— Не водой, но кровью своей, не воздухом, но дыханьем своим, не землей, но плотью своей, не огнем, но сердцем своим взываю к Хранителям Врат, к Четырем Проводникам. Да услышат они меня! — Прокричала птичка, и вода взметнулась столбом. — Да примут новых сынов! — стена воды разделилась на четыре части, образуя огромные, переливающиеся на солнце колонны.
— Шагайте вперед, — пробасил Вагор, и нам пришлось подчиниться.
Я всматривался в лазурную толщу, пока шел, все еще стараясь понять.
Зверь внутри недовольно зарычал, задергался и тихо заскулил от разливающейся в воздухе силы. Что-то сверкало и блестело внутри водных столбов, что-то слишком сильно напоминающее чешую. Синие, золотые, красные и серебристые блики. Я моргнул, и видение исчезло.
— Стоять! — снова распорядился тигр, когда я уже готов был сделать следующий шаг в пропасть. Калисто отошла от края, повернулась к нам, сняла с моих запястий нрифтовые браслеты.
— Все будет хорошо, Тивор, — улыбнулась девушка. Верилось в это с трудом, но и не поверить я не мог.
Как только и лис лишился своих оков, Кали снова повернулась к воде.
— Явите себя, Хранители!
Столбы опали, и сильный толчок в спину отправил меня за борт. Я только и успел, что набрать в грудь побольше воздуха, чувствуя, как заклинание марионетки отпускает тело. но с каждым усилием меня лишь затягивало глубже.
Глубже. Еще глубже.
В темную, бездушную, но живую бездну.
А над головой продолжало сиять солнце, виднелись размытые очертания корабля и матросов. Я дернулся, взмахнул руками. Туда. Наверх. К ним.
Вздулись вены и выросли когти, но тело не сдвинулось ни на мизинец. Через пятнадцать вдохов перестало хватать воздуха, тугой петлей сдавило горло, еще через два — неприятно загудело в голове, начало рвать легкие, рот наполнился кислотой. Корабль продолжал отдаляться, словно насмехаясь. Я дергался и бился в непонятных силках, пытаясь выдрать свою жизнь зубами у безмолвного ничто, но поверхность все равно становилась лишь дальше.
Накатили воспоминания, когда-то я точно также барахтался в ледяной, безразличной глубине, с привязанным к ногам камнем, тоже дрался со смертью за собственную драную шкуру. Когда-то давно.
Твою мать!
Тело начало потряхивать от бестолковых усилий, гудели мышцы и связки, металось в груди сердце, хаос прорвался на поверхность, но каждый следующий гребок лишал меня сил. Казалось, прошла вечность. Нарастал страх, пытаясь пробить себе дорогу к сознанию. Я давил это мерзкое чувство, так отчаянно, как только мог, понимая, что стоит только дать ему шанс, и он сожрет меня, растворит, окончательно отрезая возможность выбраться.
Что же ты наделала, Кали?
Я бестолково барахтался, сил оставалось все меньше, заскулил и задергался внутри волк. Да уж. Поздно до него доходит. А меня продолжало тянуть вниз, в бездну, вода наполнила нос.
Я снова дернулся. И еще раз. И еще. Остатки воздуха вырвались изо рта прозрачными пузырьками, в глазах начало темнеть, казалось, окончательно разорвало на ошметки легкие, сердце билось все медленнее, сильно сдавило грудь и горло. Я зажмурился. Это все?
И тут ноги коснулось что-то твердое, затем руки. Что-то твердое и скользкое. Я распахнул глаза и шарахнулся в сторону. Рядом со мной плыл левиафан.
Я застыл, замер.
А чудовище, еще раз мазнув плавником по руке, поднырнуло под меня. Я вцепился в кожные наросты древнего создания, лег, полностью распластавшись на его спине, и дракон начал подниматься на поверхность.
Быстро настолько, что заложило уши, что в первый миг меня почти вдавило в мощное, переливающееся всеми оттенками красного, тело. А через восемь вдохов, рассыпая вокруг тучу брызг, мы оказались над поверхностью воды.
Левиафан громко, протяжно и низко заревел. По телу прокатилась волной дрожь. Я судорожно глотал воздух, чувствуя, как горит грудь. Глотал и не мог надышаться.
От скорости, силы, от мощи захватывало дух, хотелось орать. Тело наполнилось энергией, все внутри дрожало, хаос закручивался вокруг в спирали. Миг мы стояли неподвижно, а потом рванули вперед. Я вцепился в наросты со всей силы, стараясь удержаться, краем уха уловив полузадушенный всхлип лиса где-то сзади, только сейчас вспомнив о мальчишке.
Водяной дракон снова ушел подводу, через три вдоха вынырнул, перевернулся на спину, потом опять на живот. А я улыбался и хохотал.
Левиафан крутился, нырял, поднимался на поверхность бесконечное количество раз, рассеивая вокруг тучу брызг. Он позволил мне увидеть, почувствовать океан. Разрешил ощутить собственную силу и мощь стихии. И у меня кружилась голова, а по телу струилась чистая энергия. Древняя.
Бесконечная. Огромная.
А через пятнадцать лучей мы остановились напротив огромной отвесной скалы, вдающейся в море. Рядом замерли еще три дракона. На спине серебристого лежал, стараясь отдышаться, лис. Древние существа подняли морды вверх и прежде чем услышать, я почувствовал, как в груди красного зарождается звук. Вибрация прошла вдоль его холодного тела, и наружу прорвался рев. Оглушительный, заставляющий преклоняться перед его мощью.
И дрогнул камень. Трещина прошла ровно посередине, и скала начала открываться, как створки гигантской раковины. Падали в шипящую воду мелкие камни, дрожали воздух и вода. Мир дрожал.
Я обернулся назад. «Пересмешник» подплыл совсем близко, можно было даже разглядеть фигурку Кали на носу корабля.
Как только скала открылась достаточно широко, драконы проскользнули внутрь.
Я выпрямился, плотнее обхватил ногами чешуйчатое тело и удивленно выдохнул. Серое ущелье тянулось вперед и вверх, и казалось непреступным, чем-то таким же вечным, как сами драконы. Вода насыщенно-голубого цвета о чем-то тихо шептала, сверкала и мерцала, манила, почти молила окунуться.
А впереди виднелась белоснежная коса пляжа, изумрудная зелень деревьев, ослепительное солнце. Звуки, запахи, цвета оглушали и ослепляли, перехватывало дыхание. Что-то дикое и первобытное толкалось в груди, такой же ошарашенный, как и я, волк замер в восхищении.
Так вот какой ты, Шагар?
Левиафан подошел к самому берегу, и я соскочил с него в воду, тут же развернулся и склонился перед драконом, благодаря за бесценный дар.
Левиафан склонил огромную голову на бок, бездонные огненные глаза сверкнули, ветер трепал длинные усы и короткие волосы.
«Не закрывай глаза, волк, не затыкай уши», — прогудело у меня в голове, и дракон ушел под воду, вслед за остальными.
«Пересмешник» зашел в бухту, и скалы снова сомкнулись, отрезая корабль и его команду от внешнего мира. Рядом со мной на берегу отплевывался и отряхивался опять всем недовольный Мэт.
А я старался понять, что бы могли значить слова, вскользь брошенные левиафаном.
