Ага, вот он голос. Я всмотрелся в незнакомое лицо, но из-за царившего вокруг полумрака так и не смог толком ничего разглядеть, пока не перестроил зрение. Интересно, если прикажу раздвинуть пару штор, гномы сочтут это за оскорбление? Скорее всего, да. Эх, а мне так хотелось солнца, особенно после подземелий.
— А куда делся Барук?
— Последний раз я видел его на нрифтовых рудниках.
— Сурово. За что его так?
— Ему дали выбор: либо рудники, либо поездка к вам. Он выбрал первое, — хмыкнул рыжий себе в усы.
— Ну, раз это его выбор… — кивнул я гному. — А теперь давайте я сэкономлю вам время и отвечу сразу. Нет.
— Мой… — Селий под моим взглядом умолк, так и недоговорив.
— Сначала выслушайте наше предложение.
— Вы полагаете, что можете меня чем-то заинтересовать? Что же это? Летающий единорог, могила проклятого бога, мыслящий упырь?
— Я ценю ваш юмор, князь, но нет, это всего лишь информация.
— Касательно чего?
— Наши архивы за период восьмисотлетней войны.
О да, ну очень интересно. Вот архивы василисков — это интересно, а гномы… Любопытно, конечно, но не настолько, чтобы давать свое согласие.
— Заманчиво, но — нет, — после этих слов Селий рядом как-то нервно задышал.
— Я не понимаю, почему вы так упорно отказываетесь, — переговорщик дернул себя за бороду.
— А ради чего я должен соглашаться? Ваше предложение, по сути, абсурдно. Вы хотите прорыть туннели, начиная от… — я вопросительно взглянул на Селия.
— От Лорна[1], мой князь.
— От Лорна до Бирры, а возможно, и еще дальше, так еще и просите, чтобы я дал на это согласие.
— Нам безразлично ваше княжество, — фыркнул Ратимир. — И вам это прекрасно известно! На поверхности земли гномов мало что может заинтересовать.
— Допустим, но согласитесь, я не могу быть уверен, что, скажем, лет через десять вы не поменяете своего мнения.
— Не поменяем, — не выдержал стоящий слева от Ратимира. — К тому же мы согласны отдавать вам сорок пять процентов наших разработок, это более чем щедрое предложение.
О, а вот и казначей.
— Разработок, полученных на моих землях. Так что это не щедрость — это грабеж, — тяжелый вздох вырвался помимо воли, казначей пошел пятнами.
— Вы все равно ими не занимаетесь! И не надо говорить про западные рудники — это мизер по сравнению с тем, что лежит у вас под ногами! — подключился еще один.
Достали. Как же они меня достали. А сопящий над ухом Селий хуже всех.
— Может, и так, но вас это не должно касаться ни в коей мере. Так что все равно — нет!
Сейчас начнется песня о выгоде.
— Князь, вы ведь разумный правитель, подумайте о выгодах, которые вы упускаете, — ну вот, как я и предполагал.
— Нет.
— Вы даже не хотите…
— Не хочу, — терпение, Кристоф. Терпение. Каждый год, каждый год одно и то же. Сейчас они начнут орать про то, что я обрекаю на смерть целую расу.
— Вы понимаете, что обрекаете на смерть целую расу? — о, прямо по сценарию.
— Не понимаю. У вас с юга — горгульи, почему не обратиться к ним?
Небольшой абзац про вражду.
— Да мы враждуем еще с восьмисотлетней войны!
Я готов был хлопать им в ладоши, но лишь сжал подлокотники кресла. Терпение, Кристоф, терпение:
— Самое время попытаться найти общий язык.
— Это абсолютно недопустимо.
— Так же как и рыть ходы и строить города на… кхм… под землями, принадлежащими другому правителю.
— Да вы вдумайтесь, князь! — и так далее, и тому подобное, и бла-бла-бла еще полтора оборота.
Полтора оборота гномы вполне успешно доводили меня до точки кипения, включив в наш милый и совершенно бесполезный диалог еще и обоих министров. Я прослушал, пожалуй, вариаций двести, к концу даже не пытаясь вставить хоть слово. А треклятое «нет» натерло мне на языке мозоль и горчило не хуже обеззараживающего. Ну не могу я дать свое согласие. Как бы мне ни хотелось, какие бы выгоды это ни несло за собой. Там, под землей, сердца. Сердца, содержащие в себе чудовищную силу. Благополучие Малеи. Сказать гномам: пусть копают, но только в обход Бирры? Вариант, но слишком недолговременный. Рано или поздно начнутся вопросы, появятся любопытные. Нет.
— Господа послы, — я прервал затянувшийся монолог. — Думается мне, все ваши предложения задокументированы? — Ратимир неуверенно кивнул. — Тогда предлагаю вам передать их моим советникам. Мы здесь с вами почти два оборота и эти два оборота топчемся на месте. К тому же вы устали с дороги, поэтому обсуждение интересующего вас вопроса мы продолжим завтра. Вам покажут ваши покои.
Гномы застыли столбами, неуверенно поклонились и направились за злым, как вурдалак, Селием. Кстати, о Селии… С ним надо что-то решать. Слишком вольно он позволяет себе высказываться. Хотя на сегодняшний день это мелочи.
Солнце. Больше солнечного света. Мне вполне хватает тьмы внутри, чтобы еще терпеть полумрак в зале.
Я поднялся и буквально ринулся к ближайшему окну. Вот теперь хорошо. Теперь просто замечательно. Глаза закрылись сами собой, тело и напряженная спина расслабились, замедлилось дыхание. Тишина, царящая в зале, легла на плечи пуховым одеялом.
Стоя возле окна и впитывая солнечный свет, я практически провалился в дрему, но тут защипало кончик носа, и глаза пришлось нехотя разлепить. М-да, засыпать стоя мне еще не приходилось. Нужно поспать, пока не вернулся мальчишка. Хотя бы два оборота, а то ведь не удержусь и размажу его по полу.
Я добрался до спальни и отключился почти моментально, еще на полпути к подушке, толком даже не раздевшись, лишь скинув рубашку и сапоги. Провалился в сон, не чувствуя тела, не обращая внимания на колющееся покрывало.
Что за мать твою?! Отдавал же четкие указания: три оборота в замке и его окрестностях должна стоять гробовая тишина! Так какого хрена у меня под окнами словно отряд наемников развлекается?!
Всех убью!
Я остановился у главного входа, стараясь понять, в чем же, собственно, дело, и по поводу чего весь этот галдеж. Но сквозь широкие спины дюжих молодцев сделать это было весьма проблематично.
— По поводу чего собрание? — поинтересовался, сдерживая глухое рычание.
Ближайший ко мне молодчик обернулся и побледнел. Видимо, мое распоряжение до них все-таки донесли. Толпа схлынула в один миг, выставляя мне на обозрение весьма потрепанного Белого. Левая половина плаща мальчишки радовала веселыми кровавыми разводами, в прорезях маски сверкали гневом зеленые глаза. В руке он держал чью-то ногу. Но стоило Листу наткнуться взглядом на меня, страж снова нацепил свою улыбочку и уверенно зашагал к входу.
