Возле третьей хижины гости задержались на более долгое время. Поза одного из них выражала удовлетворенность увиденным. Войдя внутрь, он вскоре вышел оттуда с металлическим ящиком в руках. Ящик явно был тяжел. Поставив ящик на землю, дарсаец отбросил крышку, ощупал содержимое и сделал непонятный жест головой, который можно было истолковать как угодно. Второй закрыл крышку и перенес ящик в скиммер. Его спутник тем временем повернулся лицом к дощатому сараю и, мгновение подумав, подал товарищу знак, после чего они пересекли залитое ярким светом пространство, отделяющее сарай от зонта. Один открыл нараспашку дверь сарая, заглянул внутрь и тотчас же, ошеломленно вскрикнув, отпрыгнул назад. Джерсен, притаившийся с тыльной стороны, приложил глаз к трещине между досками. При открытой наружу двери внутреннее пространство сарая просматривалось довольно неплохо.
– Что здесь? – спросил, подойдя к двери сарая, второи дарсаец.
Первый красноречиво взмахнул рукой:
– Взгляните-ка сами.
– Ази ачи!
[13]
– Там все провоняло. И кишмя кишат дьяволы.
– Они тоже издают мерзкое зловоние. Вот пакость! Что ж, бумаг здесь не оказалось.
– Не спешите с выводами. Шригу
[14]
хочется набрать тысячу двести акций. К этому надо отнестись со всей серьезностью.
– Отдайте ему ту сотню, которую удалось раздобыть, и посетуйте на то, что отыскать больше нет никакой возможности.
– Вероятно, именно так и придется поступить. Какая чушь!.. Разве стал бы Кахоуз, если у него было хоть малейшее желание сберечь свои акции, хранить их здесь?
– Ха-ха! Кахоуз был известный кутила! Он, может быть, разорвал их в клочки и швырнул в сансуум
[15]
, проклиная все на свете. Об изысканности его ругательств ходят легенды. Так, во всяком случае, мне рассказывали.
– Он уже больше никогда не будет упражняться в изощренной ругани.
– Давайте сматываться из этого мерзкого места. День для нас, в общем-то, оказался потраченным не зря – мы увозим с собой песок, которым поделимся!
– Шриг очень хочет заполучить свои акции назад, он говорил об этом в самых высоких тонах. Хоть я и Бэл Рук, но и я не без страха.
– Даже страх не сможет привести к появлению несуществующих акций.
– Верно… Давайте-ка еще разок осмотрим лачуги. С этими словами оба повернулись и отправились под зонт.
– Господа, – раздался голос у них за спиной. – Ни шагу дальше. Не оборачиваться! Смерть смотрит прямо вам в спины.
Дарсайцы вздрогнули и остановились.
– Медленно поднимите вверх руки… Выше!.. А теперь вперед, к центральной опоре зонта. И не оборачивайтесь.
Джерсену хватило на все десяти минут. Двое дарсайцев назвали свои имена: Бэл Рук и Клеандр. Они стояли лицом к решетчатой конструкции центральной опоры с туго натянутыми на глаза капюшонами и были надежно привязаны к опоре матерчатыми полосами, сделанными из их собственных одеяний. Когда Джерсен убедился в полнейшей беспомощности своих пленников, он тщательно обыскал их, забрав лучеметы, а у Бэла Рука еще и кинжал. Потом он проверил содержимое ящика, который они вынесли из лачуги. В нем оказалось не менее двадцати килограммов черного песка. На сиденье скиммера валялась сумка Бэла Рука, в ней Джерсен обнаружил сертификаты «Котзиш» на общую сумму в сто десять акций, которые он тут же присвоил. Затем он вернулся к пленникам, пытавшимся ослабить стягивающие их путы.
– Надеюсь на правильное понимание ситуации, – сказал Джерсен. – В каком-то смысле сегодняшний день оказался для вас весьма удачным. Я забираю себе те несколько акций «Котзиш», которые нашел в оставленной в скиммере сумке, а взамен оставляю десять севов. Поскольку акции фактически не стоят ничего, у вас есть все основания радоваться. Я также забираю с собой и черный песок, принадлежащий Кахоузу.
И Клеандр, и Бэл Рук воздержались от каких-либо комментариев.
– Советую вам не спешить к свободе, – продолжил Джерсен. – Если вам удастся освободиться, я буду вынужден убить вас.
Плечи Клеандра сникли. Бэл Рук продолжал стоять в напряженной, непримиримой позе. Джерсен еще несколько секунд наблюдал за ними, затем направился через залитое ярким светом пространство к сараю. Бэл Рук и Клеандр оставили дверь распахнутой. В ярких лучах была отчетливо видна беспорядочная груда хрящей и сухих костей вперемешку с обрывками белой материи. Нихель Кахоуз умер, скорее всего, пораженный электрическим током, когда предпринял попытку отремонтировать насос. Скорпионы дюжинами окружали его останки. Это они посрывали с него одежду, чтобы устроить пиршество над трупом.
Как правильно заметили Бэл Рук и Клеандр, зловоние внутри сарая превышало все доступные нормальному человеческому воображению границы.
Джерсен вернулся к загрузочному бункеру, нашел лопату, снова прошел к сараю и полувыгреб-полусоскреб останки Нихеля Кахоуза на песок. Скорпионы в ярости зазвенели своими чешуйками и выпучили до предела сверкающие злобой глаза. Джерсен поубивал их. На этот раз он использовал в качестве оружия лопату.
Удалив в конце концов из сарая останки Кахоуза скорпионов, Джерсен быстрым шагом вернулся под зонт и проверил состояние пленников.
– Сколько вы еще намерены продержать нас здесь? – невозмутимо спросил Бэл Рук.
– Теперь уже совсем недолго. Наберитесь терпения. Джерсен вернулся к сараю. Зловоние несколько поуменыпилось, новые скорпионы не появлялись. Джерсен осторожно прошел внутрь. Первым делом он отключил электропитание на главном пульте, затем повернулся взглянуть на то, что увидел раньше через щелку.
Нихель Кахоуз воспользовался своими бумагами для того, чтобы обклеить стены сарая вместо обоев. Клей на жаре потерял свои клеящие свойства, и сертификаты отделялись от досок без каких-либо трудностей.
