Время до вечера пролетело с одной стороны стремительно, а с другой так мучительно медленно. Я думала, что оказавшись дома снова буду вспоминать семью, боялась, что мне не даст покоя мысль о смерти родителей, что нутро затопит вина перед Ави. Но ничего этого не было. Кукла выгорела. Разум погрузился в подобие транса. Словно завороженная, я проследила за тем, как солнце опустилось за горные вершины, и поднялась с кресла. Отнесла одеяло в спальню, а тарелку от десерта на кухню, и спустилась в подвал. Тут было папино наследство. В полутёмном помещении глаза отдыхали. И сразу же выхватывали многочисленные крючки на обитой белым деревом стене. И на каждом висел ключ. Большие, маленькие, простые, вычурные, самые разные. Одни открывали только одну дверь, другие множество. Мессир так и не узнал, что основная сила моего отца не только в том, что он может ходить куда угодно, но и в том, что он может открыть этот путь кому захочет. Этот секрет папа мне не успел доверить, а я не выдала хозяину. И лишь спустя годы, когда почти сломленная первыми заданиями, первыми потухшими глазами, нашла путь домой, и пришла сюда, обрела это знание и наследство.
Именно это заставило меня научиться если не сопротивляться Мессиру, то хотя бы прятать свои маленькие секреты. Я никогда не брала с собой ключи, никогда не позволяла ему увидеть, что могу ещё что-то, кроме того, что он уже знал. Правда на заданиях приходилось пользоваться умениями, так как установки требовали полной отдачи. Но хозяин редко ходил со мной. Лишь, когда хотел чего-то от жертвы. Как от Жуарэ Моньи.
Пальцы пробежались по холодному металу, перебирая ключи. Почти все они прошли через папины руки. И лишь немногие я вырезала сама. Жаль, что стать таким же мастером, как скользящий Крэй, мне не суждено. Я не хочу, чтобы его искусство служило смерти.
Сейчас мне нужен лишь один. Его я закончила совсем недавно, использовав одну из папиных заготовок. Нашла её в его рабочем столе в деревянной шкатулке и не смогла удержаться. Словно что-то заставило меня взять кусочек метала в руки, а потом потянуться к инструментам. Точно так же я чувствовала, что сейчас нужен именно этот ключ. Только в него я смогу вплести слепок той сущности, к которой стремилась открыть дверь
Глава 3
Самое главное я уже взяла, но нужно ещё захватить оружие. Бой демону я дать обязана. Другого установки не позволят. Отцовская катана висит тут же. Снимаю аккуратно со стены, дрожащими пальцами провожу по ножнам и слегка обнажаю лезвие. Собственные глаза в отражении кажутся чужими, настолько пусты в этот момент. Задвигаю меч обратно и быстрым шагом покидаю подвал, не в силах даже смотреть по сторонам.
В спальне переодеваюсь в чёрный костюм, который держу для таких заданий. Эластичная ткань, напитанная магией, призвана беречь бесценную куклу-убийцу Мессира от случайных травм, привычно обтягивает тело, не сковывая движений. Хотя и мою кожу тоже весьма проблематично продырявить. Дрессировали меня действительно хорошо. Туго переплетаю волосы и закидываю меч за спину. Если не вернусь, он попадёт в достойные руки.
Напоследок беру со стола ключ и уже не оглядываясь иду к двери. Она давно закрыта. Она ждёт. Сколько шагов было сделано через этот порог, не сосчитать. Не сдержавшись, кладу руку на деревянное полотно и по телу пробегает волна тепла. Я любила этот дом. Он помнит моё счастье. Прощай.
