— Можешь не растрачивать так щедро свой дар, Анэллия, — устало бормочет старик, откидываясь на спинку кресла. — Меня убивает не болезнь.
— Отец? О чём ты? — вскидывается Корим. — Ты знаешь, в чём причина твоего недуга?
— Знаю, — губы монарха кривятся в болезненной гримасе. — Яргард, ты уверен, что хочешь принять в семью дитя проклятого рода?
В комнате воцаряется гробовая тишина. Кажется, что каждый вздох, каждый шорох слышен. И заполошный стук моего сердца, когда я, ведомая даром, поднимаюсь на ноги. Тем оглушительней звучит внезапный грохот распахиваемой двери.
— Отец, я требую объяснений!!! — врывается в моё одурманенное новым витком видений сознание ледяной голос вновь прибывшего. — Мне доложили, что Корим нашёл мою дочь и привёл к тебе, скрыв это от меня.
Так вот ты какой, Гедаш Босвари.
Он резко застывает, когда начинает узнавать присутствующих. Карие глаза, полные ледяного бешенства, чернеют, сужаются и их взгляд останавливается на мне.
— Ты!!! — рычит он в ярости. Рот кривится в злом пренебрежительном оскале, и мужчина резко устремляется в мою сторону, явно намереваясь проучить непутёвое с его точки зрения чадо.
Я не знаю, что он собирался сделать, я даже не успеваю испугаться, потому что передо мной внезапно вырастает массивная фигура Тайрэна, заслоняя от слетевшего с катушек принца.
— Гедаш, остановись!!! — звучит резкий окрик короля. Вскакивает со своего места Яргард.
А отец Мирэн внезапно вскидывает руки в замысловатом жесте, и метает что-то сокрушительное в моего мужа. Тай принимает атаку на вспыхнувший металлическим бликом щит, уводит в сторону, а в следующий миг бьёт в ответ. А потом ещё раз, и ещё. Да с такой силой, что вскинутые Гедашем щиты на моих глазах разрывает на ошмётки, а самого принца Босварии отбрасывает на несколько метров, впечатав в стену с отчётливым хрустом. В немом ужасе я наблюдаю, как мужчина падает на колени, и вскидывает ненавидящий взгляд, щерится разбитыми губами. Поднимается на ноги, шатаясь. Но всё равно делает шаг в нашу сторону.
— Уйди с дороги, щенок! Она — моя дочь, ты не имеешь на неё никаких прав!
— Она — моя жена! И если ты к ней хотя бы приблизишься, я тебя с полным правом сотру в порошок, — обещает Тайрэн с пробирающей до дрожи сталью в голосе, продолжая нерушимой стеной стоять передо мной.
— Жена?! — выплёвывает с кровью Гедаш. Останавливается, поворачивается к Ардорашу. Смеется ядовито, качая головой. — Так вот к чему всё это было затеяно? Ты, отец, решил за моей спиной отдать её Сэйнару? Помогли девчонке сбежать, облив позором меня и мужчину, который просил её руки. А как же наши законы, ваше величество?
— Ты МНЕ напоминаешь про законы, сын? — в ярости поднимается на ноги король и на плечи словно гранитные плиты опускаются, а дыхание спирает от звенящей в воздухе силы. — ТЫ, отдавший собственную кровь на растерзание монстру? ТЫ, закрывший глаза на смерть Сольхиаль, и согласившийся продать этой мрази Рифату совсем ещё ребёнка Мирэнхаш, против её воли? Своего ребёнка!!! Запретивший ей просить помощи у меня, её деда? ТЫ будешь мне говорить о законах? Позволив травлю своей дочери янгардой, как преступницы, когда девочка просто пыталась спрятаться в Обители Праматери от произвола собственного отца?
Он говорит и каждым словом бьёт наотмашь. Давит силой так, что от страха выть хочется, и я утыкаюсь лбом Таю между лопаток, обхватывая его руками, чтобы сдержаться. Дышу глубоко, пытаясь совладать с собой.
