Именно Иншар завывает по ночам на кладбищах и в склепах, именно он раскачивает кроны деревьев над могилами, именно этот ветер приходит к мертвым, чтобы показать им путь к грани. Он всегда спокоен, безразличен и неощутим. В нем нет ни огня, ни холода, ни злости, ни радости. Иншар абсолютно нейтрален. Его нельзя ощутить на коже или в волосах, только иногда, очень редко, если долго прислушиваться, можно услышать тихие вздохи.
Я смотрела в зеркало и видела, как стихия сначала качнула листья дуба, потом раздула языки огня, заставив тот выплюнуть сноп раскаленных искр, и только после этого коснулась Мины, путаясь в волосах.
Иншар — ветер смерти, мог находиться и в нашем мире и за гранью, именно с помощью него шаманы и ведьмы призывали души, зачастую даже не подозревая об этом.
Ветер потянул мертвую за руку, поднимая, и дунул в ухо. Камина слабо дернулась, а я ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев, в которых все еще держала часть стихии.
"Давай же, Иншар".
Он задул сильнее, тряхнул приживалку за плечи, метнулся куда-то вглубь поляны, а затем осел на лице ведьмы холодными каплями.
Все-таки мне не послышалось: за деревьями действительно шумела вода.
Камина наконец-то дернулась, нахмурилась и медленно, очень неохотно открыла кошачьи глаза. Поляна, костер и бескрайнее небо подернулись сначала легкой дымкой, а потом и вовсе исчезли сразу после того, как взгляд девушки стал осмысленным. Иншар вернулся ко мне.
Я задула свечи, смахнула со стола соль и выплеснула на пол воду.
"Ну наконец-то", — возмутилась мысленно.
"Что?"
"Ничего. Ты слишком долго спала. Как ты?"
"Еще не поняла", — заторможено ответила Мина и замолчала на несколько вдохов. Я ведьму не торопила. Убрала все в пространственный мешок, вернула на место сброшенные подушку, одеяло и простыню и залезла на кровать.
"Погоди, а…"
"Мы у эльфов. Инициация вроде бы прошла успешно".
"Как это "вроде бы"?"
"Ну мы живы…"
"Поправочка, — перебила меня собеседница, — ты жива, я мертва", — в голосе приживалки слышалась улыбка, я чувствовала ее улыбку.
"Вот именно об этом я и хотела с тобой поговорить…"
"А где Лерой?" — снова не дала мне договорить мертвая.
"Отправила его к Алексу", — как можно спокойнее ответила я, готовясь выслушивать упреки и недовольство.
"Какого…" — теперь Мина оборвала уже себя на полуслове и замолчала. Воцарившаяся тишина легла на плечи тяжестью, по кончику языка растекся привкус горечи.
"Мина?" — позвала, когда молчание стало практически невыносимым.
"Хорошо, — отозвалась девушка. — Ты все сделала правильно, спасибо", — раздалось шепотом в голове.
"Нет, мать твою, не хорошо! — рыкнула в ответ. — Что будет, когда мы убьем Маришку?"
Ни звука.
"Мина!"
"Я…"
"Мертвая, дери твою сову!"
"Я уйду за грань!" — крикнула приживалка.
"Значит, надо сделать так, чтобы ты не ушла", — уже тише огрызнулась в ответ.
"Что? Вдруг прониклась ко мне любовью и симпатией?" — об это ехидство можно было порезаться.
"Да".
"Ну и дура, Софи", — устало и тихо прокомментировала Мина.
"Тоже мне, новость тысячелетия, — пожала плечами, комкая в руках бесполезное для меня одеяло. — Значит, прежде чем идти к метрессе, надо найти нам шамана или некроманта".
"Не поможет мне ни шаман, ни некромант", — снова начала злиться мертвая.
"Поможет. Мы найдем тебе тело, перес…"
"Включи мозги, Софи! — грубо рыкнула мертвая. — Какое, к упырям, тело?! Я слишком долго в духах, мне подойдет только жертва. Сама убивать будешь?"
"В тебе сейчас больше силы, да и во мне тоже, — отказывалась я принимать поражение, отталкивая, отшвыривая безнадежность и смирение. — Найдем хорошего некроманта.
Сильного".
"Да прекрати! Я тебя умоляю… Софи, пойми ты наконец, я осталась в этом мире только ради мести. Мне, конечно, жаль тех девочек, что сейчас в ковене, но… Единственная цель, единственное, что держит меня тут — это Маришка. Как только она сдохнет, я уйду за грань. Я не добрая, я гораздо хуже, чем ты думаешь, так что прекрати меня идеализировать. Хватит! Это бесит!"
"А Лерой?"
"Бьешь по больному, да, Заклинательница? — горько и безнадежно выдохнула Камина. — А что Лерой? Я не хочу, я не смогу сделать его рабом своих чувств. Он должен жить без меня, вполне достаточно и того, что я эгоистично и бездумно ковырялась у него в душе все это время. Он мучился достаточно".
"Мы можем…"
"Ну что? Что мы можем? Ты согласна и дальше продолжать делить одно тело на двоих?
Серьезно? И даже ночами? Будешь терпеть его поцелуи и прикосновения? А Алекс?"
С каждым ее словом желание заткнуть уши становилось все сильнее, но я лишь стискивала челюсти и пыталась найти хоть какой-то выход. Найти не получалось.
"Молчишь? Верно, все верно… Я бы тоже не согласилась. Пойми, меня привязало к этому миру только желание посмотреть, как Маришка будет захлебываться собственной кровью, как только она умрет, мой якорь исчезнет. Я просто не позволю любви к горгулу стать новым крючком".
"Выход должен быть".
"Нет его! — снова перешла на крик ведьма. — А теперь прекрати мучить и меня, и себя.
Нам надо поспать", — и приживалка снова замолчала, а я откинулась на подушку.
Должен быть вариант. Просто обязан.
Твою мать!
На рассвете вернулся Арам. Ветер нашел ведьму, и то, что он мне рассказал, вызывало мало энтузиазма. Маришка была в самом сердце эльфийского леса, в такой его чаще, что туда даже дикие звери забредать опасались. И это бы даже сыграло мне на руку, если бы не одно но… Ведьма похоже восстанавливала ковен. Ветер видел около ста семидесяти послушниц разных возрастов, и двадцать из них были почти готовыми метрессами.
Видимо, со смертью Аташи, Верейлы, Саприны и Цитеры ведьма решила объединить молодых ведьм, создать один большой шабаш.
Слишком много, слишком много молодых зомбированных ведьм.
"Почему ты мне не сказала?" — возмутилась я, очень хотелось в этот момент посмотреть мертвой в глаза.
"Я говорила, что их много", — удивилась девушка.
"Ты не говорила насколько! — слова чуть не сорвались с губ, но я вовремя одернула себя, воровато оглядываясь по сторонам. Дожили. Скоро позавтракать нормально не смогу. — Ладно, какой был план изначально?"
"Выманить Маришку, — пробормотала Мина. — Пустить о тебе слух, например".
