— Само собой, еще из старых запасов, — проказливо улыбнулась охотница.
— Выдержка?
— Около семи лет, если меня память не подводит.
— Искусительница.
— Ценительница, — кивнула она. — А теперь, пока мы окончательно не ушли в пространные рассуждения и даже еще пробку не понюхали, объясни, что у тебя происходит и с чего вдруг ты завела себе рабыню? Острых ощущений в жизни не хватает?
— Твою мать! — я вскочила на ноги и метнулась наверх. Через несколько вдохов в дверях комнаты застыла охотница. Легкое движение руки Сид, и я увидела, как ее тень отпустила вампиршу. Девушка все еще была без сознания. — Чем ты ее приложила?
— Да ничем, — удивленно вздернула она брови. — Сейчас очнется. Мнительная она у тебя и слабенькая. Вон как срубило от обычного плетения неглубокого сна.
— Зачем вообще было ее связывать и использовать заклинание?
— Набросилась она на меня. А когда я ее связала, орать начала и затыкаться никак не хотела. Ты знаешь: я криков не переношу.
— Ясно, — я похлопала Рину по щекам, пытаясь привести в чувство. Девчонка отмахнулась от моей руки, перевернулась на другой бок и снова уснула.
— Так зачем тебе рабыня? — мы снова спустились в гостиную и заняли прежние места.
— Да не рабыня она, — я потерла лоб, и взгляд опять вернулся к бутылке. — Ребрышек бы в меду.
— На кухне, — отмахнулась Сид, пытливо вглядываясь в меня, а я готова была ее расцеловать. — Не отвлекайся. Меня все еще интересуют подробности.
— Изверг, — вздохнула, начиная рассказывать. В камине продолжали потрескивать дрова, периодически выбрасывая в воздух искры, тихо стрекотал оборотомер, и уютно сопел на полу между нами черный леопард. Обсидиана, как всегда, не задала ни одного вопроса, слушала, глядя на огонь, теребила пальцами седую прядку, а ее тени замерли на противоположной стене и, казалось, тоже обратились в слух. Мне всегда было легко с Ди, легко говорить, легко вспоминать, но главное, легко молчать. Мы с ней удивительно похожи и удивительно не похожи одновременно. И пусть шестеренки у нас в черепушках вертятся иногда по-разному, мы всегда приходим к одним и тем же выводам. А еще у Ди есть одно замечательное и очень ценное качество: она не считает нужным читать нотации и ей абсолютно плевать на чужое мнение. Сид легко выскажет в лицо то, что другие побоятся произнести даже мысленно. Ну и да, она такая же одиночка, как и я.
— Н-да, — протянула Ди, когда я закончила. — Очевидное и невероятное.
— У меня голова трещит от возможных вариантов.
— Я нашла тебе несколько, — Диана бросила мне на колени литкралл. — Потом посмотришь. На мой взгляд, лучше тебе дождаться, пока вся эта история с заговорщиками подойдет к концу. Во-первых, безопаснее; во-вторых, Кристоф хоть и гений, но разорваться едва ли сможет. Он дал тебе четыре дня. Вот и пользуйся: реши свои вопросы с вороном, изучи то, что я принесла, составь план и пути отхода.
— Думаешь, придется искать пути отхода?
— Судя по тому, что ты мне рассказала, нет, но подстраховаться не помешает, — кивнула Ди, поднимаясь. Я проводила ее взглядом до кухни и уставилась на литкралл. Он по непонятной причине практически жег мне руки. Через три вдоха охотница вернулась в комнату и водрузила на столик огромное блюдо с ребрышками, разлила по стопкам водку, по стаканам — «Пламя» и развязала мешочек со специями. — Но тебя сейчас контракт беспокоит в меньшей степени, не так ли?
— Верно.
— Тьма моя, тут я тебе не помощник, — развела она руками и уставилась на ароматные ребрышки.
— Спорный вопрос, — дернула я головой. — С тобой что?
— Нормально все, — слишком быстро отмахнулась Обсидиана.
— Врешь. Ведь врет? — спросила я у леопарда, кот оторвался от вылизывания хвоста.
— Врет, — кивнул он. — Ее Дакар третий раз пытается отправить на охоту, дичь в которой — ребенок. А она третий раз отказывается.
— Вот урод, — прошипела я, поворачиваясь к Сид.
— На самом деле я его понимаю. Ему нужен мой предел, — мрачно проговорила она.
— Если ты третий раз отказываешься, это уже о чем-то говорит, не так ли? Чего он добивается?
— То, что я отказываюсь, еще не значит, что не смогу, — Диана смотрела прямо, и такое отчаяние плескалось на дне ее глаз, что у меня мурашки пробежали по коже.
— Солнце мое мрачное, я могу чем-то помочь?
— Думаю, нет, — чуть помедлив, ответила она. — Я либо сделаю это, либо свихнусь окончательно, — очередная кривая улыбка исказила черты. — Тебя окружают одни сумасшедшие, тьма моя.
— Да, я тоже думаю, что надо что-то менять в жизни. Вот только никак не пойму что именно, — мы обе фыркнули и перевели взгляд на огонь.
— Сначала поедим? Или сразу за встречу? — через несколько вдохов насмешливо выгнула бровь Диана, стягивая с себя неизменную жилетку.
— Давай все же поедим, — предложила я, прикидывая, сколько перца она все-таки вбухала в «Пламя» и когда я ела в последний раз.
Через оборот мы выпили достаточно, чтобы в голове приятно шумело, но на подвиги еще не тянуло. Первая тарелка мяса была полностью уничтожена, и из бутылки безвозвратно исчезла ровно четверть тигриной водки, из кресел мы переместились на пол и тихо вели беседы ни о чем.
Еще через пол-оборота каким-то абсолютно непонятным мне образом на крыше дома оказались я, Сид, шерстяное одеяло и две полупустые бутылки. Мы пили прямо из горла, разглядывая ночную Бирру, периодически давя в себе слишком громкие смешки и уже пьяное хихиканье. Ночь была прохладной, почти морозной, но какой-то удивительно чистой, практически хрустальной.
Я облокотилась о покатую поверхность и уставилась на звезды.
— И давно патрули усилили? — вдруг нарушила тишину Ди.
— Патрули?
— Мы здесь с тобой что-то около оборота, а я вижу уже пятый по счету, — и она ткнула пальцем вниз по улице, указывая на четверку стражников.
— Действительно, — как-то я раньше не замечала. А вот сейчас… — Примерно с того момента, как Одана прибыла во дворец. Хотя нет, даже раньше, где-то сумана три назад.
— Почему?
— Не знаю, — медленно покачала я головой, продолжая всматриваться в мужские спины. — Но узнаю.
— Узнай, — вздох из меня вырвался сам собой. — Что ты опять вздыхаешь? — повернула ко мне голову Обсидиана, безуспешно стараясь сфокусировать взгляд. — Сомневаешься в Кристофе?
— Считаешь, зря?
— Поводов, на мой сейчас не очень трезвый взгляд, он тебе не давал. Тьма моя, исходя из того, что ты мне рассказала, я думаю: наш общий знакомый испытывает к тебе нечто большее, чем просто влечение, — она смешно подергала бровями.
— Кто бы спорил, — скривилась я. — На-ре-чен-на-а-а-а-я.
