"Ведьма", — процедила мертвая сквозь зубы, но без злобы. Я расхохоталась.
А то!
Мина согласилась. Согласилась где-то в середине завтрака, а я, краснея, как послушница из храма Земли поставила Лероя в известность. Горгул не удивился, даже глазом не моргнул, принял все так, как будто о другом варианте развития событий и подумать не мог. Зато от инициации отговорить меня пытался долго, но к такому повороту событий я была готова и на все увещевания графа лишь улыбалась, стараясь не думать о том, что в смерти Мины виновата я. Эти мысли — бесполезны по большей части. Они как камни, привязанные к рукам и шее, — тянут вниз, мешают двигаться, мешают принимать решения.
А магнитная буря на улице только набирала обороты, ветер усилился и звал, почти кричал, чтобы я вышла и поиграла с ним, чтобы впустила его в себя. Амиш — восточный сухой ветер из пустыни. Он всегда был самым неуемным, самым безрассудным и одним из самых опасных. Хорошо, что в Северных землях он гость нечастый и далеко не заходит. Но сейчас он был даже полезен.
Я улыбнулась и протянула к Амишу руку, слегка ослабив защиту. Потом также призвала и впустила Тималу — самый старый ветер Мирота, самый мудрый. Ледяной карман должен быть в рунах. Весь. И стены, и пол, и потолок.
Я практически ни на что не реагировала и ничего не слышала. Звуки отрезало моментально, потом ушли запахи, цвета и ощущения себя, собственного тела, как всегда во время призыва.
Я Заклинала ветра и прислушивалась к себе, к своим ощущениям. Я стала частью стихии, мне были доступны… Это не эмоции, не переживания, это… восприятие мира. Другое.
Абсолютно другое. Искаженное и неровное, резкими всплесками, болезненными толчками, яркими пятнами. Наверное, если ты вечен, если ты всесилен, именно так ты и воспринимаешь окружающее пространство. Неровно, нерегулярно, обращаешь внимание только на что-то новое, очень необычное. А остальное время… Ты просто есть, как факт, данность, непреложный закон.
Я даже толком не видела, что именно вычерчиваю в самом сердце льда, просто чувствовала. Понимала, знала, где и зачем. Это была почти физическая необходимость, потребность. Я даже Мину толком не слышала, только понимала, что она о чем-то постоянно спрашивает. Но ответить не могла. Не хотела. Зачем?
Мне надо было успеть до ночи, а вопросы только отвлекали.
Когда все было наконец-то закончено и я открыла глаза все вокруг было испещрено глубокими бороздами: Зима, имена ветров, символ луны, знак моего венца, рисунок Мирота, защита, сила, десятки оберегов, руны перерождения, бесконечности, знаний и… И даже несколько огненных.
Я стояла не дыша и смотрела огромными глазами на то, что сама же и сотворила. И не верила. Дрожали ноги, дико болела спина, рук я вообще не чувствовала, а дыхание вырывалось из груди толчками, но оторваться от зрелища не получалось.
"Да уж. С возвращением".
— Да, — отозвалась я тихим эхом. А потом осела на пол и с облегчением выдохнула, разминая спину, ноги, шею, возвращая телу чувствительность. Я не сомневалась, что вся покрыта льдом, знала, что волосы белее снега, а глаза, как застывший лед, но теперь меня отчего-то это перестало пугать. Мина молчала, я просто не знала, что говорить. Да и не зачем, наверное, было.
— Софи? — голос Лероя донесся из глубины туннеля. Я запретила Сирскому наблюдать за процессом. — Ты закончила?
— Да, — говорить было непривычно.
— А в себя пришла?
Я сначала не поняла, о чем спрашивает мужчина, а поняв, улыбнулась еще шире. Чуть ли не впервые в жизни ветра покинули мое тело самостоятельно. Мне не надо было выгонять их силой. Амиш и Тималу просто ушли…
— Да! — крикнула я в пустоту, не считая нужным вставать. Ноги все еще не держали. А из корридора послышались приближающиеся шаги графа.
— Твою мать! — выдохнул мужчина, заставив хрипло рассмеяться. — А…
— Ну да, как-то так, — усмехнулась я. — Подняться поможешь? — Сирский младший тут же подхватил меня под мышки и поставил на ноги, я тяжело привалилась к горгулу.
— Тебе надо поесть.
— Да.
— И выпить что-нибудь.
— О да, выпить мне точно не помешает, капы, случайно, нет?
— Капы нет, — очень серьезно ответил Лерой, ведя меня к выходу, — но есть восстанавливающее и укрепляющее.
— Ну раз капы нет, пойдет.
"Скажи ему, что он зануда".
Я фыркнула, но слова Мины все же передала. Горгул отреагировал укоризненным взглядом.
Еда и настойки действительно помогли, уже через оборот я чувствовала себя прекрасно.
Уже через оборот я вышла из туннелей на улицу и поднесла манок к губам. Новый контракт с Миной мы заключили еще с утра, и, на удивление, перед тем, как легко выскользнуть из моего тела в осколок зеркала мертвая пожелала мне удачи. Я подмигнула, бесшабашно улыбаясь, и осторожно передала серебристое стекло Лерою, наложив на него небольшое заклинание.
Теперь граф мог видеть приживалку и даже поговорить с ней.
— К утру вернусь, — вскакивая в седло, махнула я рукой, все еще улыбаясь.
— Попробуй только не вернись, — нарочито хмуро глянула Камина.
Полярница легко оторвалась от земли, и мы взмыли в воздух. Улыбка тут же сползла с моего лица. Весело не было. Я волновалась так, что у меня дрожали руки и поводья норовили выскользнуть из пальцев. Главная ледяная стерва Северных земель боялась до одури. Но также до одури хотела, ждала этой ночи.
Впервые на моей памяти, меня не раздражало вечернее солнце. Не до него.
Глава 8
Александр Гротери, владыка Северных Угодий и повелитель Северных Земель.
Я взмахнул рукой, задергивая шторы, опустился в кресло, откинул голову на спинку и закрыл глаза. Полтретьего, бесполезный бесконечный день, потолок в спальне надо срочно перебелить, Сиорский старший все еще заперт в гостевом крыле, ноги отчего-то замерзли, и у меня снова бессонница. На этот раз, похоже, затяжная. И Софи нет вот уже вторые сутки, и найти ее не получается.
Позвонки в шее привычно хрустнули, напряжение чуть ослабло, отчего-то потянуло легким сквозняком. А в следующий миг на глаза опустились руки.
— Угадай, кто?
Я напрягся, а через вдох уголки губ едва дрогнули.
— Ведьма.
— Какая ведьма? — прозвучало в ответ едва слышно.
— Сбежавшая ведьма, — я схватил Софи за локоть и дернул на себе, Заклинательница упала мне на колени. — Привет, — открыл глаза, разглядывая дорогие черты.
— Привет, — очень легко и очень задорно улыбнулась девушка, а в ореховых глазах отчего-то виднелось легкое напряжение.
— Я не знаю, чего мне сейчас хочется больше: придушить тебя или поцеловать, — нахмурился, плотнее обхватывая Софи.
