— Точно, блаженная! Еще и именем богини клясться вздумала. В ковен вернешься через три дня, — отчеканила Саприна, собираясь уйти. Но в последний миг передумала, снова повернулась ко мне, — хотя нет. Лучше я отдам тебя Маришке, — ведьма снова вздернула меня на ноги.
— Не хочется тебя разочаровывать, но ты ее никому не отдашь, — раздался насмешливый голос откуда-то из темноты, а через два вдоха из-за дерева появилась девушка. Странно одетая, говорящая с акцентом, почти одного роста со мной. Ее губы кривились в улыбке, а глаза отливали золотом.
— Ты кто такая? — уставилась на охотника Саприна.
— Не поверишь — охотница, — также насмешливо, как и до этого, ответила незнакомка.
— Ах, охотница, — протянула метресса, выпуская меня, и чернота внутри капюшона ведьмы словно выскользнула наружу. — Не твоя сегодня ночь. Не в тот лес ты пришла на охоту.
Заклинание сорвалось с руки Саприны, как только она договорила, земля подо мной содрогнулась, и огромный ком врезался в девушку, поднимая в воздухе пыль. Вот и все. Я выдохнула с облегчением и попробовала подняться, потому что опять упала от силы волны, пробежавшей по земле, но…
— Она жива! — только и успела прокричать, как метресса рухнула рядом.
— Я не поняла, ты на чьей стороне? — я завертела головой, голос доносился теперь откуда-то сзади. Саприна рычала и шипела, стараясь освободиться.
— Слушай, — еще один голос — бархатный, мужской — донесся справа, — а ты уверена, что это она? Какая-то странная… Да и вторая тоже, — из кустов в двух шагах от моего лица показалась чья-то огромная страшная морда. Я вскрикнула и попробовала отползти от чудовища.
— Тени не ошибаются, — пожала плечами охотница. — Индекс и Угл тем более.
— Кто ты, мать твою, такая? — рыкнула Саприна.
— К сожалению, твоя смерть. Надо было оставить девочку и уходить, — охотница подошла к нам почти вплотную, зажгла небольшой светляк, склонилась, с любопытством рассматривая нас обеих.
— Обойдешься, — прошипела Саприна и сила ковена заструилась, разлилась вокруг.
Заставила смолкнуть птиц и ветер, все шорохи и звуки ночного леса пропали. Звенящая тишина сдавила голову, поток энергии заставил выгнуться, пожелтела и пожухла вокруг трава, листья, почернели стволы деревьев. Умирало все живое: метресса начала шептать слова проклятья.
— А вот этого точно не стоило делать, — покачала головой девушка. Она все еще улыбалась, в ее руке все еще дрожал светляк, огромный зверь стоял рядом, нервно прядя ушами и подергивая хвостом, а из уголка губ охотницы текла кровь, побледнело лицо.
Чему она улыбается?
Меня снова охватила паника. Дикая, жгучая, она колола, как кинжалы метресс, и некуда было от нее деться. Появилась уверенность, что в ковен этой ночью я не вернусь. Вообще никогда не вернусь. Из глаз брызнули слезы, я закричала.
— Ой, да не ори ты, — повернула ко мне голову девушка. — А ты заткнись! — беззлобно бросила она метрессе.
Я отчаянно замотала головой в диком ужасе, пытаясь отползти, убежать, скрыться, спрятаться. Дергалась. Извивалась. Изгибалась. Снова и снова. Сухие ветки, земля, мелкие камешки, как осколки битого стекла, резали и впивались в кожу. Сзади раздавались шаги, все ближе, ближе и ближе. Магия ковена поддерживала силы, не давала окончательно сдаться. Саприна шипела проклятье, заговаривая луну и стихии… Но… Вдох. Булькающий звук. И на мне горячие капли крови метрессы, брызги, запах. Удушливый металлический запах.
А меня за плечи разворачивают все те же невидимые руки, и прямо перед собой я вижу золотые прищуренные глаза.
— Нет, пожалуйста… — меня колотит от страха, язык едва ворочается. Я не хочу смотреть, но отвести взгляд почему-то не могу.
— Ох-ре-неть, — бормочет охотница.
— Уходить надо, — говорит чудовище, нюхая воздух и вслушиваясь в начавший оживать лес.
— Тогда уходим, — девушка создает какое-то плетение, неизвестное, непонятное, очень сложное. Дрожит воздух рядом со мной, преломляется, искажается, кривится, и огромный черный провал возникает прямо над головой.
— Нельзя ее такую к Алексу, — проходит мимо меня огромный зверь, его морда в крови.
— Согласна. Что-то не похожа она на Заклинательницу. Убогая какая-то, — меня поднимает в воздух и тянет вслед за девушкой и чудовищем к дыре.
— Пожалуйста, — сердце колотится в горле. — Пожалуйста! — взгляд падает на Саприну — вместо горла окровавленное месиво — и сознание проваливается в темноту.
Я проснулась и, не открывая глаз, улыбнулась, потянулась. Да, сон был не из приятных, но… Но благодаря Ди началась моя новая жизнь, благодаря охотнице я узнала, что мир за пределами леса и болота совсем не такой, каким я его себе представляла. Нет, каким меня заставляли его представлять. Я снова улыбнулась и зарылась в подушку. Выгнулась.
Высунула из-под легкой простыни ногу.
"Камина?" — позвала я мертвую. Подождала ответа некоторое время, а потом расслабленно вздохнула. Все-таки слишком тяжело ведьме дался вчерашний вечер, она еще не очнулась. Ну и отлично! Я с удовольствием снова потянулась, прогнулась и… почувствовала, как простынь медленно поползла вниз, обнажая плечи и спину, лаская кожу, а потом основания шеи коснулись чьи-то губы.
Что…
Я повернула голову, открыла глаза, чтобы натолкнуться на темный, горящий взгляд Алекса.
— Ты — ведьма, Софи, — хрипло выдохнул повелитель, целуя плечи. Его волосы касались спины, поцелуи были обжигающими, а руки продолжали стягивать вниз простынь, — Соблазнительная, — прикосновение губ между лопаток, — откровенная, — еще ниже, — невероятная, — и еще, — обжигающая, — поцелуй в поясницу заставил зажмуриться и дернуться, почти застонать.
Зима, что он делает?
Я же не могу…
Я перевернулась, натянула простынь, приподнялась на руках. Гротери мне не мешал — стоял на коленях возле кровати и искушающе, довольно улыбался. Я провела рукой по мужскому лицу, обвела контур губ, потянулась за поцелуем. Пока Мины нет, я могу себе позволить хотя бы это, только это.
Жесткие губы повелителя смяли мои, стоило только податься груну на встречу. Язык скользнул в рот, атаковал и дразнил. Мужчина слегка прикусил нижнюю губу, втянул в рот, облизал, а я таяла и дрожала, задыхалась и хотела еще, больше. Еще больше.
Бесконечно.
Но… Но пришлось остановиться. С трудом, с невероятным усилием оторваться от Алекса. Он тяжело вздохнул, но все-таки выпустил меня из объятий. Я села, поджав под себя ноги, грун склонил дурную голову мне на колени, обхватив горячими ладонями бедра. Удержаться было выше моих сил, и руки скользнули мужчине в волосы, перебирая снежно-белые пряди, пропуская их сквозь пальцы. Я наслаждалась ощущениями, смотря, как они струятся, как падают ему на плечи.
— Ты снова не спал? — тихо спросила, слушая ровное дыхание и удары сильного сердца.
