Квартирмейстер и канонир в "Бычьем глазе" появились в третий вечер. Помятые, опухшие, но явно довольные. Лис нервно ходил из угла в угол, постоянно бросая косые взгляды на то открывающуюся, то закрывающуюся за разносчицами дверь, и теребил пуговицу на манжете.
— А если…
— Нет, — отрезал я, заканчивая готовить новую порцию даже на вид жуткой похлебки из потрохов местных чаек.
— Ты…
— Я знаю, — мальчишка за последний оборот достал меня настолько, что я уже готов был подать его на стол пиратам. Интересно, каково на вкус мясо барона? А мясо лиса-барона?
— Как ты можешь, — в который раз попробовал начать он.
— Заткнись. Просто заткнись. И успокойся, ты меня раздражаешь. Мы пойдем через оборот. Я пойду, к этому времени они достаточно напьются и наедятся. Все, — Мэтьюс пробормотал что-то невнятное себе под нос и сел на стул, но пуговицу теребить не перестал. Я же мысленно отсчитывал вдохи и лучи, не переставая улыбаться.
Скоро — рычал и царапался внутри волк.
Скоро — шептал на разные голоса хаос.
Скоро — говорил я себе, орудуя ножом.
Через оборот, я вышел в зал.
— Слышал, вы ищите повара на корабль, — обратился я к эльфу. Квартирмейстер тут же перевел на меня серьезный, цепкий взгляд, наг смотрел примерно так же.
— Правильно слышал, — неохотно кивнул он. — И что, ты хороший повар?
— Это ты мне скажи, — не повелся я.
— Овощи — дрянь, — медленно скривился он.
— Я готовлю из того, что есть, — я едва заметно повел носом, запоминая запах каждого, позволил хаосу внутри оценить их силу.
— Знаешь, ты, наверное, даже подходишь, но вот в чем проблема, — я выгнул бровь, — мы тебя не знаем, впервые видим.
— Меня зовут Черный. Но если будете спрашивать, то спрашивайте о Хвосте, — я поднялся на ноги и покинул зал. Через десять лучей подавленный Мэтьюс сообщил, что пираты ушли из "Быка".
Скоро — рычал и царапался внутри волк.
Скоро — шептал на разные голоса хаос.
Скоро — говорил я себе, создавая плетение, и в который раз мысленно благодаря Кристофа. Он и его контракты…
За мной пришли через четыре оборота, когда я уже всерьез рассматривал вариант с правусом, а лис оторвал-таки несчастную пуговицу. Но не квартирмейстер, а канонир, и я с трудом сдержал ехидную улыбку.
— Мы готовы нанять тебя.
— Теперь я не готов, — пожал я плечом, не отвлекаясь от супа. Лис закашлялся.
— Что изменилось?
— Ветер, — хмыкнул я.
— А если серьезно?
— Я просто мог передумать, так ведь?
— Но ты не передумал, — твердо ответил наг.
— Возможно. Много интересного обо мне узнали?
— Достаточно, чтобы не поверить ни единому слову. Так что?
— Согласен я, только вот этот, — я ткнул ножом за спину, — со мной.
— Слышал, бежали вместе, — я кивнул, мужик протянул мне и лису литкраллы. — Это примерный текст контракта, ознакомьтесь, если все устраивает, завтра ждем вас у причала. Я, кстати, Сайрус.
Он говорил что-то еще, но я уже не слушал, уткнувшись в литкралл. Получалось интересно. Почти те же условия, что и у князя. Только привязка не к капитану, а к кораблю, причем пожизненная, ну и само собой неразглашение — вечное условие почти всех контрактов.
Я хмыкнул, засунул камень в карман и пошел увольняться, Мэтьюс плелся сзади.
На палубу Пересмешника мы шагнули, когда заря только-только начала заниматься и от представшей перед глазами картины я замер. Я не разбирался в кораблях, практически ничего не понимал в них, но этот… Он был огромен и прекрасен: высокие мачты, крепкие борта, начищенная до блеска палуба, охранные и защитные узоры на штурвале, парусах, капитанском мостике, и даже бухтах. Этот корабль любили, и ценили, холили, как дорогую породистую лошадь. Им дорожили.
Матросы же теперь больше не напоминали стаю голодных, диких, бездомных собак. Они были собраны, бодры, одеты в явно новые рубашки, оружие сверкало в свете первых лучей солнца, и у каждого на предплечье красовалась странная красная птица, сложенная из геометрических узоров. Они походили на кого угодно, только не на пиратов. Я пробежался взглядом по лицам, оценивая, сравнивая, делая выводы, запоминая запахи, и стараясь найти капитана.
Но его среди них пока не было, мужчина вышел на капитанский мостик через вдох, медленно, с легкой улыбкой оглядел команду, перевел взгляд на меня, сощурился.
Обычный темноволосый смесок, с ничем незапоминающимся лицом, в застегнутом на все пуговицы камзоле и красным платком на голове. Так отчего же мне так неспокойно, почему едва заметно скребется волк, что…
Личина!
Я старался пробить ее снова и снова, но не мог, не мог уловить даже легкий намек на запах, не понимал, какой магией он владеет, что скрывается под маской. Что-то постоянно подпитывало и защищало ее, что-то отталкивало мою магию, легко пружиня, какой-то очень сильный источник. И чем сильнее я хмурился, тем шире становилась улыбка капитана.
— Сайрус, я так понимаю, это твой выбор? — голос тоже был изменен.
— Да, мой капитан, — легко кивнул, стоявший слева от меня наг.
— Что ж, будем надеяться, он готовит лучше Вагора, — команда поддержала капитана кривыми усмешками и нестройным поддакиванием, а я насторожился еще больше. Я не любил чего-то не понимать. Очень.
— Волк, — повернулся ко мне мужчина, — ты готов заключить контракт?
— Ну я же здесь, — сморгнул я, стараясь унять напряжение.
— А твой спутник?
— Да, — пискнул лис.
— Поднимайтесь.
Капитан подошел к штурвалу, провел над ним рукой, что-то прошептал, и легкое голубое свечение окружило его. Я осторожно встал рядом, накрывая заранее подготовленным плетением меня и Мэтьюса.
— Протяните руки над штурвалом, господа, — капитан достал из кармана короткий кинжал со странной, вычурной и явно неудобной ручкой в виде морской раковины и полоснул по нашим ладоням, что-то шепча. Я молча смотрел, как кровь падает на светлое дерево, впитываясь в него без остатка, как сверкает все ярче синим, чувствовал, как ходит ходуном палуба, увидел, как засветился на вдох охранный контур, а на парусах проявился символ красной птицы. Яркий, темно-красный.
— Назовитесь, — потребовал мужчина.
— Тивор Черный, — ответил я.
— Мэт, лис, — произнес лис.
— Принято! — крикнул капитан, и свет начал медленно гаснуть, а у себя на предплечье я заметил эмблему Пересмешника. Снова заклеймен? Забавно.
— Добро пожаловать на борт, — раздался вдруг женский голос, заставляя оторвать взгляд от рукава рубашки и посмотреть перед собой, чтобы тут же замереть.
