Джерсен обвел взглядом зрителей. Снова встретив насмешливый взгляд Бэла Рука, он отвернулся от него и. посмотрел на мезленцев. На какое-то мгновение его глаза встретились с глазами Шеридин, но выражения ее лица он прочесть не успел – тетушка Мейнисс окликнула девушку, и та повернулась к ней.
Тем временем ситуация на арене хадавла пришла в состояние статического равновесия. В синем робле находился Тронгаро, в зеленом – Чалкоун, в желтом – Джерсен. Если соперники отказываются от дальнейшей борьбы, то состязание объявляется завершенным, а призовой фонд распределяется в отношении 3:2:1.
– Я согласен взять акции «Котзиш», – сказал Джерсен, обращаясь к Тронгаро и Чалкоуну. – Вы делите между собой деньги. Такое предложение вас устраивает?
– Я согласен, – подсчитав в уме свою долю, объявил Чалкоун.
Тронгаро тоже чуть было не согласился, Но затем бросил взгляд в сторону Бэла Рука, который решительно мотал ему головой.
– Нет, – очень неохотно произнес Тронгаро. – Нужно разделить весь призовой фонд.
Джерсен подозвал Чалкоуна к линии, разделяющей желтый и зеленый роблы:
– Давайте заключим соглашение, которое я обязуюсь свято соблюдать, если вы обещаете поступить точно так же.
– Что вы имеете в виду?
– Давайте вместе войдем в синий робл и выкинем оттуда Тронгаро, после чего я вернусь в желтый, а вы – в зеленый. Я забираю акции «Котзиш», вы забираете деньги.
– Я согласен.
– Учтите, это честное соглашение, а не обычная уловка в хадавле. Если вы нарушите обещание, я не оставлю это без внимания. Вы можете всецело на меня положиться. Могу ли я доверять вам?
– Только в этом одном-единственном случае – можете!
– Прекрасно. Вы заходите слева, я – справа. Между нами расстояние вытянутой руки. Вместе набрасываемся и выталкиваем.
– Хорошо.
Джерсен решительно вошел в зеленый робл, здесь к нему присоединился Чалкоун, после чего они вместе вступили в синий, где их уже поджидал, низко пригнувшись для решающего броска, Тронгаро. Понимая, что надеяться на успех можно только в результате активных действий, Тронгаро рванулся к Чалкоуну, рассчитывая обхватить его за пояс и, развернув, отбросить в сторону лимбо. Джерсен вцепился в одну его руку, Чалкоун схватил другую, после чего Кирт нанес сильнейший удар ногой сзади под колено. Тронгаро повалился на спину, однако успел, падая, лягнуть Чалкоуна в пах. Чалкоун согнулся пополам и упал. Тогда Тронгаро попытался нанести точно такой удар, но уже другой ногой и по Джерсену, однако Джерсен поймал лодыжку Тронгаро и рывком развернул ее. Тронгаро взвыл от боли – Джерсен, по-видимому, порвал ему сухожилие – и попытался перекатом высвободиться из цепких рук искиша, но тот скрутил лодыжку еще раз. Тронгаро вынужден был снова перевернуться с боку на бок и теперь оказался уже у самого края лимбо. Напрягая последние силы, он сгруппировался и с размаху нанес Джерсену удар свободной ногой в бок, но Джерсен еще сильнее подналег на лодыжку, и Тронгаро, крича от безумной боли, выкатился в лимбо.
Джерсен отпустил ногу противника и теперь стоял, тяжело дыша. Чалкоун с огромным трудом все-таки поднялся на ноги, но разогнуться полностью все еще никак не мог, сжимая ладонями нижнюю часть живота. Теперь они оба оценивающе глядели друг на друга, причем Чалкоун – совсем остекленевшими глазами. Джерсен вернулся в желтый робл, Чалкоун проковылял в зеленый.
