— Нет, князь, не выйдет. Мне нужны ответы, — отчеканила спокойно и замерла в ожидании.
— Червь… Я полагаю, он появился в Ненна практически сразу после войны. Как? Полцарства за ответ на этот вопрос. Хотя нет. Не за этот, — Кристоф откинулся назад, закрыв глаза, — мне гораздо интереснее знать, кто. А стал он таким… Я очень долгие годы пытался вернуть в Ненна магию. Не магию крови, просто магию, — еще одна оговорка мне на заметку. — Вливал в город тьму. Раньше часто, но со временем все реже и реже, вот довливался, — хмыкнул он.
— Что значит «вливал тьму»?
Как можно что-то влить в город?
— Просто, — пожало его темнейшество плечами. — Помнишь, я рассказывал тебе, что в конце войны Карам обратился к Астрате за помощью?
— Да, — кивнула.
— Она согласилась. Но согласилась не просто так. Всю ту ярость, боль, кровь… — он замер на вдох, задышал чаще, губы скривились то ли в отвращении, то ли в презрении. Будто он сам был на той войне. — Ее нельзя было забрать просто так. Нельзя было просто остановить. Нужно было куда-то направить.
— Жертва? — выдохнула отчего-то шепотом. И мне на миг показалось, что Кристоф готов завыть в голос.
— Жертва, — кивнул он. А тон ровный, холодный. — Сердца глав кланов. Сердце самого Карама, сердце Геклена и сердца их сподвижников. Их надо было объединить в сеть, завязать друг на друге, замкнуть. Они должны были впитать в себя жажду неприкаянных. И Карам согласился. Ненна, Саврос, Долаклава, Варрея, Рата, Лидор, Аштан, Решта — это имена родов военачальников Геклена. Бирра, Пармут, Бокленд, Тагос, Расим, Ольма и Гварт — военачальники Фрэйона. Они забрали все, что смогли.
— А что не смогли?
— А что не смогли, осталось в Ненна. Запертым, но еще живым. Только в Ненна рождаются неприкаянные, только в Ненна они живут.
— А сердца?
— После смерти Карама столицу решено было перенести в Бирру. Сердца перевезли туда же, оставлять их в Ненна было небезопасно и неразумно. Лабиринт под дворцом… Это не только место, где я могу дать выход Зверю.
— Там сердца?
Да твою-то мать!
У меня просто не осталось цензурных слов. Кристоф задницей сидит на силе такой мощи, что и представить страшно, а чувство складывается, что ему абсолютно насрать на этот факт. Хотя нет, не насрать. Замки и охранки на входе в лабиринт стоят такие, что к ним даже приблизиться незамеченным нельзя. Да и сам князь неохотно покидает свою резиденцию.
— Сердца, — кивнул он. — На них можно влиять, с ними можно делиться силой. Все охранные пограничные контуры, все плетения погоды, все, благодаря чему процветает Малея, — все зависит от этих сердец. Они в буквальном смысле сделали города живыми, можно даже считывать общие настроения.
— А Ненна?
— А Ненна мертвая. Сердце черное и пустое, червоточина. Я вливал в него свою тьму в попытках оживить и…
— И кормили червя? — нахмурилась.
— Да.
— Но, князь… — я не понимала, — вы же говорили, что магия из Ненна целиком ушла спустя какое-то время после войны, значит, червь там давно… И кто-то кормил его до вас. Или было еще что-то. Вы ведь на троне недавно.
Кристоф невесело усмехнулся.
— Въедливый мальчишка, — устало вздохнул вампир. — Я у власти гораздо дольше, чем ты думаешь.
— Насколько дольше?
— Намного.
Ладно, оставим. Пока.
— Все равно его ведь кто-то подсадил, кто-то питал до вас.
— Тивор? — выгнул бровь князь.
— В шахте, когда мы пришли за вами, — оборотень засунул руку в мешок, — мы нашли вот это, — и мне на колени лег треугольный камень с рунами на неизвестном языке. Небольшой, плоский, гладкий, из синего оникса.
— И это… — выгнула я бровь.
— Очень старые, очень мощные накопители. В том кармане их было сотни три. Все пустые, — Тивор провел рукой по голове, скидывая капюшон. — И пришел отчет от Дамира. Скот дохнет из-за цикуты, коров травят специально.
— Я не понимаю…
— А никто не понимает, — как-то недобро оскалился Кристоф и шарахнул кулаком в дверцу кареты.
— Теперь дуть будет, — отстраненно заметил Тивор, разглядывая дыру.
— Здесь душно, — спокойно парировало его темнейшество. — И твой последний вопрос. В Бирру мы возвращаемся, потому что в Ненна нам больше нечего делать. Селий займется дальнейшим расследованием, начнет поднимать город. Убийца стражей оказал мне услугу, — задумчиво закончил князь.
— Услугу?
— Я не люблю Ненна. Никогда не любил. И если бы не эти убийства, в город я вряд ли бы поехал в ближайшие лет двести.
— Может ли как-то одно быть связано с другим?
— Я уже ничего не отрицаю и ничему не удивляюсь.
— Ты никогда ничему не удивляешься, — хмыкнул Тивор, закрывая глаза.
М-да. Не скажу, что от полученной информации мне стало легче. Наверное, лучше бы вообще ничего не знала ни про сердца, ни про Ненна. Гребаная Ненна, вот тут я действительно согласна с князем.
В Бирру мы въехали на рассвете следующего дня, и я тут же ломанулась домой, выбив у великого и ужасного внеплановый выходной.
Карина.
Надеюсь, ей хватило крови.
Крови хватило. Девчонку я нашла на кухне, она что-то варила в небольшом котелке, прихлебывая из фляги.
— Приятного аппетита.
Вампирша резко развернулась, выставив перед собой ложку. Хм, неплохие у нее реакции, выйдет толк.
— Ты задержалась. Есть будешь? — спокойная, без лихорадочного блеска в глазах, без явного страха.
— Буду, — я села за стол.
— Через пять лучей. Почему не связалась со мной ни разу?
Обвинение? Обида?
— Не могла. Потеряла зеркало.
— Я испугалась, — призналась девушка, наклонив голову к самому котелку. — Думала, что ты решила поиздеваться, и я сгнию в этом доме.
— Карина, — тяжело вздохнула, встала, развернула девчонку к себе лицом, — мы это уже обсуждали. Я — убийца, не садист, не извращенец. Заставь себя поверить, иначе мне придется с тобой распрощаться, — отпустила тощие плечи. — Мне в душ надо.
Когда я спустилась вниз, стол был накрыт. В тарелках дымился наваристый мясной суп, рядом лежали свежий хлеб и овощи, все аккуратно нарезано и сервировано не хуже, чем у князя. А девчонка-то просто подарок.
— Сейчас едим и идем на рынок. Тебе нужна одежда, мне — кое-какие травы.
Синие глаза смотрели удивленно, но в меру. Ничего, девочка, ты ко мне привыкнешь.
— Список составила?
— Да.
— Литкраллы изучила?
