— Мы еще раз все перепроверим, я сообщу, если что-то узнаю, — наконец, выдавил граф, поднимаясь на ноги. — Если позволишь, я все-таки хотел бы повидаться с сыном.
— Почему нет? — пожал плечами. — А теперь, если ты, конечно, не против, я хотел бы отдохнуть, — Грин кивнул и вышел.
— Я тоже свободен? — спросил Блэк.
— Если у тебя нет новостей — да, — дознаватель неопределенно хмыкнул и скрылся за дверью, а я отправился в душ — смывать с себя следы бесконечного дня и усталости, да и побриться не мешало бы. Стоило прикоснуться к острому лезвию, как в сознании тут же всплыли воспоминания о том, как тонкие пальцы Софи скользили по моим щекам. Надо будет как-нибудь повторить. В комнате, да и, наверное, во всем замке стояла какая-то неестественная, почти оглушительная тишина. Брошенный на оборотомер взгляд заставил удивленно приподнять брови. Видимо, разговор с Грином занял больше времени, чем я предполагал.
А сна опять ни в одном глазу, и спина ноет.
Я растянулся на полу и активировал плетение на зеркале.
— Александр Гротери, какого духа грани ты не спишь? У вас три оборота ночи! — послышался недовольный голос через пару вдохов. Я подавил улыбку, а спустя миг деревья и серые скалы, укрытые густым молочным туманом, сменило лицо Заклинательницы. Судя по всему, ведьма была в источниках.
Зима, она точно хочет моей смерти.
Волосы девушки были забраны в высокий небрежный пучок, обнаженные шея и плечи в ярких солнечных лучах казались цвета раковины молодой жемчужницы внутри. Был слышен легкий плеск воды, щупальца серой дымки скользили по телу, будто лаская, гладили щеки, по-хозяйски прикасались к ключицам.
Я зажмурился, сжал кулаки, выдохнул.
— Ты одна?
— Боги, Гротери, ну а с кем мне здесь быть? И не уходи от ответа! Почему. Ты. Не спишь?
— Хотел сначала увидеть тебя, — улыбнулся уголком губ. Ага, увидел. Теперь вот придется принимать холодный душ. Снова. — Погоди, ты в источниках? Но…
— Я в замерзших, отдыхаю. Сабрина, Амелия и свита — в горячих. Лерой где-то за забором, не волнуйся.
— И как?
— Что как? Лерой за забором или источники?
— Горгул меня мало волнует.
— Ну как, — пожала девушка плечами, отчего капельки воды на коже засверкали. — Принцесса пищит от восторга, ее сопровождение хмуро улыбается, Сабрина развлекается.
— Снова не то. Ты как?
— А я отдыхаю сейчас от всего выше перечисленного. Эльфийка меня утомляет. Но вообще здесь хорошо, тебе надо тоже выбраться, для спины, кстати, полезно.
— Когда ты так говоришь, чувствую себя калекой, — проворчал в ответ.
— Не прибедняйся, Гротери, тебе не идет. И потом, не хочешь чувствовать себя калекой — вылечи, наконец, спину!
— Пройди инициацию!
— Ничья, — хмыкнула ведьма. — Алекс, надень халат, пожалуйста.
Снова пришлось прятать улыбку в уголках губ. Я спал обычно в брюках, летом — голый, и сейчас на мне красовалось только полотенце.
— Смущаю? — выгнул бровь.
— Чего я там не видела? — глаза ведьмы насмешливо сверкнули, но были там и тлеющие угольки желания, интереса.
— А ты посмотри внимательнее, может, что-то упустила, — я поднялся на ноги, подошел ближе к зеркалу и сел на пол. — Ну?
Софи снова выгнула бровь, в теплых ореховых глазах проскользнула какая-то едва уловимая эмоция.
— Знаешь, — получилось с придыханием, почти шепотом. Грудным, царапающим шепотом, — в эту игру могут играть и двое, — ведьма на миг погрузилась под воду по самый подбородок, потом приподнялась и откинула голову на бортик купальни. Хрустальные капли стекали по шее вниз, к едва виднеющейся ложбинке между грудей. Сначала быстро.
А затем все медленнее и медленнее. Еще медленнее. Я провожал взглядом каждую, даже самую маленькую и едва заметную. Крохотную. Желая собрать их с атласной кожи губами, желая пальцами повторить их путь.
Ведьма!
— Ты победила, — прохрипел я, крепко зажмуриваясь, стараясь прогнать дурман желания из головы.
— Я, правда, хочу, чтобы ты был здесь, — мягко сказала Софи, и я почувствовал легкую улыбку в голосе. — Как все прошло?
Вопрос заставил открыть глаза и напрячься.
— О, судя по взгляду, не особо. Ш-ш-ш, большой-грозный-повелитель, лучше расскажи.
Тихо фыркнув и расслабившись, я поделился с девушкой событиями этого дня. Рассказал о "такой неожиданной" помолвке Ирмы и Эрика.
— Да-а-а, — протянула Софи, закусив ноготок. — Слушай, а убийцу Адрианы еще не нашли?
Сиорский не рассказывал тебе?
— Нет, — пожал я плечами. — Мы не обсуждали этот вопрос. В конце концов, личная жизнь Крама меня мало интересует. Почему ты спрашиваешь?
— Сама не знаю… Кольнуло вдруг что-то. Скорее всего, просто удивление и раздражение.
Король горгулов не может не понимать, к чему приведет такое его поведение. Знаешь… — Заклинательница оборвала сама себя и на несколько мгновений погрузилась в свои мысли.
— Что? — нарушил я тишину.
— А давно появилась эта девушка в жизни Крама?
— По-моему сразу после смерти королевы, — нахмурился, стараясь вспомнить и сопоставить даты. — Лет двадцать, может, чуть больше, назад.
— Двадцать лет… И он сразу ею заболел? Или сначала был просто увлечен? Как быстро это переросло в одержимость?
— Софи…
— Просто понимаешь, — ведьма оторвала взгляд от воды, но брови были все еще нахмурены, — то, что рассказал тебе отец Лероя о поведении короля… Это не вяжется, похоже на помешательство. Неконтролируемая ярость, нелогичность поступков, жажда крови. В общем, скорее всего Адриана использовала приворот. Очень сильный приворот.
И использовала его регулярно. Так что может и к лучшему, что ее убили. Еще бы чуть-чуть, и Крам совсем перестал бы сопротивляться.
— Ты можешь сказать, что конкретно искать?
— Пока нет, мне надо кое-что проверить. И нужно поговорить с кем-то, кто все эти двадцать лет был при дворе, кто видел изменения в поведении горгула.
— Лерой, — кивнул я собственным мыслям.
— Хорошо. Я узнаю и отправлю тебе вестника.
— Хорошо, милая.
— Александр Гротери, а теперь немедленно в кровать, и чтобы завтра до полудня подниматься не смел! Понял меня?!
— Да, мой генерал, — отвесил я ведьме шутовской поклон.
— Все, спокойной ночи, мой повелитель, — девушка легко улыбнулась, и зеркало связи погасло, а я все-таки отправился принимать холодный душ и только потом спать.
Но уснуть не получалось. Это мерзкое, гадкое чувство, когда вроде устал, как собака, но все равно ворочаешься с боку на бок, перекладываешь подушку, вертишься ужом под простыней, изучаешь мебель и тени в полумраке, прослеживаешь глазами каждый завиток узора на стенах. А в голове толпятся тесным роем ненужные, бесполезные, бессвязные мысли, проносятся со скоростью вдоха, и ни одну не можешь поймать, ни за одной уследить. Состояние на грани бреда… Или фола.
