Я скорее услышал, чем почувствовал, как ведьма подошла ближе. Рука со спины переместилась на ребра. А через миг Заклинательница обняла меня, легко и осторожно прижавшись сзади.
Несколько вдохов прошло в тишине. Я стоял, закрыв глаза, и вдыхал запах морошки, перебирал тонкие пальцы, накрыв ее ладони своими. В ушах гудело, сердце клокотало где-то в горле.
— Знаешь, а я ведь могла убить тебя, — прошептала она куда-то мне между лопаток. — О чем ты думал?
— Я не думал, — тоже шепотом. — Ты же знаешь, что нечем.
— Дурак ты, Гротери, — вздох. — Такой дурак.
— Да, зато живой, — фыркнул, все еще наслаждаясь прикосновениями.
— Повзрослей уже! — я чувствовал улыбку в голосе девушки. Знакомые ехидные нотки и наигранная строгость. Теперь понятно, что наигранная. Раньше она воспринималась за чистую монету.
Вопрос рвался с языка и в то же время будто завяз, застрял где-то в горле, в глотке, клокотал там желчным комком.
Зима, почему в этот раз так тяжело? Я ведь всегда знал, чего именно хочу. Ну… по большей части.
Так что не так?
Софи молчала. Все еще стояла, обняв меня со спины и прижавшись прохладной щекой, а я завороженно и зачарованно перебирал ее пальцы, собираясь с силами.
— Выходи за меня, — прохрипел в итоге и забыл сделать следующий вдох. Все чувства, эмоции, ощущения — все обострилось. Почти на пределе. Мне казалось, я мог рассмотреть, как мерцают в ночных лучах пылинки.
Тишина.
Только руки ведьмы плотнее обхватывают меня. Она всего лишь на миг прижимается к спине губами. Горячее дыхание опаляет, еще более горячие, влажные губы оставляют клеймо.
Тишина.
— Я вылечил долбанную спину, — я расцепляю руки Заклинательницы, разворачиваюсь.
Всматриваюсь в темные глаза. Она бледнее, чем обычно, волосы стали белоснежными, на шее появилась какая-то странная татуировка. Мерцающая, переливающаяся голубым, напоминающая струи ветра и инеевый узор одновременно. У меня имеются догадки, что это, но пока я предпочту оставить их при себе. Есть более важные темы для разговора.
Платье на Софи совершенно простое, необычного для ведьмы персикового цвета, перехвачено лентой под грудью, плечи открыты, легкой паутиной на них лежит нежно-голубая полупрозрачная шаль. От Заклинательницы глаз оторвать невозможно.
Ее рука в моей дрожит. Ведьма смотрит растерянно, испуганно, очень нерешительно. Нежно и грустно и… Твою мать, в этом взгляде так всего много, что это пугает уже меня.
Так же, как и эта затянувшаяся тишина.
Я подношу ее пальцы к губам. Целую каждый. Все еще смотрю в ореховые глаза.
— Я люблю тебя, Алекс, — наконец отвечает шепотом.
— И?
Только не говори этого, не произноси это гребаное: «Нам…»
— Нам надо поговорить.
— Твою мать, — это прозвучало обреченнее и смиреннее, чем я рассчитывал. — Ты не ответила, — я прижал ведьму к себе, коснулся поцелуем подбородка, щеки, кончика носа.
— Алекс… я — ведьма, помнишь? Брак и…
— Мы что-нибудь придумаем. Это не важно.
— Это важно, как и еще несколько сотен или даже тысяч мелочей. Мне очень многое надо тебе объяснить, очень многое рассказать. И еще так много надо всего сделать, ты же ничего не знаешь ни про Мину, ни про Заклинательниц, ни про Неприкасаемых. И тот ветер…
— Не части, — ее губы под моими пальцами были невероятно нежными. — Мы все обсудим, мы все решим, только ответь на вопрос. Ты выйдешь за меня? — я убрал руку от ее губ.
— Упрямый, дурной грун, — проворчала девушка, опуская глаза. — Да. Я выйду за тебя, обещаю.
— Слава Зиме, — отпустило. Действительно отпустило. Не предполагал, что ответа буду ждать, как приговора. — Разве было так уж сложно?
— Ты себе даже не представляешь, — улыбка Софи вышла какой-то нервно-кривой. — Но нам действительно надо поговорить, — ведьма разжала руки и отступила от меня на шаг.
— Здесь говорить будем? — обвел я взглядом пространство перед собой, выгибая бровь. — Зачем тебя вообще сюда понесло?
— Ты невыносим, Гротери, — на этот раз нормально улыбнулась Софи. — Подышать свежим воздухом захотелось. Я когда стрекозу твою в комнате увидела, думала, что это кто-то из советников или Блэк, или Сабрина, или, упаси ветра, Лерой. Мне не особо хотелось с ними разговаривать.
— Знакомо, — я создал ступеньки и подал Заклинательнице руку. — Но нам все-таки стоит вернуться.
Ты выглядишь слишком бледной.
— Видел бы ты свою спину, — ворчливо отозвалась девушка, но протянутую ладонь все же приняла.
— Как-нибудь потом полюбуюсь.
Через пять лучей я уже сидел в кресле возле того самого открытого окна, на подоконнике которого продолжала таять кучка снега, и держал Софи в руках, отчего-то украдкой вдыхая любимый запах.
Ведьма молчала.
Мне тоже не хотелось нарушать почти блаженную, священную тишину, не хотелось разбивать этот момент на осколки, но… Выхода не было.
— Рассказывай, милая, — шепнул я, проклиная себя за эти слова. — Или хочешь, начну сам? Я знаю про чужую душу.
Заклинательница повернулась, испуганно и удивленно заглянула мне в глаза.
— Откуда?
— Понял. Зима дала пару подсказок, а еще по твоему, кстати, совету я нашел старую сильную ведьму.
— Что-то не помню, чтобы давала тебе такие советы, — нахмурилась Заклинательница.
— Я умею читать между строк, — поцеловал я Софи в макушку. — Согласись, твое поведение было немного странным.
— Немного? Ты слишком тактичен, — невесело усмехнулась девушка.
— И абсолютно слеп, как выяснилось. Я все понял только после того, как прочел книгу про Неприкасаемых. Вот только не успел. Ты отправилась проходить инициацию, а потом ушла.
Никогда меня так больше не пугай, я чего только ни передумал, пока пытался тебя найти. Я чуть с ума не сошел. Горгульи были в бешенстве. Да, думаю, и сейчас едва ли что-то кардинально изменилось. Проклятье с короля ведь еще не снято.
— Я сниму. Это не сложно. Скажи… Мина — девушка, которая вселилась в меня, — она не смогла вернуться назад. Это ты сделал? — как-то странно напряженно звучал ее голос.
— Да. Пришлось просить помощи у Екирока. Мне даже Скади поймать удалось…
— Алекс, — оборвала меня Софи, легко стукнув кулачком в плечо, — сколько раз тебе повторять: «Не понимаешь, что делаешь — не лезь!»
— Не лезть! Ты издеваешься?! Да я чуть здесь все по камушку не разнес, не устроил местный апокалипсис и Армагеддон, горгула почти прибил…
— Ты сделал что? — Заклинательница вскочила на ноги, встала напротив, уперев руки в бока, вокруг ее ног беспокойно заметался ветер, шелестя юбками.