Вставляю ключ в замочную скважину, он входит, как влитой, напитанный моей магией. А я тянусь сознанием к мужчине, который лишил меня самообладания, мужчине которого я хочу так же сильно, как боюсь и сейчас готова была признать это. Сейчас нет места лжи. Я вплетаю слепок его ауры в этот ключ, делая пути к Никодию для себя открытыми. Сейчас я чувствую его, почти вижу в большом красивом доме. Там есть ещё одно существо, родственное ему. Мозг почти взрывается от боли, так сильно давит сейчас на меня приказ хозяина. Я должна убить. Поворачиваю ключ и, после оглушительного щелчка, переступаю порог. Заученным до автоматизма движением, вынимаю его из замка и зажимаю в кулаке до кровавых борозд на коже. Я опоздала. Демон ушёл.
Она спит. Маленькое тельце девочки почти незаметно на белоснежных подушках под красивым одеялом, на которое кто-то будто-бы высыпал ворох маргариток. На прикроватном столике горит ночник, укутывая мягким светом кроху, золотя пухлые щёчки и тёмные локоны. Меня колотит внутри, душа воет и сгорает заживо, а ноги сами несут к кровати. Каждый шаг становится новым клинком в моём сердце. Но остановится не могу. Всеми силами своего разума сопротивляюсь контролю, сознание мутнееет от волн обжигающей боли, а ладонь тянется к рукояти катаны. Лезвие шипящей змеёй покидает ножны и замирает в дрожащих руках
И тут случается то, что почти уничтожает меня. Кроха тихо вздыхает, поворачивается ко мне лицом и открывает глаза цвета горького шоколада. Сонно моргает, сводит маленькие бровки и шепчет удивлённо.
— Привет.
Этот голос взламывает что-то во мне. Так говорила Ави, когда по утрам я будила её к завтраку. От этого голоса всю меня колотит, а руки трясутся так, что меч в них буквально пляшет.
— Что ты делаешь? — с интересом спрашивает маленькое бестрашное создание, разглядывая ночную гостью с нескрываемым любопытством. — Ты пришла меня убить?
— Да. — хриплю. Хозяйские установки не терпят сопротивления, не прощают ослушания. Приказ давит всё сильнее и я уже готова выть от адской боли во всём теле. И тем не менее руки всё ещё не занесли клинок, что дарит призрачную надежду. — Я не хочу.
— Тогда не убивай. — очень серьёзно произносит она, кивая головой, отчего её кудряшки подпрыгивают вокруг личика. — Дядя Жуарэ открыл мне твой секрет. Он сказал, тебя заколдовал злой монстр и я должна внимательно посмотреть тебе в глаза, чтобы помочь. Хочешь, я посмотрю?
И действительно смотрит. Так пристально и внимательно, как не может смотреть четырехлетний ребёнок, какой бы расы он не был. Под странной силой этого взгляда внутри рушатся взращенные ядовитым разумом установки, под выжигающей властью этих глаз мой разум сгорает, очищаясь. Обессиленные руки выпускают плетённую рукоять и катана со звоном падает на пол, за миг до того, как рядом ударяюсь коленями я сама.
— Бедная. Сколько же гадостей у тебя в голове! Больно? — спрашивает нежно ангел, склоняясь ко мне и продолжает смотреть тёмными омутами бездонных глаз.
И в какой-то момент я не выдерживаю и начинаю орать, хватаясь за голову, воя на одной ноте, не в силах отвести взгляд, готовая на всё, лишь бы не отводить.
Позади что-то громыхает, кажется, в комнате появляется ещё кто-то. Меня хватают за горло, руки скручивают в болезненном захвате, но всё это я едва ощущаю, даже сквозь слёзы смотря в глаза моей спасительнице. Даже теряя сознание, я держу глаза открытыми.
(Никодий)
Мысли о светловолосой незнакомке не давали мне покоя целый день. Что-то царапало внутри, заставляя выискивать опасность всеми доступными органами чувств. Что-то надвигалось, ощущал это уже пару дней, особенно после странного визита Жуарэ, а сегодня предчувствие уже буквально орало благим матом на оба уха, ещё и усилившись после обеденного перерыва. Взгляд, который почувствовал тогда на себе, до сих пор нервировал меня на каком-то глубинном уровне.
