— В ней будет название клипера, — лукаво улыбнувшись мне через плечо, ответила капитан. — Здесь все серьезно. — С ее пальцев сорвалась тонкая голубая нить плетения, опутала горлышко и прозрачным туманом скользнула вниз.
— Да-да. Здесь вообще все всегда очень серьезно, — скептически фыркнул Калеб, скрестив руки на груди. А я мог только кивнуть. Потому что перед глазами были совсем другие образы. Обнаженная, раскрасневшаяся Калисто с капельками испарины на теле, разметавшиеся волосы, руки, сжимающие в кулаках простынь, ноги, обвивающие меня, изгиб нежной шеи, затуманенные глаза, призывно торчащие соски, раскрытые в стоне полные губы. Такие несомненно сладкие губы, жаркие губы, голодные губы, порочные!
Дыши, тупое животное! Дыши. Загоняй своего волка назад.
Пока я приходил в себя, Калисто забралась на рей, свесила ноги, и Сайрус начал принимать ставки. К тому времени, как очередь дошла до меня, мне удалось все-таки вернуть себе остатки разума и убрать с лица зверское выражение. Насколько мне удалось заметить, ставки были скорее чисто символическими. Действительно ерундой какой-то страдают.
— Пятнадцать аржанов, — кивнул я. Сайрус внес изменения в литкралл.
— Вагор? — крикнул наг. — Ты последний.
— Сотню ставлю, и поцелуй нашего очаровательного капитана, — улыбнулся щербатой улыбкой, здоровенный тигр. Остальные разразились смехом и улюлюканьем.
— Да оставь ты это безнадежное занятие, — прокричал кто-то слева от меня. — Ты каждый раз пытаешься и каждый раз мажешь!
— Должно же мне когда-нибудь повезти, так почему не сегодня? — Команда снова беззлобно прыснула, а капитан вцепилась в мачту, заливисто хохоча.
— Ставки сделаны, господа пираты! Ставки больше не принимаются! Начинаем! — звонко прокричала сапсан.
— А подсказку, капитан?! — выкрикнул Гидеон.
— Подсказку, — сощурилась девушка. — Ладно, слушайте! Мы встречаем ее часто, она приходит к нам во снах и наяву. Иногда мы жаждем побыстрее закончить встречу, иногда наоборот сознательно затягиваем ее. Когда ее долго нет, мы тоскуем, вспоминаем прошлое. И у нас всегда что-то остается от нее на память.
— Удача! — выкрикнул Роско. — Корабль назывался Удачливый!
— Быть не может, Удачливый нам попался в прошлый раз, — отозвался кто-то. — Смерть! Я за Смертоносный!
— Ты как всегда не оригинален, друг мой, Брогар, — хмыкнул Калеб. — Это уже пятый Смертоносный в твоем исполнении, за что ты их так любишь?
— Да вспомни, сколько мы их видели?
— Если судить по твоей логике, то я за победу. Победоносный или Победоносец! — крикнул Лиам.
— Я за Месть тогда, Месть какой-нибудь королевы!
— А подсказка?
— Плевать.
— Тогда я за Принцессу.
— Ну же господа, неужели это все? — подбадривала их Калисто.
— Королева!
— Сирена!
— Отважный!
— Какое-нибудь женское имя!
— Крылатый!
— Быстрый!
Через десять лучей общего шума и гвалта команда, казалось, напрочь забыла о сути спора. Они выкрикивали названия и имена, громко гогоча и поддразнивая друг друга, вспоминая прошлые приключения, как-то незаметно втянув в это и меня.
— Я больше всего люблю Непотопляемых, — ржал Сайрус.
— За что? — не сдерживая улыбки, спросил Мэт.
— Они быстрее всего идут ко дну-у-у, — простонал в ответ Калеб.
— Или Бесстрашные, — подключился Вагор, — они удирают так, что только пятки сверкают.
— Не-не-не, я навеки отдала свое сердце всяким смертоносным и безжалостным, — расхохоталась Калисто. — Их когда на абордаж берешь, они готовы самостоятельно на рее повеситься. Очень безжалостно и, безусловно, очень смертоносно.
— А помните Неприкасаемого? — держась одной рукой за живот, спросил Клип. — Мы когда корабль захватили, их капитан с квартирмейстером сначала двадцать лучей выясняли, у кого из них руки из какого места растут, а потом еще столько же решали, кому именно принадлежит корабль, и кто будет отчитываться за потерю груза.
— И чем дело кончилось? — спросил я.
— Кали это надоело, и мы их к мачте привязали. Решили, пусть наговорятся от души, раз уж за время плавания, видимо, не получилось.
— Так, ладно, мы отвлеклись, — замахала на них руками капитан, из последних сил здерживая рвущийся наружу смех. — Кто еще остался, Сайрус?
— Вагор и наш кок, — бросив короткий взгляд на литкралл, тут же отозвался наг.
— И? Ваши варианты? — Калисто с задорной улыбкой повернулась к тигру за штурвалом.
— Судьба! — крикнул я.
— Опасность! — широко улыбнулся Вагор. — Корабль назывался Опасный.
— Все господа, варианты озвучены и больше не принимаются. Изменению не подлежат! — оповестил всех Сайрус, Калисто ловко спрыгнула на палубу и встала рядом с ним. — А теперь, не соизволит ли наша прекрасная госпожа капитан раскрыть нам имя, единственного корабля, которому удалось уйти от Пересмешника целым и невредимым? — наг шутливо склонился перед сапсаном в поклоне и смачно поцеловал руку.
— Госпожа соизволит, — сквозь смех проговорила она, и повела свободной рукой над горлышком стеклянного монстра, гордо возвышающегося на бочке. Тонкая струйка голубого тумана поднялась над палубой, начиная складываться в буквы. Через вдох на белом фоне парусов зависло одно единственное слово: "Опасный".
— Я же говорил, мне должно было когда-нибудь повезти! — расплылся в довольной улыбке Вагор. — Ну-ка юнга, подержи-ка штурвал. — Барон скрипнул зубами на ненавистное ему обращение и отправился на капитанский мостик.
А мой волк тем временем сходил внутри с ума от разочарования.
Неужели я хотел выиграть? Действительно хотел?
С другой стороны, учитывая направленность моих мыслей в последнее время, ничего удивительно здесь не было. Другой вопрос, почему я хочу капитана?
Я ждал Дарину так долго, бесконечное количество лет, а во дворце Кристофа хорошенькие и откровенно сексуальные женщины вьются целыми толпами, но ни к одной из них я не испытывал такой тяги, ни по одной из них не сходила с ума моя волчья часть. Здесь же… Кипела кровь, желание било в пах и голову, а от потребности попробовать Калисто на вкус ныли клыки.
— Мой капитан, — тем временем огромный тигр уже стоял возле сапсана, — вы позволите?
— Позволю, — легко усмехнулась она, и сама привстала на цыпочки.
Большие, темные руки обвились вокруг ее талии, губы мужчины всего на пару вдохов прижались к губам Калисто. Но для того, чтобы взбеситься мне хватило и этих двух вдохов, для того, чтобы практически потерять над собой контроль.
На месте тигра сейчас должен был стоять я. Именно должен был. Обязан.