– Отдайте мне акции «Котзиш», – произнес Джерсен, обращаясь к главному судье, – а деньги Чалкоуну, и хадавл завершен.
– Вы согласны с таким дележом? – спросил главный судья у Чалкоуна.
– Да. Вполне удовлетворен.
– Значит, быть по сему. – И судья заговорил в микрофон: – Впервые на моей памяти, а скорее всего, и впервые за всю историю этой славной игры победителем в главной схватке вышел искиш, одолевший наилучших борцов Дар Сай. По сложившейся традиции любой из присутствующих имеет право бросить вызов победителю. Желает ли кто-нибудь поставить под сомнение победу этого заслуживающего всяческое уважение искиша?
Бэл Рук стоял перед сидевшим на скамейке Тронгаро, лодыжка которого сильно распухла, и осыпал его бешеной бранью. Тронгаро в ответ только качал головой. Убедившись в невозможности раззадорить Тронгаро на реванш, разъяренный Бэл Рук повернулся к главному судье.
– Я бросаю вызов! – хрипло вскричал он. – Я, Бэл Рук, и биться будем плетьми!
– Вам прекрасно известно, что выбор оружия за тем, кому вы бросаете вызов, – спокойно ответил Бэлу Руку главный судья. – Вы вызываете на поединок как Чалкоуна, так и Джерсена?
– Нет. Только Джерсена.
Главный судья передал Чалкоуну пухлую пачку купюр:
– Этот хадавл вы покидаете с гордо поднятой головой!
– Я счастлив, но считаю своей обязанностью засвидетельствовать уважение Джерсену, проявившему в игре огромное мастерство. – Чалкоун взял деньги и, прихрамывая, но со счастливым видом, покинул арену.
Вперед вышел Бэл Рук и протянул судье два сева:
– Это двойная цена за сто двадцать пять акций «Котзиш», которые, как известно, вообще ничего не стоят.
Судья даже отпрянул назад, выражая недовольство:
– Но ведь вы сами оценили каждую из этих акций в четыре сева!
– Никоим образом! Я поручился за приз в размере тысячи севов. Затем согласился с тем, чтобы двадцать пять акций были эквивалентны ста севам. Если Джерсен желает уступить мне эти сто двадцать пять акций, я тут же выплачу ему Пятьсот севов. В противном случае он лишится жизни, так как я убью его, если он посмеет стать у меня на пути.
– Вы заняли совершенно непримиримую позицию, – сказал судья. – Ну, Джерсен, каков ваш ответ? Бэл Рук вызывает вас на поединок, чтобы отнять у вас акции «Котзиш» и вашу жизнь, и все это ему обойдется в жалкие два сева. Если вы пожелаете уклониться, Бэл Рук, по всей очевидности, выплатит вам пятьсот севов, и сегодняшний день все равно окажется для вас прибыльным. Считаю своим долгом поставить вас в известность о том, что Бэл Рук широко известен как выдающийся мастер владения не только плетью, но практически любыми видами оружия. Ваши шансы на победу не оченьто велики. Однако в любом случае право выбора оружия – за вами.
Джерсен пожал плечами:
– Раз я обязан с ним драться, то схватка будет вестись, по усмотрению противника, или на ножах, или голыми руками.
– На ножах! – вскричал Бэл Рук. – Я изрежу его на куски!
Один из судей вынес поднос, на котором лежали два кинжала с черными деревянными рукоятями и обоюдоострыми лезвиями длиной почти в тридцать сантиметров.
Джерсен взял на ладонь один из ножей, взвешивая его. Длинный клинок у рукояти был чуть шире и постепенно сужался к острию, ему явно недоставало той равномерности распределения веса, которую предпочел бы Джерсен. Тем не менее из этого он сделал очень полезный для себя вывод: оружие не предназначено для метания, что указывает на отсутствие этого искусства у дарсайцев. Бросив взгляд на трибуну, он увидел выражение неподдельного ужаса на лице Шеридин. Раздался голос главного судьи:
