— Нет, тоже не совсем то.
— За то, что я красивая?
— А с чего ты взяла, что ты красивая? Мне ты не нравишься, особенно когда громко кричишь.
— Ты хочешь меня обмануть, я чувствую.
— Ничуть, — спокойно отрезал Лист. — Но ты не ответила.
— Я маленькая, — нахмурилась пифия.
— Это лишний повод смотреть себе под ноги, не более.
— Я маленькая девочка…
— Хм, — Лист сделал вид, что задумался. — А знаешь, в этом что-то есть. За что любят маленьких девочек?
— Они хорошие?
— А что еще?
— Послушные?
— Думаешь? — Лист принялся наигранно размышлять. — Может быть. А еще, наверное, за доброту.
— Но я же послушная! И добрая! Меня надо любить…
— Не верю, докажи! — ткнул в нее пальцем страж.
— Как?
Белый лишь пожал плечами. Нарина вдруг развернулась и унеслась вглубь коридора. Ее десять девочек посеменили за ней.
А мы с Тивором во все глаза уставились на новенького. Ожидалась обычная длинная истерика, минимум до полуночи, а мальчишка…
— Плюс пять тысяч аржанов, — рассмеявшись, ответил Лист и двинулся следом за процессией, скалясь во весь рот.
Можно до конца расслабиться: хоть какая-то реакция от парня практически за весь вечер.
— Без проблем, — я отмер, когда мы оказались перед распахнутыми дверями той самой, первой, комнаты. Внутри сейчас устраивалась пифия.
— Нарина, не желаешь ли чего-нибудь?
Мелкая бросила быстрый взгляд на Листа и только потом посмотрела на меня.
— Чаю, если можно, и поесть, — снова робкий взгляд на строго глядящего мальчишку, — и… и моим девочкам тоже.
Белый одобрительно кивнул, улыбнулся.
Твою-то мать, ну просто ласковая кошечка, а не пифия!
— Как пожелаешь.
— Кристоф, начнем, как только я поем. Ты первый.
Ого, и даже не заставит ждать. Чудеса. Кажется, страж только что вернул мне веру в чудеса.
Мы втроем сидели в кабинете и ждали. Лист изучал какую-то книгу, я просматривал очередные доносы, а Тивор переводил любопытный взгляд с меня на Белого и обратно.
— Слышал, ты расколол Аремара, — вдруг спросил Черный, сверля взглядом спину Листа. Тот в свою очередь кивнул, не отрываясь от книги. — Можно узнать, как? — гнул свое Тивор.
— Как уже говорил князю: вы просто не там искали, — парень явно не хотел развивать тему.
— А ты, значит, там?
— Значит, там.
— Лист, может, все-таки поделишься, как ты вышел на мальчика и кто он такой? — не сдержался я, откладывая в сторону стопку бумаг.
Парень сделал глубокий вдох, захлопнул книгу, кладя ее на место, и упал в кресло.
— Достаточно было просто понаблюдать, — пожал Белый плечами. — Маркиз ваш — мужеложец. Более того, предпочитает мальчиков. Это видно, чувствуется в некоторых его жестах, слышно в словах, легко угадывается из обрывков фраз. Задал пару вопросов, и все. Не прямых, естественно, и вампир прокололся. А дальше ерунда — привести мальчишку в замок. Кстати, дознаватели ваши дело свое знают и через пару дней сломали бы Аремара самостоятельно. А потом… У железного вампира оказалось сердце из патоки. Но в дальнейшем я подобным заниматься не буду.
Новенький смотрел твердо, жестко, прямо мне в глаза. И тьма отчего-то заурчала от удовольствия внутри.
— Ты в своем праве, — мой голос был странно сиплым.
— Думается, да. Надеюсь, больше проверок не предвидится?
Мальчишка выгнул бровь, вытянул ноги и отпустил подлокотники кресла. Расслабился. Очень быстро, будто и не было ничего. Слишком резко Лист переходил от одного к другому. Не зацикливался, не застревал, не вяз в болоте сомнений, обид, злости. Будто прошел мимо, отметив мимоходом, запомнил, учел.
Или это показное, напускное? А, да что ж он такой… Или я просто убогий?
— Никаких проверок, — эксперимент закончился, так толком и не начавшись. И смешно, но меня это устраивало. Судя по выкатившимся глазам Черного, от меня волк подобного никак не ожидал. Ха, приятно, тьма меня побери!
В этот момент в дверь кабинета поскреблись, и одна из девочек-прислужниц срывающимся голоском сообщила, что светлейшая и мудрейшая готова принять князя.
Идти не хотелось абсолютно точно, но… Кто ж спрашивает?
Пифия сидела, забавно сложив ноги, прямо под окном. Ее наконец-то отпустило, и место капризного ребенка заняла старая ехидная дрянь.
Я сел напротив и протянул ей руки ладонями вверх.
— Астрата передает тебе привет, — усмехнулась вампирша, сжимая мои запястья.
У нее хватка, как у оборотня. Сжала челюсти — не жди, что отпустит, даже если отрубить голову.
— Все не может дождаться, когда же сдохну?
— Ты не должен винить богиню за это, — кривая, болезненная улыбка растянула тонкие губы. — В конце концов, она просто хочет дать тебе второй шанс.
— Первый тоже вполне еще ничего, — тьма во мне слабо всколыхнулась, выражая недовольство. — И вообще я пришел сюда не за этим.
— Да-да. Тебя интересует судьба Малеи, — глаза Нарины остекленели, вены на моих руках вздулись и лопнули, мелкая начала тянуть из меня жизнь.
Чтоб тебя! И почему я каждый раз забываю, насколько это противно?
— Ничто не останется прежним, — начала пифия избитую песню, — но грядущие перемены — лишь пыль в потоке твоего времени. Мангуст хитер и быстр, изворотлив. Он таится, зная, когда лучше нанести смертельный удар… — и бла-бла-бла.
Ничего нового. Все, как всегда. Переводя эту чушь на нормальный язык — Малею ждет процветание. Никаких конфликтов, никаких серьезных потрясений.
— Нарина, почему вот уже на протяжении охренеть-как-долго ты говоришь мне одно и то же?
Мелкая заноза посмотрела более осмысленно.
— Я считала: стабильность — это хорошо? — выгнула она бровь.
— Стабильность — да, рутина — нет. Чувствуешь разницу?
Я просто подкалывал. Стабильность — действительно неплохо. Видимо, проблема в том, что у меня все не получалось сидеть на жопе ровно.
— Не совсем, — вампирша оскалилась. Видимо, приняла последние слова всерьез. — Но коли тебе не нравится, что ж… — и опять стеклянный взгляд. — В Мирот вернется утерянная сила. Сила великая и хрупкая, она принесет с собой изменения и волнения. Но ты же мангуст, мой князь, не стоит волноваться, вы уже с ней договорились.
Интересно, в моменты этого «транса» королева драмы себя слышит?
— Мило.
