасно понимаю, под какой удар его ставлю, хоть в этом и нет моей вины. Не знаю, как мы все будем выпутываться из создавшейся ситуации. Да и сил думать сейчас почти нет. Слишком тяжело мне дался минувший день. Не выдержав, прислоняюсь к нему обратно, и руки Тая как-то так привычно меня обнимают, словно всю жизнь так делали.
— Почему она умерла? — спрашивает он, после минутного раздумья.
— Покончила с собой. Не хотела замуж за Рифата, а её никто не спрашивал. Вот и выпила яд, — о судьбе бедняжки Мирэн вспоминать грустно.
— Настолько не хотела? В Босварии договорные браки абсолютная норма. Чем он её настолько напугал? Это как-то связано со смертью её сестры Сольхиаль? — проявляет чудеса проницательности Тайрэн.
— Да, Мирэн была уверена, что он убил её сестру. Я… спрашивала Богиню, правда ли это. Она сказала, что он действительно стал причиной смерти Сольхиаль. И он… реально жуткий. Я виделась с ним один раз и прекрасно понимаю её страх. Рифат — продуманный, жестокий психопат и, мне кажется, одержим ею, а теперь вот мной.
Руки Тайрэна сжимаются вокруг стальным обручем. И голос, когда он задаёт следующий вопрос, буквально звенит холодной яростью.
— Он… причинил тебе вред?
— Нет, — спешу успокоить мужчину. — Я притворилась послушной овечкой, позволила увидеть себя без хариджи, потрогать волосы, и он этим удовлетворился, посчитав, что девочка смирилась и никуда от него не денется. Даже договорился с принцем Гедашем, чтобы меня не держали взаперти. Это и помогло мне сбежать. Ну и Гапка. Без неё я бы из дворца, конечно, выбралась, но дальше бы точно не справилась.
— Гапка? — с удивлением интересуется Тай.
— Зарима. На самом деле её зовут Гапка и она с младенчества была нянькой обеих принцесс.
Некоторое время мужчина молча переваривает полученную информацию. Его сердце бьётся спокойно и ровно, словно я не выложила ему только что всё это. Нет, он просто сидит и раскладывает всё по полочкам в своей диктаторской голове, чтобы озвучить своё очередное веское решение. И почему-то эта его невозмутимость и в меня вселяет уверенность, что всё решится, что теперь, когда мы вместе всё точно будет хорошо, и не потому, что я переложу на кого-то ответственность, а потому, что Тай снова найдёт выход. Как тогда, когда я готова была умереть в родном мире, а он сказал, что найдёт решение и спасёт меня. И ведь спас. Совершил невозможное. Как я могу ему после такого не доверять?
И с этим осознанием мой разум и всё существо постепенно накрывает такое глубинное чувство облегчения, что даже голова начинает кружиться. Только теперь до меня в полной мере доходит, в каком диком напряжении я была всё это время. Последние месяцы моей земной жизни, медленное угасание, полное боли, и отчаяние агонии, а потом внезапное спасение и последовавшая за ним постоянная, порой безумная, гонка на выживание. И как кульминация — наша встреча. Сейчас я сама себе напоминаю сдувшийся шарик. Слишком устала, слишком морально истощена.