— Тайрэн Сэйнар, я благословляю твой брак с моей внучкой Мирэнхаш. Береги её так, как отец не берёг, — грохочет голос короля Ардораша. — И приношу свои извинения за нападение моего сына на тебя и твою жену. Ты вправе требовать любой компенсации. По древнему закону.
— Я требую отречения, — роняет новую бомбу Тайрэн. Спокойно так. Весомо.
Хватаю ртом воздух. Он серьёзно? Отречения от трона из-за нападения на меня? Или это лишь предлог, чтобы под шумок убрать неугодного Сэйнару претендента на трон Босварии? Он ведь это отречение имел в виду. Осторожно выглядываю из-за спины мужа и внезапно встречаюсь взглядом с Ардорашем. Целую секунду он смотрит на меня, и я вижу в его усталых глазах и боль, и вину, и сожаление. Вижу усталость и горе. Отчаяние. Но секунда проходит и передо мной снова суровый монарх.
— Что скажешь, Гедаш? — обращает он свой взор на застывшего статуей старшего сына. — Сохранишь честь рода?
— Скажу… Что мне вонзил нож в спину родной отец, — цедит сквозь зубы тот. — Я услышал много обвинений, но не увидел ни одного доказательства. Всё это выглядит, как ловко подстроенная комбинация, задуманная тобою, чтобы отдать трон Кориму. Ты ведь этого хотел всегда? И породниться с Сэйнарами всегда было твоим заветным желанием. Ты принимаешь помощь этой… коронованной ведьмы, — с ненавистью выплёвывает он, бросая взгляд на застывшую позади Ардораша Анэллию. Та смотрит на него в ответ и на её лице не дёргается ни один мускул. А между ними что?
— Отец принимает помощь сильнейшего целителя Сэйнара, потому что больше никто ему не может помочь. Или твоя гордость настолько уязвлена, что тебе плевать и на это, брат? — холодно интересуется Корим. — Доказательства, я тебе предоставлю в полном объёме, протоколы допросов, факты, сведения. Твоя дочь Сольхиаль по твоей воле была замужем за магом крови и больным садистом, который измывался над ней всю их супружескую жизнь. А когда её убила его наложница, захотел получить и Мирэнхаш. Ты хотя бы потрудился спросить у дочери согласия, или просто поставил её в известность, что продал этому извращенцу?
— А ты, смотрю, потрудился вместо меня, брат? И компромат на неугодного тебе миразу собрал. Небось уже и приказ арестовать отдал, от имени отца.
— Нет. Рифат был убит вчера, когда с отрядом яншаров напал на принца Тайрэна Сэйнара, его жену и спутников, — добивает Гедаша Корим. — Все клятвы, которые он принимал, стали недействительны. Так что за достоверность информации можешь не беспокоиться…
Он ещё что-то говорит, но я уже совершенно не вслушиваюсь. Мне даже плевать, верит ли ему Гедаш. Гнетущее чувство разливается в груди, словно туда кто-то обжигающе-ледяной воды плеснул. Мой взгляд находит Ардораша. Тяжело опираясь кулаками об стол, он внезапно начинает крениться. Измождённый и бледный, как смерть.
Мы с королевой Анэллией бросаемся к нему первыми. Но успевает подхватить отца Корим. Усаживает в кресло. К нему тут же склоняется моя свекровь, накрывая лоб и солнечное сплетение светящимися ладонями. А я подбегаю и осторожно беру морщинистую ладонь в свои руки. Ох. Страшно.
Свернувшийся вокруг короля матово-чёрный кокон проклятия пульсирует, поглощает последние силы старого мага, сжигает его, иссушая. Что я могу сделать? Как? Помоги, Праматерь! Научи!
— Мирэн… — сжимает он мои пальцы. — Прости, девочка.
— Прощаю, — шепчу и заглядываю ему в глаза. Ловлю угасающий взгляд. — Боритесь. Ваше величество, отпустите его.
